Армия монголов периода завоевания Древней Руси - Роман Петрович Храпачевский

комментарии данного абзаца Пэн Да-я) раскрывает и уточняет слова Пэн Да-я «на человека [приходится] или по две-три лошади, или по шесть-семь лошадей», и дифференцирует эти цифры (2–3 или 6–7) у Пэн Да-я по социальному положению их владельцев. Сюй Тин поясняет, что 6–7 лошадей имели только богатые и знатные, а 1–3 лошадьми владела основная масса монголов. Эти сведения подтверждаются и другими источниками, разрушая устоявшийся историографический стереотип об армии монголов с огромным числом заводных коней (3–5 заводных лошадей у каждого монгола). На самом деле основная масса монголов — это зависимые люди нойонов, поэтому они имели по 1–3 коня, редко больше. Причем нередки были случаи, когда тысячи монголов (по разным причинам) оказывались безлошадными. В декабре 1261 г. Хубилай был вынужден принять срочные меры: «Было дано повеление [императора] купить на рынках всех областей (лу) лошадей, более чем 25 000 голов, и передать их тем из монгольского войска, которые без лошадей»[500]. Получается, что в 1261 г. в армии Хубилая число безлошадных воинов именно в монгольских подразделениях (конных по определению) достигало десятков тысяч человек. Сведения Пэн Да-я и Сюй Тина конкретизируют довольно неопределенные сообщения других источников о «нескольких запасных конях у каждого монгола» — согласно ХШ, рядовой воин имел максимум 2–3 коней (основного и 1–2 запасных) и только знатные монголы и командиры могли иметь до 6–7 коней.

Другим важным элементом обеспечения войск было назначение раздельных маршрутов корпусов армии. Так, помимо раздробления сил противника, который должен был сражаться одновременно везде, имея во всех пунктах меньшие, чем у монголов, силы, решалась задача прокорма армии. Хотя монголы исповедовали принцип, что «войска кормятся войной», раздельные маршруты следования конных корпусов позволяли более полно осваивать местные ресурсы так, чтобы тумены не пересекались в одних местах. Маршруты корпусов планировались заранее с определением пунктов сбора.

Что касается провианта для воинов, то выше, в цитатах МЛ и ХШ об охоте монголов, их разведке и коневодству, приведены некоторые данные по этой теме. Однако у Чжао Хуна, Пэн Да-я и Сюй Тина есть еще несколько дополнительных сообщений специально по этому вопросу.

МЛ: «Когда при выездах в карательный поход в Срединное государство [татары] съедают [в пути] всех овец, то [они] стреляют зайцев, оленей и диких кабанов для пропитания. Поэтому, сосредоточивая войска [численностью даже] в несколько сот тысяч [человек], [они] не разводят дыма и огня. За последнее время [татары] захватывают людей Срединного государства и превращают [их] в рабов, [которые] бывают сыты, только [если] едят хлеб. Поэтому [татары] стали захватывать рис и пшеницу, и [теперь] в лагерях также варят кашицу и едят»[501];

ХШ: «Их [черных татар] армейский провиант — баранина вместе с надоенным кобыльим [молоком]… [Молоко] накапливают в кожаных сосудах непрерывно несколько суток. Вкус [его] слегка прокисший, когда впервые можно его пить. Называют [его также] кумысом»[502];

«Провиант у татар ограниченный — это только лишь овцы и лошади, которые следуют [за ними] в походах. [Татары] не практикуют перевозок продовольственных пайков»[503];

«В китайских землях, то кроме [получения] с каждого тяглого из каждого двора шелковой пряжи и ваты, в пересчете на серебро, с каждого [берется] фураж, продовольствие, утварь и снаряжение для проезжающих послов и сановников, а также для передислоцирующихся войск и конницы»[504];

«Татарам самим не хватает следующих [за ними] в походе овец и лошадей для питания, а людям всех погибших государств к тому же еще требуется для пропитания зерновое довольствие»[505];

«Едва лишь нарушив чужие границы, [черные татары] непременно занимаются грабежом и реквизициями, следуя указанию Сунь-цзы: „использовать провиант [отобранный] у противника“»[506].

О рационах монгольских воинов сведения китайских наблюдателей, как видим, противоречивы. Их сообщения описывают скорее ситуацию, когда каждый воин имел собственный запас продовольствия. Централизованное распределение командованием рационов среди монголов, видимо, также существовало в какой-то мере. Это можно понять из сообщения ЮШ, где цитируется доклад Хубилаю Верховного тайного совета от 25 июня 1274 г. В нем приведена ссылка на времена Чингисхана и Угэдэя: «Сановники Верховного тайного совета (шумиюань) подали доклад [императору]: „По старым установлениям, тот продовольственный паек, который [получали] десять воинов монгольских войск ежемесячно, был равен [ежемесячному пайку] двух батуров“»[507]. Интересно отметить, что довольствие батура значительно, в 5 раз, превышало обычную норму. Возможно, что часть рационов батуров уходила на их подчиненных из «войска батуров».

Ссылка Пэн Да-я на указание Сунь-цзы[508] по способам снабжения на вражеской территории вполне уместна по отношению к монголам. Их стратегия была более чем оправданна: ресурсы врагов наполовину уничтожались, а наполовину вливались в монгольскую армию, усиливая ее. Поэтому потери наступающих монголов были в среднем меньше, чем рост сил от вливаемых местных ресурсов — людей, коней, провианта, фуража. Проблема отсутствия правильного подвоза (так необходимого для армий нового времени) решалась двояко: расчетом на захваченное (монголам не нужно было заботиться об участи населения, они забирали все необходимое) и подготовкой заранее продовольственной базы в будущем тылу (дальняя разведка следила за ростом трав в степи).

Если суммировать все эти сообщения, то картина снабжения продовольствием и фуражом монгольских войск в походе представляется следующей. Пока монголы не выходят за пределы своих территорий (что в степи, что в оседлых районах, находящихся под их контролем), они используют свои отары и стада скота и добычу от облавных охот. Перед выходом за пределы своих территорий они берут с собой ограниченное количество провианта, достаточного для достижения земли противника (этот провиант состоял из личных запасов каждого воина и некоторого общеармейского запаса). После вторжения на территорию противника монголы получали снабжение за его счет. Фураж для конского состава получался как из предварительных запасов, так и по пути следования, что обеспечивалось предварительным выбором раздельных маршрутов корпусов со своей полосой движения для получения местных кормов.

Помимо провианта и фуража армия монголов нуждалась в запасных частях и компонентах для осадной техники, материалах для ремонта и производства луков, стрел и других вооружений (тетивы, части составных монгольских луков). Большинство источников не содержат сведений об этом. К счастью, сохранилось одно интересное известие в составе ЮШ, где в жизнеописании киданя Сяо (Шимо) Байчжу приведен отрывок из послужного списка его деда Чоуну: «Во время похода Тай-цзу[509] на запад Чоуну отправил конными эстафетами тонкий и толстый бамбук, луки, самострелы и тетивы, по 10 000 штук каждого [вида]»[510]. В награду за это он получил в управление темничество, образованное на территории нескольких уездов Северного Китая, и стал заведовать ханской соколиной охотой