Проощание с детством - Агония Иванова

Именно туда она и направилась, жалея, что всегда одевалась легкомысленно, но как ей казалось, красиво. На той самой лавочке, о которой она думала, восседала какая-то подвыпившая компания, и они о чем-то спорили, Оля решила, что это ее шанс.

— Привет, мальчики, — улыбнулась она и встала напротив них в позу фотомодели, позирующей перед камерой, — вам тут не холодно?

— Холодно, — откликнулся один из сидевших на лавке, он выглядел примерно ровесником Лехи, но был несколько симпатичнее, хотя в его лице было что-то бандитское и отталкивающее, какая-то жестокость.

— Мы сейчас пойдем погреемся, — сказал другой, у которого было небритое лицо, только оно и выглядывало из-под шапки и шарфа, в нем бросалась в глаза только черная-черная щетина, говорившая о его восточной национальности.

— Может, хотите еще, и поразвлечься? — предложила Оля. В ее голове родилась безумная идея, которая принесла бы ей маленькую прибыль, на которую можно было бы хотя бы купить сигареты, а может и новую куртку.

— Почему бы и нет, — решил за всех остальных «бандит», как его мысленно окрестила девушка. Он поднялся с лавки и подошел к ней, решительно приобнял ее за талию. Остальные повскакивали следом, как по команде.

— Пятьсот рублей час, — шепнула ему Оля и самодовольно улыбнулась. «Бандит» промычал что-то нечленораздельное и, не отпуская ее, повел девушку куда-то в сторону угрюмых хрущовок, совсем недалеко от места жительства Марины.

Квартира, в которую ее привели, была немного почище и поуютнее места обитания Леши с его наркоманским притоном, но что-то в ней было какое-то отталкивающее, жуткое, что Оля понять не могла. Вроде бы и мебель и ремонт были весьма достойными и на стенах даже висели какие-то картинки, изображавшие водопады и горные пейзажи, но они были какими-то мертвыми. Здесь пахло смертью, пахло так, что даже она, всегда глухая к предчувствиям и знакам, испугалась. Ей очень хотелось верить, что это не ее смерть.

— Кто первый? — спросила она, стаскивая куртку и бросая ее на край диванчика дурацкой слишком цветастой расцветки. «Бандит» стянул шапку, под которой оказалась идеально выбритая голова и шагнул к ней, лучезарно улыбаясь кривыми не очень здоровыми зубами.

— Все сразу, — выдал он. Оля быстренько пересчитала его дружков, выглядывавших из-за своего главного, судя по всему, хозяина этой проклятой квартиры. Оле захотелось побыстрее уйти, на улицу, к Леше и наркоманам, куда угодно. Спастись бегством.

Их было пятеро, вместе с «бандитом».

— Ну, нет, вы чего, — попыталась мирно выкрутиться девушка, — имейте терпение. Давайте по одному…

— А ты тут не командуй, сука, — «Бандит» оказался рядом, схватил ее за волосы и толкнул на пол, она увидела перед собой его огромные армейские ботинки, — будешь делать, что мы тебе скажем.

— Я закричу… — пробормотала Оля.

— Без зубов отсюда выйдешь, — прорычал парень, и свои слова иллюстрировал сильным ударом тяжелого ботинка, пришедшимся ей в живот. От боли Оля согнулась вдвое и с трудом сдержала стон боли, так и рвавшийся из воспаленного горла. На смену тем суицидальным наклонностям, которые владели ей в последнее время, пришел дикий и отчаянный страх смерти. Она вспомнила о том, как ей самой хотелось, чтобы ее обнаженный труп в нелепо-кукольной позе нашли задушенный с чулком на шее, но сейчас от этого желания ничего не осталось. Ей отчаянно хотелось набрать номер Александра Викторовича и позвать на помощь. Хотя бы в последний раз услышать его бархатный хрипловатый голос.

Оля приподнялась от пола, стараясь увидеть где-нибудь телефон, и тогда ее снова схватили за волосы и заставили встать, а потом принялись скручивать ее запястья бельевой веревкой так, что она резала кожу до крови.

«Бандит» наклонился над ней и поднес к глазам девушки какой-то предмет, в котором она без труда узнала электрошок, хотя такие штуки видела только на уроках ОБЖ в школе.

— Будешь послушной девочкой? — спросил парень.

Марина только уложила Стасика спать, когда кто-то позвонил в дверь. Девушка ломала голову над тем, кто мог прийти в такой поздний час, пока шла по короткому коридору до прихожей. В глубине души она надеялась увидеть на пороге, вернувшуюся со смены пораньше мать или Колю, но ожидания ее не оправдались.

Прямо ей на руки, испачкав ее в чем-то липком и буром, подозрительно напоминающем кровь, грохнулась Оля и Марина была несказанно рада тому, что от природы была человеком физически сильным. Дед крестьянин возделывал землю и от него у нее были крепкие ладони, способные выдержать и не такие тяжести, как хрупкое тело подруги.

Марина отволокла Олю в комнату матери, на кровать она постелила старое одеяло, чтобы не испачкать его кровью.

Подруга была в полубессознательном состоянии, и удивляло то, как она смогла дойти сюда самостоятельно, без чьей либо помощи. Одежда на ней была грязная и рваная, куртка наглухо застегнута под горло, и когда Марина решила расстегнуть ее, чтобы девушке было легче дышать, она обнаружила, что под ней ничего нет. Все тело Оли покрывали синяки и ссадины, некоторые из них украшали и ее прелестное личико, сейчас напоминавшее лицо красивой сломанной куклы, неизвестно каким образом оказавшейся в сточной канаве.

— Оль… — позвала Марина, — что с тобой? Что случилось?

Густые темные ресницы девушки задрожали, она приоткрыла глаза, плохо понимая, что с ней и где она находится.

— Все… все хорошо… — хрипло произнесла Оля и слова ее сопутствовало какое-то неприятное бульканье в горле. Марине стало страшно, она решила, что девушка сейчас задохнется.

— Пожалуйста… — тем временем снова заговорила подруга, закрыла глаза и облизнула пересохшие разбитые губы, — набери номер этот… — она стала диктовать и Марина с трудом успела добежать до телефона, — скажи, что я в беде… скажи, что я умираю… попроси, чтобы он приехал… пожалуйста…

— Эй! Ну ты чего! — разозлилась Марина, — ты вовсе не умираешь, дурочка.

Оля ничего не ответила, а тем временем ее одноклассница уже набрала нужный номер и стала терпеливо ждать, когда ответят. Через какое-то время она услышала очень приятный мужской голос. Он был таким низким и хрипловатым, что напоминал расплавленный шоколад, заливавшийся в уши.

— Послушайте! — быстро заговорила Марина, — я не знаю, кто вы, но меня просила вам позвонить Оля. Она в беде…

— Что с ней?! — заволновался ее собеседник.

— Не важно, — Марина почему-то решила, что о том, что случилось на самом деле лучше промолчать, — просто приезжайте, пожалуйста…

— Хорошо.

Пока она диктовала адрес на пороге комнаты нарисовался Стасик. Он тер кулачками свои большие темные глаза и изумленно смотрел на Олю, как будто она ему приснилась. Марина испугалась, что такое зрелище может плохо сказаться на хрупкой детской психике ее маленького братика и, закончив с телефоном, отвела его обратно в другую комнату, уложила в постель и стала читать ему книжку, которую бросила на том месте, где заметила, что мальчик уже уснул. Она услышала возню и тихий стон из другой комнаты и вынуждена была убежать туда. Ночка обещала быть веселой.

Оля каким-то чудом поднялась, но, судя по всему, не смогла далеко уйти и упала на пол, где она теперь сидела, оставляя на линолеуме красные разводы от своих ладоней. Волосы скрывали ее лицо, но Марина готова была поспорить, что девушка плачет.

— Оль… — Марина аккуратно обняла ее за вздрагивающие плечи, помогла подняться и повела в ванную, — вот… душ. Ты сможешь сама? Мне нужно Стаса уложить…

— Стас… — откликнулась Оля, подняла на нее глаза, наполненные одной только болью, пустые и отчаянные. Она соображала, где находится.

— Все в порядке, ты у меня дома, — ободряющим голосом сказала Марина, включила воду и покрутила старые облупленные переключатели, делая ее потеплее, — сейчас я принесу тебе одежду. И приедет твой этот…

— Кто?! — Оля очень сильно испугалась, вцепилась в руку Марине, испачкав ее кровью, которая стекала с ее запястий, только сейчас Марина заметила на них глубокие следы от веревок.

— Ты просила позвонить… — попыталась объяснить девушка.

— Черт! — зашипела Оля и стала рвать на себе волосы, хорошо, что Марина была намного сильнее и легко сумела завладеть руками подруги, — только не он. Не хочу, чтобы он видел меня в таком виде…

— Ну, тогда давай, умойся, — распорядилась Марина и убежала к Стасику, который уже начинал нервничать и ворочаться в постели из-за ее долгого отсутствия. Девушка умоляла про себя мать поскорее прийти и помочь ей управиться с этой неожиданно свалившейся на ее плечи проблемой. Чуть-чуть почитав брату, Марина была вынуждена, снова вернуться в ванную. Зрелище, которое она обнаружила, было не из приятных. Оля полулежала под струями горячей воды и из ее рук, исполосованных бритвой на давно не крашенное облезлое покрытие стекала кровь. Марина терпеливо выключила воду, замотала порезы бинтом и стала приводить Олю в чувство с помощью нашатырного спирта.