Замкнутый круг - Анатолий Галкин

Марина ничего этого не слышала. Она попыталась сделать несколько шагов.

Ее слегка пошатывало, но она могла передвигаться.

Шаг вперед, два шага назад.

Марина видела, как от санитарной машины отбежал мужчина с паспортом и бумагами.

Он приблизился к ней, осторожно взял за талию и закинул ее руку себе на плечо.

Девушка хотела сопротивляться такому нахальству, но на это не было сил.

Они передвигались весьма уверенно к санитарной машине…

Проходя мимо врача, незнакомец сделал шаг в его сторону, одобрительно подмигнул и взял у него женскую сумку.

Это была ее сумка…

Говорить незнакомец начал только в машине. У него был чистейший русский язык с легким кубанским акцентом.

— Я так испугался, Марина. Но врач сказал, что у вас был простой обморок. Это от обилия впечатлений. Они хотели вас в госпиталь везти, но я вас спас.

— Спасибо вам.

— Это хорошо, что я рядом оказался. Вижу, что наша российская гражданка. А это значит, что вы под нашим покровительством!

— Спасибо.

— Я Максим Петров, сотрудник нашего посольства… Вы здесь одна или с группой?

— Одна.

— В Париже проживаете?

— Нет, здесь, в Версале.

— В гостинице?

— Нет, у друзей.

— Это хорошо. Я, Марина, в Париж только к вечеру собирался. Доставлю вас к вашим друзьям и продолжу свои дела. Так, куда нам ехать?

— Прямо по бульвару. Через триста метров будет ресторан с парусником у входа. За ним поверните направо. Третий дом…

Ключи Марина приготовила заранее.

Когда машина остановилась у особняка Владко Марковича, она немногословно поблагодарила и выплыла на улицу. Голова еще немного кружилась.

Это дало повод Максиму тоже покинуть машину и, подхватив Марину, подойти с ней к высокой калитке:

— Нет, так не пойдет. Я не успокоюсь, Марина, пока не доставлю вас в дом и не усажу в мягкое кресло…

Уже на крыльце, открывая входную дверь, она заметила, что почти сразу за их машиной остановилась другая. Желтое такси…

Руки не слушались, и ключ плохо втыкался в замочную скважину.

Марина обернулась через десять секунд, но второй машины уже не было. Зато на ее месте стоял еще один мужчина.

Нет, он не стоял! Он медленно шел к калитке…

Очевидно, на ее лице отразились какие-то размышления. Поэтому Максим просто ускорил события. Он грубо впихнул ее в холл коттеджа.

Второй мужчина быстро вбежал по ступенькам, тоже вошел внутрь и аккуратно закрыл за собой дверь…

Максим выполнил свое обещание. Он усадил Марину. Но не в мягкое кресло, а в рабочее, с деревянными подлокотниками.

К такому удобней привязывать…

Максим и Юрий поместили хозяйку дома в центр комнаты, лицом к камину.

Они заранее договорились, что допрос будет вести Макс Вдовин. А Юра Ткач будет на подхвате. Его загадочное молчание будет дополнительно пугать клиентку.

Люди всегда боятся непонятного и неизвестного.

— Итак, мадам, вы уже поняли, что мы не совсем сотрудники посольства… Юра, найди где-нибудь пластырь или кляп. А вам, мадам, я очень не советую кричать! И молчать я вам тоже не советую.

— Что вам от меня надо?

— Вы должны спокойно ответить нам всего на один вопрос…

— Какой вопрос?

— Мы хотели задать его еще в Москве, но вы стали хулиганить, сумкой размахивать. Глаз вот мне повредили, синяк был!

— Простите.

— Ладно, Марина, проехали! Но теперь у вас ручки связаны, а язычок мы вам развяжем. Уж как-нибудь, но сделаем! Есть разные способы…

— Не пугайте меня. Я все скажу!

— Итак, наш вопрос. Где у вашего мужа спрятан прибор, который был с ним в Марселе?

— У моего мужа? Мой муж в Москве!

— Ой, Марина, не надо! Вы же достаточно умная женщина. Это дом Валентина Маркова. В Москве у вас московский муж, а здесь — французский. Где прячешь прибор, стерва?

— Прошу вас не кричать. Вы ошиблись! Мой первый муж погиб, а это дом моих старых друзей.

— Так, Марина! Значит, что мы не договорились! Юрий Антонович, принеси с кухни пару острых ножей…

Максим долго выбирал оружие и работал с ним очень медленно.

Так страшнее!

Холодная сталь ножа тупой стороной прислонилась к груди Марины и начала скользить вниз под декольте.

Потом Максим потянул лезвие на себя и разрезал платье почти до пояса.

Девушка инстинктивно сжалась и даже дернула связанными руками, пытаясь прикрыть грудь.

— Я предупреждал, Марина! Но до тебя туго доходит. Шутки кончаются…

— Я поняла.

— Ничего ты пока не поняла! Сейчас я начну вот эти булочки на ломтики нарезать. Тогда поймешь!

— Не надо! Я готова сказать все. Но я действительно не знаю про прибор.

Максим Вдовин хорошо знал, что допрос никогда нельзя проводить в одной тональности. Даже если ты беседуешь один, то надо самому играть в «злого и доброго следователя».

— Ну, ладно, Маринка! Заклинило меня на этом приборе. Ты лучше скажи, где Марков хранит самые ценные свои вещи?

— В подвале. Он мне вчера сказал, что там самое ценное в доме…

Они вместе бросились вниз по лестнице.

Первые пять минут в подвале стояла тишина. Потом через открытую дверь снизу послышались отголоски спора: «Все, Юра! Хватит! Тебе еще машину вести… Так мы все профукаем! Ладно, давай по последнему стаканчику».

К продолжению допроса они приступили с веселыми блестящими глазами.

— Ты нас обманула, Маринка! Там внизу только бочки. В них нельзя прятать прибор. Он там заржавеет.

— Но вино там хорошее?

— Вино хорошее! Но мы, Марина, не за ним пришли. Сейчас будем тебя пытать! Мы будем делать тебе больно. И за нами это не заржавеет…

— Я не знаю, где прибор! Его точно нет в этом доме.

— А в каком доме он есть? Он в каком-то другом доме? Где адрес? Он в твоей сумочке?

Марина не ответила на вопрос, но Вдовин понял, что она не умеет обманывать. Это редкое качество для сорокалетних женщин. Макс даже проникся к ней симпатией и забыл про синяк под глазом.

А Юра Вдовин почему-то решил, что стоит позвонить гиду Любаше. Туристы еще не уехали, но автобус может отчалить от гостиницы с минуты на минуту.

— Мадам Люба, мы вас приветствуем. А почему вы так грубо? Мы же друзья. Сколько их было? Они давно уехали?

Ткач вскочил с дивана, в панике подбежал к Максиму и почти закричал.

— Пора сматываться, Вдовин! Я Любке звонил. Двадцать минут назад эта дура протрепалась о нас сыщикам. Сюда едут пять человек. Если мы попадемся, то это конец.

Максим посмотрел на часы, прокачал ситуацию и решительно встал.

— Не будь трусом, Юра! Они будут здесь через полчаса. А мне надо всего пять минут.

Он развернул кресло с Мариной лицом к свету, взял стул и сел напротив, глаза в глаза, и заговорил тихим, ласковым, необыкновенно вкрадчивым голосом:

— Мы ошиблись, Марина. Посмотри мне в глаза. Мы зря обидели тебя. Прибора здесь нет. Так?

— Так.

— Его нет на втором этаже? Нет в гараже? Нет на чердаке? Нет кухне? Так?

— Так.

— Но он в другой квартире? А адрес в твоей сумочке? Так?

— Я не знаю…

Максим метнулся к комоду, схватил сумку и вытряхнул все содержимое прямо на полированную поверхность стола.

Потом он начал решительно отшвыривать на пол косметику, заколки, лекарства — все, на чем нельзя было записать адрес.

Осталось не так много: записная книжка и несколько сложенных вчетверо листов бумаги…

Максим развернул один. Это было пролежавшее шесть лет в ячейке банка письмо Маркова и его расшифровка с адресом мадам Бежар.

Максим бережно сложил эти листы, спрятал их в нагрудный карман куртки и посмотрел на Ткача.

— Юра, я сейчас открою дверь, а ты, уходя, брызни на нее из баллончика. Выруби ее до вечера! Но не переусердствуй. Пусть живет.

— Я не душегуб!

— Даже жалко девушку. Для своих сорока лет она еще очень миленькая. Даже соблазнительная…

— Так в чем дело, Макс? Она вся в твоей власти. А ты ее даже пальцем не тронул.

— Я Юра не могу иначе. Я из дворян. У меня сработало врожденное благородство!

Когда Марина очнулась в очередной раз, она увидела над собой ту же медсестру и того же врача, которые были там, на площадке у Версальского дворца.

А рядом стояли все остальные. И Варвара, и Олег, и ее Валя Марков.

Марине показалось, что она прошептала: «Догоняйте их…»

Но никто не прореагировал. Ее губы даже не шевелились.

И только глоток коньяка полностью привел ее в себя. Она села и начала говорить членораздельно.

— Скорее! Их надо догнать! Они нашли у меня адрес мадам Бежар. И они поняли, что именно у нее та вещь. Догоните их! Они уехали всего…