Замкнутый круг - Анатолий Галкин

Когда поезд тронулся, Олег с Варей вошли в соседнее купе. Две понурые сонные фигуры сидели у окна.

Взгляд у обоих был усталый и ожидающий.

И Олег четко произнес:

— Здравствуйте, господа. Мир вашему дому! Сейчас вы спокойно ответите на все наши вопросы. Согласны?

— Конечно.

— Вы, Максим Вдовин, похоже самый бойкий. С вас мы и начнем.

— Я готов.

— Зачем вы поехали в Париж?

— Нам надо было найти прибор, который изобрел Валентин Марков. Мы украли его. Он здесь, в чемодане, под полкой…

— Хорошо! А кто еще в Москве знает о вашей миссии?

— Только один человек.

— Это Андрей Борзенко, ведущий с телевидения?

— Да, он нас послал. Он все финансировал.

— И вы должны были передать прибор ему?

— Да! Но мы не хотели так делать. Мы подумали, что с этим прибором можно заставить Борзенко забыть про все! Теперь мы подчиним себе его и всех остальных людей. Всех! Мы станем владеть миром!

— Не надо так волноваться, Максим. Все будет хорошо! А Борзенко хотел достать эту вещь для себя?

— Он говорил, что для себя. Но мы-то знали, что у него есть покупатель. Это очень богатый, влиятельный и страшный человек! Я даже боюсь произнести его имя.

— А написать его имя ты не боишься?

— Написать не боюсь.

— Тогда пиши! Оба пишите. Все с самого начала. Как узнали о приборе? Кто вам сказал, что Марков жив? Что вам поручал Борзенко? Все пишите! Подробно и быстро…

Уже поздно ночью, собрав «сочинения на заданную тему», Олег покинул соседское купе, приказав его обитателям «смирно сидеть у окна и ждать».

Читать посреди ночи два многостраничных отчета не хотелось, да и необходимости в этом не было.

Олег опять взял микрофон и нажал на «запись». Теперь он говорил спокойно, хорошо поставленным голосом профессионального психотерапевта:

— Сейчас я забуду о Валентине Маркове и о приборе, который он изобрел. Андрей Борзенко сам придумал какой-то прибор, которого никогда не было. Ничего не было! Теперь мы будем всегда любить детективное агентство «Сова». Мы все сделаем для него и его сотрудников…

Последняя фраза развеселила Варвару, которая еле сдержалась, чтоб не рассмеяться во время записи.

Она встала и вышла в коридор. Олег бы все равно ее сейчас выгнал. Он уже все подготовил к очередному сеансу.

Поезд приближался к Москве.

Когда они случайно встретились в коридоре, Олег понял, что Максим не узнает его.

Впрочем, он же приказал забыть обо всем, что связано с Марковым. Значит и о нем, и о Варваре…

Классная штука этот «Оракул»!

До Белорусского вокзала оставались последние метры. И тут на платформе Олег заметил группу бойцов в касках и бронежилетах.

Потом он увидел взвод ОМОН!

Олег задержал Варвару, рвущуюся на выход. Они прошли через вагон-ресторан и несколько соседних вагонов. Надо уйти подальше от опасного места!

Когда они все же выбрались на платформу, то увидели лишь спины своих вчерашних соседей. Наручников на них не надели, но каждого с двух сторон плотно опекали люди с автоматами.

А еще Олег увидел Савенкова. Он с полковником полиции стоял в сторонке. Они что-то весело обсуждали. Очевидно, блестяще проведенную операцию…

Только тут Крылов все понял.

— Это из-за меня, Варвара. Я сильно испугал Савенкова, когда звонил из Парижа. Но если бы у нас ничего не получилось с «Оракулом», то самое время брать этих друзей.

— Олег, их посадят?

— Не думаю. Часа через три отпустят. Никто толком не знает, о чем их спрашивать. А Вдовин с Ткачом не знают, что отвечать. Они все забыли!

В офисе «Совы» шло совещание. Четверо участников операции сидели за большим столом, на котором не было ничего, кроме двух старых магнитофонов.

Олег отчитывался перед Савенковым за работу в последние дни.

— Вчера я был в фирме «Щит». Ни Вдовин, ни Ткач меня не помнят. Но когда они узнали, что я из «Совы», то начали кланяться и улыбаться, как японцы. Даже противно! Бегали вокруг меня, пылинки сдували, коньяк предлагали.

— Это хорошо, Олег! Пусть они нас любят. Вдруг эти типы пригодятся нам когда-нибудь…

— Конечно, пригодятся! А потом я встречался с Игорем Гридиным. Сказал ему, что буду представлять интересы его жены при разводе.

— И как он прореагировал?

— Тоже улыбался, как японец. Рад, что для него все закончится разводом, а не тюрьмой!

— Да и черт с ним! Пусть живет, как хочет.

— Потом я позвонил в Версаль. Успокоил наших молодоженов. Есть надежда, что никто в Москве о них не знает и искать не будет.

— Похоже, Олег, что ты прав! Уверенности пока нет, но есть надежда! А Марковы что говорили?

— Приглашали нас всех приехать. Они на полном серьезе собираются свадьбу играть. Прямо, как дети!

Савенков понимал, что теперь он должен сказать самые важные слова. Он знал, что это понравится не всем. Но он начальник и ему принимать окончательное решение.

Он встал и начал как маятник вышагивать вдоль стола, где лежал «Оракул». Савенков все еще думал, что делать с этими черными ящиками, которые уже два часа мозолят глаза.

Варвара и Олег смирно сидели и ждали. Они знали, что шеф находится в высшей степени волнения. Сейчас он все решит и начнет говорить громко, как на митинге.

— На свадьбу мы, конечно, поедем. Нет вопроса! Но ты скажи, Олег, если этот Гридин не согласился на развод? И что бы ты тогда сделал? Ты думал об этом?

— Думал. Я бы применил «Оракула». Этот гад сразу бы на все согласился.

— Вот! Именно здесь собака зарыта…

Игорь Михайлович стал подробно пояснять свою мудрую мысль.

Когда он на платформе Белорусского вокзала общался с генералом полиции, тот рассказал случай из оперативной практики.

Сидит у них на Петровке матерый жулик. Сыщики точно знают, что украл у государства добра на десятки миллионов долларов. А реально могут доказать лишь пару тысяч. Да и то мелочь, неуплата налогов!

И вот этот казнокрад отделается штрафом…

Через день Савенков подумал об «Оракуле».

Поставить бы его на Петровке и вызывать подозреваемых и преступников. Всех подряд вызывать!

Вызывать и спрашивать: «Что нехорошего натворил? Кайся! Где улики прячешь? Пиши списки своей банды…»

Отличная мысль! Так мы через год всю преступность ликвидируем.

А потом можно направить «Оракула» на алкоголиков и наркоманов. Затем на неверных супругов, на голубых, на грубиянов!

Савенков всегда говорил, что ему не очень нравится современная музыка. А с помощью «Оракула» можно заставить певцов не выть на эстраде, а петь спокойные приятные мелодии.

А если кому-то не нравится, как избиратели голосуют? То тут «Оракул» вообще волшебник! Поставил такую коробку на каждом участке, и все избиратели ставят галочки, как надо…

Крылов первым понял ход мысли шефа.

— Вы хотите сказать, Игорь Михайлович, что «Оракул» очень опасная вещь?

— Да! От нее вреда может быть больше, чем пользы! Смотря на то, в какие руки он попадет.

— Так, что же нам делать?

— Не знаю, Олег! А точно, что такую штуку никто кроме Маркова не сможет сделать?

— Он сам так сказал.

— Хорошо! Дай, Олег, отвертку. Очень любопытно, что там внутри.

Савенков аккуратно развинчивал корпуса и вынимал хрупкие внутренности прибора.

Все уже поняли, что задумал Игорь Михайлович.

Олег даже начал ныть.

— Жалко, шеф! Давайте подождем пару недель.

— Не плачь, Крылов! Давай пока внутренности «Оракула» на кухню перенесем. Там подоконник крепкий…

Они разложили детали перед окном и застыли в траурной позе.

Последнее слово сказал Савенков:

— Мы всегда будем помнить о них. Это было мудрое, но опасное изобретение. «Оракул» мог улучшить нашу цивилизацию, но мог погубить ее! Олег, неси кусачки и молоток. Сейчас я буду спасать мир…

Игорь Михайлович лупил молотком по убитому прибору, приговаривая: «Так не доставайся же ты никому». Он старался разбить вдребезги каждую деталь…

Через двадцать минут в двери офиса настойчиво позвонили.

Савенков сам открыл дверь.

На пороге стояла соседка сверху. Не очень молодая женщина, но совсем не старая.

Она была скорее красивая, чем наоборот. Это было видно даже с учетом пылающего гневом взгляда и пронзительного крика:

— Немедленно прекратите стук! Я выведу вас на чистую воду! Мы ликвидируем это подпольное производство! Кровопийца, вы мешаете смотреть сериал…

Когда она удалилась, выплеснув эмоции и выслушав галантные извинения Савенкова, Олег подвел печальный итог.

— Еще час назад я направил бы на нее «Оракула», и женщина сразу бы преобразилась.