Ланцет и Мейстер. Дело № 1: Ведьмин кот - Дана Арнаутова

— Осмелюсь доложить, герр патермейстер, не получится это. — Йохан почесал в затылке. — Крысы — они в любую дырочку пролезут. А если такую решетку сковать, чтобы крыса не пролезла, так через нее и помои не сольешь, забиваться дюжину раз на день станет.

Моргенштерн набрал воздуха для ответа… и выдохнул. Яростно-охотничье выражение на его лице сменилось неуловимо растерянным, будто инквизитор понял правоту Йохана разумом, но никак не мог смириться с идущими отсюда выводами. Стас же прикинул размер ячеек в предполагаемой решетке и молча согласился с рейтаром. Крысы пролезут. Может, не такие крупные, как эта, но дикий пасюк — зараза чрезвычайно изобретательная и трудноуловимая. А решетка с мелкими ячейками теми же кухонными отходами забьется на раз-два-три. И есть такое подозрение, что это будет личная проблема обслуживающего персонала, то есть чья? Пра-а-авильно, герр Ясенецкий, возьмите пирожок за сообразительность! И дышим, дышим… Ра-а-аз, два-а-а, три, четы-ыре…

— Ладно, иди, — устало вздохнул инквизитор. — Подумаем… Стой, из города никто не вернулся?

— Никак нет, герр патермейстер, — отозвался Йохан и сочувственно глянул на Стаса. — Так еще и времени мало совсем прошло. Ежели герр капрал велел до городских стен все прочесать, это дело не быстрое!

— Иди, — повторил Моргенштерн и тоскливо посмотрел на кофе, который уже и пахнуть перестал.

Во всяком случае, крыса воняла гораздо гуще и убедительнее. Стас вроде бы принюхался, но желудок нет-нет да и подкатывал к горлу, так что даже хорошо, что в нем давно уже ничего не было.

Дождавшись, пока Йохан уйдет, патермейстер взял бумагу с крысой за уголки и все с той же каменной физиономией снял со стола на пол. Закупорил принесенный флакон пробкой и обратился к секретарю:

— Кстати, господин Фильц, как получилось, что вы пропустили всю суматоху? Я полагал, в капитуле от вас ничего не может укрыться.

Ехидства в его голосе не было, возможно, потому и секретарь ответил почти нормальным тоном, только слегка недовольным:

— Да если бы! Кто-то ищет крыс и котов, кто-то — гармонию между физическим и духовным… — Он насмешливо покосился на Стаса. — А я, извольте знать, целый час провел в погребе над останками дохлой ведьмы. Художник заболел и слег, портрет с натуры написать не выйдет, но перечень примет составить-то можно. Так я, во всяком случае, был уверен — и совершенно напрасно. Эта демоническая падаль и после смерти преподносит сюрпризы!

— Что еще? — устало вскинулся инквизитор.

Секретарь вместо ответа выразительно посмотрел на Стаса, который как раз решил, что «квадрат» возымел нужное действие, и гормональная дурь в крови больше не мешает мыслить ясно, а значит, можно вернуться к беседе.

— Герр патермейстер, — начал он так вежливо и скромно, как только мог. — Я правильно понял, что эта крыса и была той девочкой? Или девочка превратилась в крысу? — Он дождался, пока инквизитор с секретарем обменяются взглядами, и так же ровно добавил: — Я понимаю, что ваши служебные инструкции предписывают сохранять тайну. Но я ведь и так уже замешан в этом с головы до ног. Девочку видел, крыса — вот она… Кстати, почему она умерла?

— Потому что божий промысел не позволяет животным превращаться в людей, — утомленно вздохнув, пояснил инквизитор. — Это темное деяние, противное естественному порядку вещей. Демонические коты умеют подчинять себе животных, и крысы поддаются их влиянию чрезвычайно хорошо. Именно поэтому на территории капитула крыс изводят с особенной тщательностью. Тот рейтар обязан был доложить, что заметил крысу… Впрочем, уже неважно. Вероятно, крыса проникла сюда через отверстие слива, кот заранее снабдил ее оборотным зельем и научил, что сказать. Она выпила зелье, бросив пустой флакон, приняла облик девочки и попыталась выманить вас за пределы капитула. Туда, где кот получил бы над вами власть. Ну а крыса, разумеется, почти сразу умерла. Вы совершенно правильно заметили, что у животного и человека разница в размерах слишком значительна. Сначала ее тело исказилось, принимая человеческий облик, потом вернулось в прежнее состояние. Разве может обычная звериная плоть выдержать такое надругательство над божественным замыслом, согласно которому была создана?

— Ей было больно… — тихо сказал Стас, чувствуя, как по телу катится озноб. — Она дрожала и заикалась. Ей было очень больно. Получается, кот не дал ей ни малейшего шанса выжить?

— Вам ее жалко? — так же негромко поинтересовался патермейстер. — Она едва не погубила вас. Впрочем, вы говорили, что держали каких-то крыс дома… Странное пристрастие, но я уже ничему не удивляюсь.

— Причем здесь это? — Стас поморщился и подумал, что теперь, пожалуй, и сам не хочет кофе, даже если ему предложат нормальный, не пропитанный запахом помойки и дурной смерти. — Ни одно живое существо не хочет умирать, еще и так мучительно. Кот, который ловит крысу, чтобы ее загрызть, это нормально и правильно. Но кот, который посылает ее на мучения и смерть, это… мерзость. Отвратительная и нелепая мерзость.

— Герр Ясенецкий, — усмехнулся инквизитор. — Все, что делает с людьми Та Сторона, это отвратительная мерзость. Вам жалко крысу? Похвальное добросердечие… А сейчас извольте пойти со мной, я вам кое-что покажу.

Он встал и направился к выходу из допросной, на ходу бросив Фильцу:

— Заканчивайте протокол по своему усмотрению и дождитесь меня, появились новые обстоятельства и улики.

Стас послушно поднялся и потащился следом. Стоило выйти на крыльцо, солнечный свет ярко ударил по глазам, а чистый воздух показался таким сладким, что Стас жадно задышал полной грудью.

— Куда мы идем? — поинтересовался он, глянув на небо — солнце уже стояло не так высоко, как раньше, да и по ощущениям дело близилось к вечеру.

— Недалеко, — заверил его инквизитор. — Вы, помнится, спрашивали, в чьем доме вас нашли. Ее звали Мария Герц, она была лицензированной травницей. Верной дочерью Господа и Церкви, получившей разрешение пользовать людей природными средствами и собственными магическими силами. Надо сказать, сил у нее было совсем немного…

— Да? Что-то я не заметил… — пробормотал Стас, вслед за Моргенштерном сворачивая к небольшой дверце в высоком каменном фундаменте дома. — Со мной эта тетушка Мария управилась лихо…

— А это была не она, — спокойно сообщил инквизитор, открывая дверцу и снимая масляный фонарь, висящий на крючке прямо у входа. Немного повозившись,