Открытие Сибири - Алексей Окладников

Для сравнения того, что было в 1912 году, и есть сейчас, можно привести факт из наблюдений одного путешественника, на этот раз американца, участника советско-американской археологической экспедиции, побывавшего с нами в 1975 году на той же Куде и на острове Ольхоне.

Это Д. Кэмпбелл.

Из статьи, опубликованной им в журнале Американского арктического института в 1976 году, ясно видно, во-первых, с какими ложными представлениями о Сибири, о ее населении, в частности, о бурятах, навеянными шумной пропагандой буржуазной печати, ехал он из Иркутска на Байкал, ожидая увидеть кругом нищету.

Во-вторых, как потрясен был раскрывшейся перед ним реальной картиной жизни современного бурятского народа.

"С августа по начало сентября 1975 года, — пишет Кэмпбелл, — я был одним из пяти ученых Северной Америки, которые посетили СССР и работали там как члены группы, которую Академия наук этой страны назвала советско-американской Сибирской экспедицией. Эта экспедиция стала вехой в развитии отношений между советскими и американскими учеными, так как она была первым отрядом антропологов, биологов и геологов Северной Америки, которые получили возможность вести интенсивные полевые исследования в Советском Союзе! В задачи этого сообщения входило коротко описать тип и цель экспедиции, полученные материалы, а также научную и политическую обстановку, в которой получила возможность работать делегация из Северной Америки".

"По мере продвижения по территории Бурятии, по исконным путям, мы встретили, — продолжает он, — несколько поселков бурятских пастухов. В последующие дни буряты и другие местные жители этого района пополняли наши запасы свежими овощами и бараниной".

И далее идет речь о пресловутой "нищете". Здесь Кэмпбелл не может скрыть удивления, вызванного тек, что все басни советологов оказались полностью лживыми!

Вот что им написано: "Единственная любопытная деталь, касающаяся властей, которую мы заметили, — это была их озабоченность тем, что мы можем счесть бурятов, живущих в своих юртах, окруженных участками земли, имеющих стада лошадей, скота, овец, задавленными бедностью. Может быть, и на самом деле в СССР есть нищета, но мы не заметили ее у бурят и их соседей.

Что еще произвело большое впечатление, так это атмосфера научной свободы, в которой мы жили в поле".

И далее: "Я говорю это, между прочим, как один из людей, политические взгляды которых имеют мало общего с теми взглядами, которые чаще всего воплощаются и практикуются в СССР. Это просто факт, что все официальные власти обращались с нами, западными учеными, не только с большим уважением, но и разрешали нам делать все, что мы хотели".

Такова картина, раскрывшая глаза ученому-американцу. Дальнейшие комментарии излишни.

Бесконечно важнее, грандиознее по масштабам и глубине перемен, чем все тысячелетия прошлой истории народов Сибири, шесть десятилетий их жизни, которые прошли с Октября 1917 года. Эти годы они вместе с русскими и другими народами нашей страны шли принципиально иным путем, чем прежде.

К моменту присоединения к России, а также последующие три столетия ни один из народов Сибири не имел собственной государственности. Величайшее значение имело поэтому создание на национальной основе местных органов Советской власти и образование в рамках РСФСР национальных округов, автономных республик и областей. Бесправные некогда народы Сибири управляют собственными делами и участвуют в управлении всей страной.

Изменения в политической жизни имели решающее значение для таких же принципиальных перемен в области экономики, культуры. Образно говоря, это была та "архимедова" точка опоры, опираясь на которую, удалось сдвинуть, перестроить всю жизненную структуру.

Человек тайги, целиком зависящий от капризов природы, становится ее хозяином. С потребляющего уровня он поднимается до производящего. Назову хотя бы звероводческие фермы, соболиный заповедник в Баргузине, откуда соболи распространяются далеко за пределы Баргузинской тайги, рыборазводные станции на Байкале, где производится байкальский омуль.

Новые возможности для творческой активности коренных жителей Севера открылись там, где возникли крупнейшие промышленные центры, такие, как Норильский металлургический комбинат, алмазные копи Якутии, где строится БАМ.

Создание и близость экономических центров, крупных городов привели к активному включению нанайцев, нивхов, ульчей в городскую жизнь, в промышленность, в осуществление научно-технической революции. Соответственно в корне изменился образ жизни и социальная структура.

Появились нанайцы, нивхи, ульчи — рабочие, инженеры, трактористы, мореплаватели, авиаторы — все, кто связан в наше время с передовыми отраслями производства, техники. Новая техника проникла глубоко в традиционное производство — рыболовство.

Наблюдается и поистине эпохальный сдвиг в самом физическом облике народностей Сибири, свидетельствующий о том, что не только в социальном и экономическом, но и в биологическом плане они проявляют возрастающую жизненную активность.

Медики Иркутского университета исследовали физическое развитие хакасов и сравнили свои данные с работами профессора А. Ярхо, выполненными 50 лет назад по той же программе. Оказалось, что современные хакасы выше ростом и крупнее предшествующего поколения, грудная клетка и плечи у них шире.

По-новому решен старый вопрос о судьбах народов Сибири. Является фактом высокий по темпам прирост населения, своего рода демографический взлет. В 1926 году было учтено переписью 214 957 бурят, в 1970-м — на 100 тысяч больше, численность ненцев за те же годы выросла с 16 375 до 29 тысяч, нанайцев стало в два раза больше.

Коренные сдвиги в экономике и политической жизни повлекли за собой столь же радикальные перемены в духовном облике народов Сибири.

Пожалуй, самым выразительным, наглядным свидетельством о коренных прогрессивных переменах в жизни этих народностей служат факты, относящиеся к развитию культуры. Произошла подлинная культурная революция. Она началась с ликвидации неграмотности, с самоотверженной деятельности русских учителей, с работы культбаз и красных чумов в самых далеких и когда-то диких районах.

Прежде лидирующей фигурой в области духовной культуры был шаман, своего рода актер, часто талантливый импровизатор и хранитель богатого культового фольклора. Ныне выросла активная прослойка собственной интеллигенции. Каждый пятый нанаец и четвертый ульч на селе занят преимущественно умственным трудом.

Наблюдается определенное тяготение к занятиям интеллигентным трудом в области культуры и просвещения. У народов, не знавших, что такое письменность, с удивлением и страхом смотревших на волшебные куски "говорящей бумаги", способные вместить человеческие слова и мысли, выросла собственная литература. Появились собственные ученые и писатели. Каждому образованному человеку в нашей стране известны теперь имена писателей сибирских народов, близки их герои.

Что касается духовной атмосферы, идейного мира, в которых развивается новая, советская культура народов Сибири, то характерной чертой ее является органическое единство, взаимодействие национального и общего, свойственное для всех народов Советского Союза, ее интернациональная сущность.

Бережно сохраняя все прогрессивное, все цепное из традиционной культуры своего народа, народности Сибири усваивают все лучшее, все передовое из культуры русского народа и других братских народов нашей страны и всего мира, из мировой культуры человечества.

Основой этой новой культуры служат высокие гуманистические идеалы советского человека, материалистическое мировоззрение, преданность делу строительства социалистического общества, дружбе народов.

И что следует подчеркнуть с особой силой: расцвет интеллектуальной культуры пародов Сибири, это духовное богатство стало возможным в результате последовательного осуществления ленинской национальной политики, всей своей сплои направленной на преодоление былого фактического неравенства народов, на укрепление их братской дружбы. Великой силой, мощным стимулом прогресса, орудием перестройки жизни народов Сибири стал русский язык.

Мне хочется закончить обзор исторического пути сибирских народов двумя примерами из русской художественной литературы XIX века.

В свое время видный русский поэт А. Фет пессимистически писал:

В сыртах не встретишь Геликона,На льдинах лавр не расцветет,У чукчей нет Анакреона,К зырянам Тютчева не прядет.

Но Фету как бы отвечал А. Пушкин:

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,И назовет меня всяк сущий в ней язык,И гордый внук славян, и финн, и ныне дикойТунгус, и друг степей калмык.

Время показало, кто был прав в этом споре, — победил Пушкин. Все, о чем сказано выше, — это и есть третье открытие Сибири!