И сгинет все в огне - Андрей Шварц

– Вы справитесь, – отвечает Шепот.

Павел глубоко вздыхает:

– Хорошо, девочка. Эти люди говорят, что ты Волшебница? – Я поднимаю запястье, показывая ему свою Божью метку, и он издает низкий, хриплый смех. – Ну, будь я проклят. Волшебник, воспитанный Ревенантами. Эти ублюдки в Сенате обделались бы, если бы узнали. – Шепот откашливается, и он возвращается к сути дела. – Итак, у тебя есть метка. Это только начало. Ты умеешь высекать какие-нибудь глифы?

Я качаю головой. С тех пор как полгода назад в лесу я чуть не покончила с собой, Шепот запретила мне даже думать о магии. Для безопасности она поручила кому-то следить за мной днем и ночью.

Павел недоволен.

– Никаких? Ни одного? Я должен учить тебя с нуля? Думаю, лучше мне было оставаться в шахтах.

Шепот бросает на него испепеляющий взгляд.

– Мы будем рады вернуть вас туда.

Павел вскидывает свои большие грязные руки в знак поражения.

– Хорошо, хорошо. Начнем с самого начала. Что такое магия?

Я оглядываюсь на Шепот за советом (она как каменная плита), затем на Серу (она пожимает плечами).

– Магия – это власть, – пробую я. – Власть делать все, что ты захочешь. Власть убивать, кого захочешь. Власть, делающая тебя сильным.

Павел улыбается окровавленным уголком рта.

– Хорошая догадка. Неправильная, но хорошая. Я покажу тебе правду. Могу я взять три чашки? – Он смотрит на Шепот, которая прищуривается. – Ну же, леди, у меня скованы руки, никаких локусов, и там десятки ваших головорезов. Я просто пытаюсь продемонстрировать ребенку пример.

– Ладно. – Шепот дергает головой в сторону Серы. – Принеси этому человеку три чашки.

Сера уходит, возвращается с тремя высокими жестяными чашками и ставит их перед ним.

– Отлично, – говорит Павел и лезет в маленький карман на жилете, чтобы достать круглую бронзовую монету. – Сыграем в игру, девочка. Ты любишь игры? – Я киваю. – Она называется «Найди монету». – Он кладет монету плашмя на стол, под среднюю чашку. – Смотри, как это происходит. – Затем он передвигает чашки, лениво двигая их по кругу. Я видела, как уличные мошенники играют в эту игру, но Павел далеко не так хорош, как они. Он двигает чашки медленно, неуклюже, его трясущиеся руки вот-вот могут их опрокинуть. Я без проблем слежу за чашкой с монетой, и когда он заканчивает, с усмешкой указываю на нее.

– Вот эта!

Павел переворачивает чашку – и она пуста. Я удивленно моргаю, а Сера фыркает от смеха.

– Еще раз, – требую я.

Мы повторяем снова. И снова. И снова. Каждый раз я внимательно слежу, и каждый раз чашка оказывается пустой. После пяти попыток он предлагает упростить задачу, перейдя на две чашки. Мы так и поступаем, но я все равно ошибаюсь. Я становлюсь все злее и злее, а Сере это кажется ужасно забавным, что мне совсем не помогает. Наконец с неохотным вздохом он опускается только до одной чашки и, должно быть, издевается надо мной, но, когда я стучу по ней и он переворачивает ее, монеты там нет.

– Дурацкая игра! – кричу я.

– Теперь ты понимаешь, – говорит Павел. – Хочешь посмотреть, как это делается? Присоединяйся ко мне в Пустоте. Ты ведь можешь войти в Пустоту, верно?

Я могу, но мне это строго запрещено. Я оглядываюсь на Шепот за одобрением, и она кивает. Поэтому я поворачиваюсь к Павлу и, хотя я все еще немного боюсь, делаю глубокий вдох и соскальзываю туда.

Мир сливается с пепельным туманом, настолько плотным, что все вокруг нас исчезает: комната, Шепот, Сера. Но Павел здесь, сидит напротив меня, такой же яркий и красочный, как в реальном мире. Приятно, когда со мной в Пустоте есть кто-то еще, пусть даже этот странный угрюмый мужчина. Он улыбается мне сквозь серость, а затем высоко поднимает монету. В Реальности это была тусклая выцветшая бронза, но здесь она сияет невероятно ярко, сверкая, как драгоценный камень. Он поворачивает ее, и я вижу высеченные глифы, яркие и ослепительные, сетку перекрестных линий. Он вертит монету в пальцах, и она исчезает, затем снова появляется, затем снова исчезает.

Я со вздохом переношусь обратно в Реальность, цвет мигом возвращается, и Павел тоже вернулся, сидя напротив меня с довольным видом.

– Монета волшебная! – кричу я. – Ты жульничал все это время!

– Теперь ты поняла, – говорит Павел. Шепот подходит, выхватывая монету из его рук, и он едва замечает это. – Вот что такое магия, девочка. Это жульничество. Все эти бедные Смиренные ублюдки, все люди в этой комнате, все они вынуждены идти по жизни, играя по правилам. Правилам этого мира. Но такие люди, как мы с тобой? Мы другие. Мы особенные. Мы можем нарушать все эти правила. Мы можем сделать верх низом, а черное белым. Подстроить любую игру и добиться любого результата. Потому что это то, кем мы являемся. Вот кто такие Волшебники.

У Шепот встревоженное выражение лица, а Сера выглядит расстроенной, но я в деле.

– Это то, чему вы будете меня учить? – спрашиваю я.

– Чертовски верно. И ты уже получила свой первый урок. Когда игра сфальсифицирована, есть только один способ выиграть, – говорит Павел, сплетая пальцы вместе, чтобы хрустнуть костяшками. – Сломать игру.

Глава 20

Настоящее

Первое испытание Великой игры проходит в выходной на свежем осеннем воздухе. Солнце светит ярко, несмотря на тонкие пологи облаков. На западном побережье острова располагается полноценная арена, высокий колизей под открытым небом, построенный вокруг травянистого игрового поля для Балитесты. Там, на рядах многоярусных скамеек, чтобы посмотреть большую игру, собрались все: студенты, профессора и даже Смиренные. Я замечаю Марлену, суетящуюся с подносом с напитками, и мы обмениваемся конспирологическими взглядами. Она знает, что будет дальше, даже если этого не знает никто другой.

Мы сидим, сгруппировавшись по орденам: внизу – студенты, наверху – профессора. Моя команда не выйдет до третьего раунда, а значит, в первых двух мы такие же зрители, как и другие. Остальные вокруг меня нервничают, лицо Десмонда блестит от пота, а колено Фил сильно дергается. Но я чувствую странное спокойствие, спокойствие, которое я всегда испытываю перед опасной миссией, спокойствие, при котором кажется, что я даже не в своем теле. Моя жизнь не стоит на кону, но в каком-то смысле, полагаю, стоит. Так или иначе, сегодняшний день определит мой курс, и многое в нем от меня не зависит. Так что сейчас все, что я могу сделать, – это расслабиться, перекусить и наблюдать.

Смотритель Тимс спускается в центр поля для начала игры. Все радостно приветствуют его, что сбивает с толку, ведь он ужасен. Он высекает в воздухе глиф, появляется ослепительный фейерверк, который затем превращается в разноцветную птицу. Игроки первого раунда встают со своих мест и спускаются на арену, исчезая в соответствующих фортах своих орденов.

Раздается мощный гудок, низкая трель, похожая на крик кита,