Армия монголов периода завоевания Древней Руси - Роман Петрович Храпачевский

сколько политическое предприятие — уничтожить найманов Кучулук-хана в Восточном Туркестане и получить там поддержку местного населения. Чжэбэ справился блестяще, с помощью восставших кашгарцев победив Кучулук-хана[543]. Самого хана выследил и убил Исмаил, один из правителей городов Кашгара — наместник города Касан, ставший одним из подчиненных полководцев у Чжэбэ. В следующем году Чингисхан вторгся в государство хорезмшаха, Чжэбэ у него, как всегда, командовал авангардным корпусом. Кроме затянувшейся осады Отрара, дела у монголов неожиданно пошли очень удачно, они стали брать один за другим города Мавераннахра. Поэтому у Чингисхана появилась цель поймать или убить бежавшего хорезмшаха, до того как он соберет новое войско и нападет. Для этой ответственной задачи каан выбрал трех полководцев — Чжэбэ, Субэдэя и Тохучара. Погоня их за хорезмшахом, начавшаяся в 1220 г., завершилась возвращением их туменов в 1224 г. к ставке Чингисхана на реке Эмиль.

Этот беспримерный рейд (вместе с Субэдэем) по праву считается пиком карьеры Чжэбэ. О его смерти мы знаем только из краткого сообщения в жизнеописании Исмаила. Ни обстоятельства, ни причины ее неизвестны. Смерть в конце рейда сыграла с репутацией Чжэбэ злую шутку — второй полководец корпуса Субэдэй, оставшийся единственным командующим походом, получил всю славу, а имя Чжэбэ ушло на второй план.

Братья Елюй Ахай и Елюй Тухуа[544]

Елюй Ахай — потомок киданьского императорского рода. Вначале служил цзиньцам, но в 1203 г. перешел на сторону Чингисхана, причем задолго до начала монгольского наступления на Цзинь. Именно он первым из высших чиновников Цзинь завязал отношения с монголами. Произошло это, когда его отправили послом к кэрэитскому Ван-хану — в то время Чингисхан был не столько союзником Ван-хана, сколько его вассалом и часто бывал у кэрэитов. В ходе этой миссии Елюй Ахай наладил контакт с Чингисханом, который предложил ему перейти на службу. Но тот не сразу открыто перешел на сторону монголов. Вместо этого он договорился о службе младшего брата — как заложника, своеобразной страховки, пока он сам оставался послом у Ван-хана. Но уже в 1203 г. Елюй Ахай отмечен среди окружения Чингисхана, а зимой 1205 г. командует набегом монгольских войск на Си Ся. Именно ему приписывается общий план кампании 1211 г. против Цзинь. В ходе этой кампании Елюй Ахай был заместителем Чжэбэ и командовал авангардом его корпуса. Пэн Да-я верно передает тот факт, что в ходе первых монгольских завоеваний в Северном Китае Елюй Ахай захватил Дэсинфу и его войска стояли во всей столичной области Янь — это же сообщает и жизнеописание Елюй Ахая в «Юань ши»[545]. Ко времени появления Пэн Да-я у монголов Елюй Ахай давно умер — он активно участвовал в походе на хорезмшаха, войска под его командованием брали ряд крупных городов Средней Азии — Бухару и Самарканд. Сразу после взятия Самарканда (1220 г.) Елюй Ахай остался в нем наместником, а потом и главным даругачи всех завоеванных городов Средней Азии. Но вскоре заболел и умер[546]. Поэтому, как и в других подобных случаях, Пэн Да-я сообщает не о самом Елюй Ахае, а о его потомках, которые вплоть до царствования Мэнгу-каана были в области (лу) Средней столицы (то же, что и область Янь, ныне — совр. Пекин) или главнокомандующими войсками (Манхудай, старший сын Елюй Ахая, командовал киданьским и монгольским корпусами в этой столичной области), или ее главными даругачи (сначала им был Мал-Сэргэг, средний сын Елюй Ахая, а потом эту должность унаследовал его сын Майгэ)[547].

Елюй Тухуа — младший брат Елюй Ахая, был сначала заложником у Чингисхана для гарантии поведения его брата Елюй Ахая, которому Чингисхан доверил командование частью войска. Статус таких заложников был высоким — они входили в состав кешига, ближней гвардии Чингисхана. Даже Субэдэй начинал службу таким заложником. После разрыва с Ван-ханом и поражения при Мао-Ундур Чингисхан с остатками самых преданных сторонников прятался в районе озер и болот Балчжуна — среди них был и Елюй Ахай с Елюй Тухуа. Обстоятельство считалось высоким отличием, всех тех, кто «пил воду Балчжуны», по свидетельству Рашид ад-Дина, считали особо приближенными к Чингисхану, который видел в них надежных и проверенных людей. В целом ряде жизнеописаний в «Юань ши» специально подчеркивается как важная характеристика положения героя жизнеописания в иерархии Монгольской империи тот факт, что он сам или его предки входили в число тех, кто был с Чингисханом при Балчжуне. Елюй Тухуа участвовал в войне с Цзинь с самого начала — в 1211 г. он вместе с подчиненным ему подразделением выступал в роли проводника, находясь в составе корпуса Мухали[548]. В 1217 г. Чингисхан, оставляя покорение Северного Китая на Мухали, придал ему войска, в которых Елюй Тухуа командовал отдельным корпусом китайских войск[549]. Чжао Хун вообще считает его вторым по значимости полководцем Чингисхана: «Второй [за Мухали] — тайфу и гогун Ту-хуа-эр. По известности [он] уступает только Мо-хоу-ло»[550].

Ко времени правления Угэдэя Елюй Тухуа стал одним из крупнейших монгольских полководцев в Северном Китае — он получил звание «главноначальствующий великий нойон» и в компании против Цзинь ему подчинялись 7 темников — Сяо (Шимо) Чжалар, Лю Хэй-ма, Ши Тянь-цзэ и другие[551]. Во время этого похода он умер (в жизнеописании нет даты смерти, по мнению Ту Цзи[552], это случилось в 1231 г., но это не может считаться точно установленным). Его сын Чжугэ унаследовал должности отца, в том числе и командование над 7 темниками[553].

Субэдэй (1176–1248 гг.)

О фактах жизни Субэдэя в юаньских архивах сохранилось много сведений, причем настолько разнообразных, что их материала хватило на создание сразу двух жизнеописаний в составе «Юань ши»[554]. Основным и главным источником для биографии Субэдэя являются его первое и второе жизнеописания в ЮШ. В их основе лежал архив семьи — послужные списки, родословия, лечжуань — как самого Субэдэя, так и его потомков, закрепившихся на вершине бюрократической иерархии Юань. Его сын Урянхатай и внук Ачжу (сын Урянхатая) были главнокомандующими армией Юань, их дети и внуки наследственно занимали эту и другие высшие должности. Объем использованных документов и их достоверность были чрезвычайно велики. О существовании этих документов можно судить не только по реминисценциям в текстах ЮШ, но и по единственному сохранившемуся документу юаньского периода, датируемого январем 1295 г.

Это текст парадной стелы храма предков Субэдэя, его сына Урянхатая и внука Ачжу. Сын Ачжу, юаньский сановник Бурилгидай в свое время подал прошение великому хану с просьбой о разрешении создать мемориальный текст