Любовные чары - Гай Орловский

– У нас автоматическое обновление… Щас посмотрю…

Снова потыкал пальцем, как же это допотопно, медленно новые технологии входят в быт, ох как медленно, хмуро уставился в экран. Мне отсюда не видно, что там появилось, но, судя по его лицу, там высветился и мой портрет, и мои данные, которые не подделать, типа расположения костей и кровеносных сосудов.

– Быстро же вы успели, – буркнул он. – Разрешение выдано четырнадцать минут тому.

– Спешу делать мир лучше, – заверил я. – Нет, эти штуки не предлагать. Полицейские пистолеты полицейским, а у меня право на армейское… Покажите вон ту модификацию «Бурундука».

Он внимательно смотрел, как я быстро разобрал и собрал пистолет, проверяя каждую деталь.

– Не хотите проверить, как он бьет?.. Хоть он и «Бурундук», а отдача будто конь лягает. Мишень в соседней комнате.

Я отмахнулся.

– Эт лишнее. Что пистолет? Всем нам нужнее бумажка, верно? Кстати, эту штуку придется носить за поясом?

Он ответил так же нехотя:

– Если только в пирата играть…

– Или в Стеньку Разина, – согласился я.

Он повернулся, указал в проход между стеллажами.

– Вот там дальше можно высмотреть любую кобуру.

Магазин огромен, стенд с кобурами на другом конце, я шел медленно вдоль и рассматривал туповато, пытаясь сообразить, что же как бы лучше. Не вообще, а мне, такому красивому.

Конечно, самая востребованная вроде бы кобура – это для ношения внутри штанов, но хотя у меня нет мешающего такому ношению живота, но все-таки долго так не поносишь…

Гораздо лучше располагать за спиной, так чтобы рукоятью, точнее, рукояткой к левой руке. Это чтобы правой хватать сразу и вынимать, а не.

Если же расположить рукоятью к правой, то, чтобы выхватить пистолет, нужно вывернуть кисть правой руки, а потом еще засунуть между спиной и рукоятью.

Он наблюдал за мной и сказал уже почти доброжелательно:

– Если вы привыкли и не хотите переучиваться, у нас есть вариант кобуры для левшей.

– Я левша, – подтвердил я, – но переученный в детстве, так что я само совершенство. Оберукий.

– Какую предпочитаете? – спросил он. – Из кожи или нейлона?.. В этом сезоне модны из серой замши, аристократический цвет!..

Я сказал с сожалением:

– Я тоже люблю старину. У меня от дедушкиной коллекции есть даже кремниевый пистолет!.. Смотрю вот и все хочется приобрести! Ну, вы знаете это чисто мужское чувство. Как вот смотришь на созданные лучшими оружейниками прекрасные длинные кинжалы, что горцы носят на поясах, как элемент национальной одежды…

Он кивнул, лицо стало умильным, а глаза мечтательными.

– Да, это так прекрасно…

– Вот-вот, – подтвердил я со вздохом. – Но у этих горцев есть еще и маленькие такие невзрачные ножики. Ими режут хлеб, мясо, овощи… Так вот и пистолет мне нужен такой же. И кобура.

Его лицо стало серьезнее, а взгляд из мечтательно-восторженного перетек в уважительный.

– Понимаю. Для ежедневного употребления.

– Не обязательно, – сказал я великодушно. – Некоторые дни, возможно, пройдут без употребления.

Он чуть улыбнулся.

– Да, конечно. Хотя сейчас такая жизнь, ничего нельзя гарантировать. Вот последняя модель…

– Уважуха, – сказал я.

Последняя модификация кобуры выглядит совсем невзрачно, даже не кобура, а так, пара металлических петель, куда лихо вбрасываешь пистолет, а при выдергивании эти петли сами снимают с предохранителя, сберегая драгоценные доли секунды.

Я проверил, вкладывая, не глядя, в кобуру и снова выдергивая. Как мне показалось, продавец оценил скорость, во всяком случае, сказал уважительным тоном:

– Нажимаете на скобу очень быстро, это важно. Осталось только попадать в цель?

Я ухмыльнулся.

– Не стану вам дырявить мишени.

– Это входит в стоимость, – уточнил он.

– Будем считать, – заявил я, – что купил только для красоты. Мужчина без оружия – что стриженый пудель, ха-ха!

Глава 15

Он проводил меня до двери, поглядывая, не торчит ли у меня рукоять из-под рубашки, а я вышел на улицу, чувствуя, что стал ростом повыше и плечи вроде бы раздвинулись еще на пару дюймов.

И вообще я с пистолетом красивее, умнее и, наверное, даже петь могу.

Однако домой, чуточку протрезвев от такой эйфории, я ехал малость встревоженный. Хотя пистолет и повышает чувство достоинства и понижает артериальное давление, но чувствую, как в самом деле вхожу в опасный мир, который, кто бы подумал, располагается на той же территории, что и мой, спокойный и мирный.

Как будто два разных измерения, а кто живет в моем прежнем, совершенно не видит того, что творится в этом, где как раз и совершается все то, что меняет и тот мирок диванных стратегов, и вообще все-все.

Раньше я пользовался пистолетом тайком, никто этого от меня не ждал, а теперь вот знают, я уже во всех базах. Как здесь, так и в далеких вроде бы Афганистане или Кувейте.

И жизнь моя станет еще опаснее.

Переступив порог своего уютного домика, сразу подхватил вопящего от счастья Яшку, огляделся. Мой роскошный диван вытянулся перед телевизором во всю стену, что уже не стена, а телестена, как и соседняя, красота, даже красотища.

Спохватился, щелкнул кончиком пальца по циферблату часов на запястье.

– Счет в банке, – велел я. – На эту минуту!

Две секунды длилась проверка, тот ли я, кто имеет право заглядывать, затем высветились скупые строки дебета-кредита, итого, а у меня дыхание приостановилась, посмотрел еще раз, не поверив глазам.

Ничего себе здесь платят, и все без криминала, могу показывать друзьям, пусть ахают.

– Аня, – сказал я, – есть новости. Для тебя.

Она мгновенно появилась на экране, веселая и готовая на любые услуги, посмотрела лукаво.

– Милый?

– Можешь заказать себе модель во плоти, – сообщил я. – Вообще-то я против всяких анероидов в доме… тьфу, андроидов, но ты – другое дело. Постарайся не истратить всю сумму, хотя…

Она спросила с интересом:

– Что, милый?

Я отмахнулся.

– Да так, почудилось. Но, думаю, я еще заработаю. В общем, сделай такую же красотку, какая ты на экране.

Она сказала счастливо:

– Ой, тогда и покувыркаемся в постели?

– Обязательно, – пообещал я. – Выполняй. Кстати, покорми Яшку, что-то худой какой-то.

Она послала мне воздушный поцелуй в стиле Мерилин Монро, в моду снова входит это сдувательное движение с ладони, улыбнулась, и экран погас. Хотя, конечно, может без труда делать одновременно десяток, если не сотню, дел, но это потому, что нужно выполнять такое задание, пока я не передумал.

Едва вышел на кухню, намереваясь пошарить в холодильнике, раздался звонок, я на автомате сказал «можно».

На всю стену возникло лицо Мариэтты, чуточку недостает пикселизации, пора сменить часы на более продвинутую модель, а она, всмотревшись в меня, сказала с отвращением:

– Какой-то ты весь нерезкий…

– Я мягкий, – подтвердил я, – интеллигентный и коллаборационирующий… во слово откопал! Упасть, не встать.

– Ладно, – сказала она, – знаю, специально половину пикселей убрал, чтобы свою темную суть спрятать. Хоть помнишь, что ты еще под подозрением?

– Не слышал насчет подписки о невыезде…

– Скоро будет, – пообещала она. – Мы над этим работаем. Но пока ты на свободе, но под нашим наблюдением!

– Ага, – сказал я, – ну да… Так бы и сказала, что жаждешь приехать. Прямо рвешься с поводка, землю гребешь лапами.

Она возразила с возмущением:

– Я такое не говорила!

– А между строк? – спросил я. – Ладно, приезжай, но при условии… Да-да, чесать меня будешь долго и старательно. И одеяло не стягивать!

– Свинья ты, – заявила она. – У меня еще час дежурства, а потом изволю. По твоей настойчивой просьбе.

– Снизойди, – сказал я, – снизойди.

– Я сегодня добрая, – сообщила она, – Не знаю с чего.

– Съела что-то, – сказал я озабоченно. – Но ничего, у тебя это ненадолго. Озвереешь быстро, я тебя знаю.

– Еще бы, – согласилась она, – с тобой да не озвереть!

И сразу вырубила связь, чтобы я не успел вякнуть. Для женщины оставить за собой последнее слово – это одержать победу, и неважно, какую хрень порола.

Вообще-то могла бы приехать и без предупреждения, но у меня в постели могла к тому времени оказаться другая с вот такими, и хотя теперь это не проблема, но Мариэтта не из тех, кто потерпит другую женщину.

Положив пистолет и кобуру на стол, полюбовался, потом разобрал на части и долго щупал каждую, вникал, ощущал, мы же из одних и тех же атомов, но я вот атомами своей руки, к примеру, командую еще как, могу в зубы дать, могу фигу показать, потому и этими пистолетными атомами должен, между нами совершенно нет никакой стены, потому что между мной и частями этого пистолета только воздух, а он из таких же точно атомов…