И сгинет все в огне - Андрей Шварц

сейчас проступит кровь, а затем наконец смиренно качает головой. – Ладно, хорошо. Поехали.

– Черт возьми, да! – кричит Зигмунд, хотя из-за его акцента это звучит как «джа». – Вот это я понимаю!

– Я тоже в деле, – говорит Тиш. – Хороший план. Надо довести его до конца.

Мы все поворачиваемся, чтобы взглянуть на Десмонда, который бледнее, чем я когда-либо видела.

– То, о чем ты говоришь… если мы справимся… мы наживем кучу врагов из Авангарда. Все окружение Мариуса Мэдисона. Ты понимаешь, почему это для меня проблема, да? Или ты забыла, что мой отец сенатор в партии Грандмастера Мэдисона? Ваши родители, может, и будут гордиться… Но мои будут в ярости.

Я подозревала, что Десмонда будет труднее всего убедить, поэтому я достаю последнюю карту из рукава.

– Помнишь, что ты сказал мне во время нашего разговора, а, Десмонд? О том, как твой отец не согласился с Мэдисоном, но был слишком робок, чтобы постоять за себя? – Я вижу, как эти слова бьют его, как пощечина, вижу, как сжимается его челюсть при мысли об этом. – Ты хочешь быть таким, как отец? Или хочешь быть мужчиной, которого вырастила Бренна?

Десмонд смотрит вниз, а когда снова поднимает взгляд, его глаза сужены от решимости.

– Хорошо. Я согласен. Но, когда нас всех исключат, я буду винить тебя.

– Вот это мой мальчик, – ухмыляюсь я, и как раз вовремя раздается последний гудок. – Хорошо, занимаем позиции.

С началом игры снаружи раздаются радостные возгласы. Другие команды, должно быть, поспешили в центр, потому что я слышу оглушительные взрывы и треск льда, чувствую, как земля дрожит под ногами. Но наш первый шаг состоит в том, чтобы залечь на дно. Я киваю Тиш, нашему лучшему Волшебнику, чтобы они приступали к выполнению плана, и они делают глубокий вдох, прежде чем повернуться к дверям и поднять локусы.

– Закройте глаза, – говорю я остальным.

Я остаюсь в Реальности, поэтому не вижу, как они вырезают глиф. Я лишь вижу, как они на секунду поднимают руки вверх, а в следующую раздается оглушительный взрыв горячего белого света, который сотрясает форт и сносит дверь с петель. У меня сильно звенит в ушах, но я все равно слышу смех толпы, потому что что может быть смешнее, чем команда Нетро, взрывающая себя еще до того, как покинет форт? Позади меня остальные припадают к стенам, Десмонд сжимает голову от боли. Я похлопываю Тиш по плечу, и они слегка пожимают ими.

– Извини, если было слишком.

– Было идеально, – говорю я. Снаружи раздается гудок, означающий, что у нас осталась одна минута до начала матча. Самое время, потому что я слышу шаги, громыхающие снаружи, и тяжелый лязг металлических доспехов. Судья. Вот она. Точка невозврата. Я смотрю на остальных, по очереди, и все кивают, даже Десмонд. Мы в деле.

Судья вваливается в комнату. Это грузная женщина, чье лицо скрыто за полированным шлемом.

– Что здесь произошло? – кричит она. – Все в порядке? – Она останавливается в центре комнаты, глядя на всех нас, стоящих без единой царапины. – Это что еще за дела?

Я пинаю ее сзади по ногам так сильно, как только могу. С испуганным вскриком она падает на колени, а затем Зигмунд подходит, обвивает толстый бицепс вокруг ее шеи, прямо под шлемом, и душит, что есть сил. Она издает приглушенное бульканье, размахивает руками, ее ноги брыкаются и дергаются. Фил и Тиш смотрят в ужасе, а Десмонд даже не может смотреть и закрывает глаза руками. Она замахивается, бьет Зигмунда перчаткой по голове, и мне приходится отдергивать ее руку, чтобы не дать ударить снова.

– Засыпай, – шиплю я ей. – Вырубайся. Упрости нам задачу.

– О Боги, нам конец, – говорит Фил, когда судья в последний раз вздрагивает и теряет сознание, а ее голова безвольно падает на плечо. Зигмунд опускает ее, тяжело дыша, и я бросаюсь вперед. Снаружи раздается гудок. Осталось семь минут.

Правила на этот счет предельно ясны. Никакая магия любого рода не может быть применена к судье. Но в них ничего не говорится о старом добром удушающем захвате.

Я проскальзываю вперед, снимая судейский шлем. Он тяжелее, чем я думала, громоздкий и холодный. Тиш и Фил приступают к работе, стаскивая с нее нагрудник, но это оказывается чертовски сложно, куча защелок и пряжек, на расстегивание которых уходит целая вечность. К тому времени, как они снимают его и надевают на меня, у нас остается всего пять минут, а я рассчитывала по меньшей мере на шесть. У нас нет времени на сапоги и пластину для ног, так что мне остается надеяться, что в хаосе никто не обратит на это внимания.

– Хорошо, – говорю я остальным. – Пора выбираться отсюда. Помните, ведите себя как можно приметнее. Шумите, вызывайте побольше путаницы, привлекайте все внимание к себе. – Они выглядят абсолютно напуганными, за исключением Зигмунда, который выглядит восторженным. – Время доказать, что все ошибались на наш счет.

С этими словами мы выбегаем через дверной проем на поле. Остальные резко поворачивают налево к центру арены, но я отрываюсь от них, пробегая по диаметру. Сердце начинает бешено колотиться, ладони становятся липкими, глаза застилает пот, стекающий по лбу в этом тугом, дурацком шлеме. Здесь ужасно громко, какофония визжащей толпы и самого разгара битвы. Уголком глаза я вижу центр арены, где куски земли торчат, как гигантские гвозди, а решетки света взмывают, как плети. Студента, взлетевшего метров на пятнадцать вверх и падающего вниз. Надеюсь, что мои Нетро в порядке, но сейчас я не могу думать о них. Я думаю лишь о том, что мне предстоит.

Это форт, такой же, как и наш, но с развевающимся над головой флагом ордена Авангард – золотым знаменем с белым оленем. У двери стоит крепкая фигура, один из членов команды, оставленный его охранять. Это обычная тактика для лидирующих команд, чтобы другие не напали на них из засады по возвращении из центра. Я рассчитывала на это.

Фигура смотрит в мою сторону, когда я приближаюсь, и я вздрагиваю, когда вижу лицо под кожаным шлемом, узнаю эту замшелую бороду и красноватые запавшие глаза. Дин Вейл. Конечно. Мое лицо полностью закрыто, но на всякий случай я стараюсь говорить как можно более низким и грубым голосом.

– С дороги. Нам нужно осмотреть ваш форт!

Дин таращится на меня, искренне пораженный, но в его взгляде нет и тени узнавания. Его лицо раскраснелось, на нем выступают капли пота. Я рассчитывала на то, что он будет слишком взволнован, чтобы усомниться, и, похоже, я права.

– Э-э, без проблем, конечно. – Он отходит в сторону. – Вам сюда.

Я протискиваюсь мимо него и оказываюсь внутри, прямо внутри форта Авангарда. Я шагаю вперед, прямо к их сундуку, и это