Глубокая выемка - Всеволод Шахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будасси усёк сразу, что верхушка Беломорстроя присмотрела Афанасьева и, по чуть-чуть, вводила его в свои делишки – получать личную выгоду от бесплатного труда зеков. Афанасьева одновременно и выдвигали по служебной лестнице и подряжали на смутные схемы. Да, Будасси понимал… понимал и соглашался на завуалированные предложения. Ну, там, на Севере, было не до шуток. Выживание напрямую зависело от начальства. К тому же, уже не мальчик. Это двадцатилетним тюрьму или лагерь ещё можно пережить, а когда дело к старости, то… вот даже простейший расчёт не могу провести.
…Ненавижу старческую заскорузлость. Она захватывает постепенно. Исподтишка проникает в сознание и парализует… парализует мысли, парализует чувства. Обменивает улыбку, смех, желание любить на безжизненные материальные блага. В придачу даёт бренность и ненависть. Ублажает деньгами, изысканной пищей, лицемерным чувством превосходства. Она включает механизм… медленный механизм разрушения души. Она – оценщик. Меряет всех и вся, придавливая весом своего возраста. Только и думает, от кого получить выгоду для содержания своей телесной оболочки.
Она истерически кричит, что права, хотя правдой там и не пахнет. Уж не знаю, осознаёт ли она… или это только рефлекс: всегда вставать в воинственную стойку. Но, когда понимает, что всё происходит по-другому, и она не права, то изображает невинность и заявляет: "Почему же ты не настоял на своём, не убедил?" Да, но только как можно что-то разъяснить, если в рот вложили кляп. Почти всегда правда оказывается в меньшинстве. Наверное, потому, что ей свойственна гибкость, сомнения и поиск перемен. Ложь категорична и проста – отличный предмет для жонглирования.
Заскорузлость мстит всяким удачным попыткам. Она ставит препоны любой изменчивости, любому новому решению. Она обличает и обвиняет. Она тычет во все неудачи, без которых невозможно создавать новое. Она заявляет: "Ну, зачем что-то искать, достаточно подождать и воспользоваться". Она прагматична.
Она боится, что ее победят. Ненавижу её. Она гадит… гадит молодости, пытается уничтожить начало другой жизни, Она завидует. Она знает, что уже неспособна… неспособна вернуться туда, где было задорно и радостно. Она борется с молодостью. Наслаждается предвкушением разрушения. Ей не чужда подлость. В её арсенале самые изощрённые методы. Она, к концу своей жизни, набрала самые мерзкие уловки и, с наслаждением, применяет их.
Но знаю, нужно цепляться за живое, заставить себя думать, стремиться познавать неизведанное, пробудить интерес. Нужно мыслить, рассуждать, да, в конце концом, нужно действовать…
Будасси почувствовал, как техническое решение по смыву у него уже вызревает и оно, как это часто бывало, довольно простое.
6
Виктор чувствовал, что уже выспался, но открывать глаза всё не решался. И только, когда Ильфат закопошился у двери, Виктор медленно приподнял веки. Нашарил рукой часы у изголовья. Показывали восемь. Для выходного дня не поздно. Потянулся, снова расслабился. Проскользил взглядом по картинкам над кроватью Ильфата: Сталин и Маркс широкими лбами встречали всякого входящего в комнату. Справа от них – божница с четверговой, а может венчальной свечой. Следом шли диаграммы достижений в индустрии и коллективизации. Под самим Сталиным развешаны разные семейные фотографии. Как это всё вместе сложилось у одного человека? Что это? Равнодушие, пренебрежение или житейская мудрость? Семья и быт под вождями… всё сваривается воедино, и божница, и индустриализация.
Да, для выходного дня эти мысли слишком серьёзны и Виктор вспомнил, что условился в девять встретиться с Иваном и пойти к реке.
…Узенькая тропка, стиснутая с двух сторон плотными зарослями чертополоха, петляя, спускалась к реке.
– Ванька, да не беги ты так! Успеем, – Виктор не поспевал и уже переходил на лёгкий бег под горку.
Река Клязьма в этом месте делала крутой поворот и высокий, не заболоченный, берег представлял собой подходящее место для захода в воду. Иван на ходу сбросил рубаху, принялся за брюки, застрял в штанине и, подпрыгивая на одной ноге, вызволял вторую. В вертикальном положении ему это не удалось, и он, запутавшись, повалился на песок.
– Что же ты такой нетерпеливый? – Виктор не удержался от смеха.
– Я как спокойную прозрачную воду увижу, так прямо и тянет, – Иван вскочил, стянул трусы и, разбежавшись, прыгнул с небольшого обрыва. Громко плюхнулся в воду, вынырнул, резкими короткими саженьками запорхал вдоль русла реки.
Да, маловата ему эта речка. Виктор подивился скорости, с какой Иван преодолевал расстояние в сотню метров, скрываясь за поворотом. Надо же, так некультяписто, а скоростища… ух, как отчаянно ногами бьёт… ну, силён!
Виктор разделся и медленно зашёл в воду. Для сентября вода оказалась довольно тёплой. Окунулся и ровно поплыл размеренным брассом вдоль берега. В этом году удалось искупаться только пару раз, а были времена, когда всё лето проводил около озера, чуть ли не каждый день. Да, на том небольшом озере около усадьбы Ольгово, где и научился плавать. И тот день, когда впервые он ощутил чувство, что вода держит, был грандиозен. Он всё помнил до мельчайших подробностей.
Тогда, стоя по пояс, он уже мог погружаться с головой и задерживать дыхание. С третьего раза даже заставил себя разлепить глаза под водой. Затем пытался оторвать хотя бы одну ногу от дна, но получалось нелепое опасливое подпрыгивание. И лишь когда уговорил себя расслабиться, аргументируя, что на такой глубине не утонуть, то смог оторвать от дна и две ноги сантиметров на десять. Стрёмно! Так просто не удавалось поверить тем, кто утверждал, что вода держит. Тем не менее, усилие воли, снова под воду, отдал тело воде и… ноги пошли всплывать. Полускрюченный, завис в воде. Непередаваемо! Завис в воде! Это стоит того, чтобы ощутить первый раз. Награда за преодоление. Преодоление неверия. Преодоление сил-устоев, сковывающих человека с каждым последующим годом жизни. Да, тот день был грандиозен!
А сейчас, Виктор с лёгкостью подплыл к берегу. Не удержался от соблазна: перестал грести, глубоко вдохнул, расслабил мышцы и завис в воде. Дождался Ивана, вышли из воды вместе.
– Речка, как у нас в деревне, – Иван вытянулся на песке, – мелковата, но купаться можно. Я с самого детства воду люблю, как себя помню, плавал, нырял, дыхание могу задерживать на пару минут.
– У меня не так гладко… плавать немного умею, и
