Плохие мужчины - Джули Мэй Коэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы говорили о Мусорщике в эфирах подкаста?
– Да, после того как нашли четвертую жертву – примерно за полтора месяца до исчезновения Фандуччи.
– Звучит правдоподобно. – Я заношу информацию в соответствующие колонки. – Что еще у нас есть?
– Многие жертвы знакомы со своими убийцами. Никогда не помешает изучить отношения в семье.
Записываю: «семья – жена?» в колонке «Убийца». Под заголовком «Мотив» пишу: «ревность, семейные проблемы».
– Следует держать в уме, что Сирил может лгать и Фандуччи убил именно он, – замечаю я. – Это самый простой вариант, и он позволяет закрыть все вопросы.
– С другой стороны, у Сирила идея фикс: он не любит, когда за чужие преступления наказывают невиновных. Его брата, Фила Уолкера, действительно осудили за ограбление, к которому он не имел отношения. У Сирила нет причин темнить.
– Зато есть желание поморочить вам голову. Это ведь по вашей милости он попал за решетку.
– Кроме того, – задумчиво бормочет Джон, – все его жертвы подвергались сексуальному насилию. На вопрос, случилось ли подобное с Фандуччи, Атертон не ответил. Полагаю, что нет.
– Возможно, Фандуччи просто не понравился Сирилу.
– Если так, он существенно отклонился от своей модели.
– Разве иногда маньяки не убивают без всякого повода? Ни видимого мотива, ни фирменного почерка.
– Только не серийные убийцы. У них весь смысл преступления заключается в мотиве. Сирил убивал, потому что жаждал любви. Совершить убийство по иной причине или вовсе без нее, с его точки зрения, – полная бессмыслица. Возможно, он даже посчитал бы подобное действие аморальным.
Этот мужчина видит меня насквозь. Боже, мне кажется или трусики вдруг намокли?
– Все же запишем, – предлагаю я. – Это может быть либо Сирил, либо неизвестный нам убийца. И мешок с останками на вашем крыльце он оставил без задней мысли.
– Не думаю, – вздыхает Джон. – Скорее всего, меня выбрали не случайно, только надо понять почему.
– Жизнь без случайностей не обходится, – возражаю я. – Например, однажды я села в такси у вокзала «Сент-Панкрас» и заметила, как между подушек сиденья что-то поблескивает. Запустила туда руку и вытащила ожерелье, которое потеряла на пути к вокзалу пять дней назад! Чистой воды случайность, что я села в ту же машину. Кстати, меня покоробило, что водитель ни разу не удосужился почистить салон, пока я была в Париже.
Джон кивает, хотя вряд ли мне удалось его убедить. Пишу: «Сирил» и «неизвестный психопат» в колонке «Убийца».
– Кто еще это мог быть? Есть желающие сделать вам гадость?
Джон морщит лоб и отхлебывает пиво.
– Ну, может, у меня и есть враги, только ни одного вспомнить не могу. Интересно, каковы шансы, что я знаком не с одним, а с несколькими убийцами?
– Мы этого не узнаем, пока они не окажутся в тюрьме. – Я бросаю взгляд на свои записи. – Что ж, пожалуй, отправная точка есть. Ничего любопытного о Фандуччи не узнали?
– Полиция его имя в сводках не давала, однако, судя по допросу, пропал он пятнадцатого числа, между двумя и четырьмя часами ночи. В интернете удалось найти название его ночного клуба и выяснить, что раньше Фандуччи владел еще одним – в Брикстоне. Раздобыл его адрес. Кажется, жена убитого преподавала в начальной школе, хотя подробной информации в сети нет. Атертон упомянул: Фандуччи был осужден чешским судом за драку, имеет пятерых детей. Играл в крикет в местной команде.
– Крикет?
Заношу ручку над блокнотом. Не вписать ли «крикет» в колонку «Мотив»?
– Я думаю, можно с полной уверенностью утверждать, что биты для крикета не послужили орудием убийства и расчленения, – улыбается Джон.
– В спорте не разбираюсь, даже прикидываться не стану.
Все же делаю запись. Итальянец, увлекающийся крикетом? Очень необычно. Закрыв блокнот, резюмирую:
– Несколько направлений для расследования у нас имеется.
– Тем не менее наш разум должен быть открыт для любых версий, – предупреждает Джон.
Ничего не могу с собой поделать – растягиваю губы в чувственной улыбке и шепчу:
– Вы даже не представляете, насколько открыт мой разум.
Уверена: в этот миг он и думать забыл о том, что изучал в телефоне.
27
В «Магии» – клубе Фандуччи – громко играл приятный фанк, а в зале было почти пусто. Миллион зеркал, маленькие неоновые табло с лозунгами типа «Танцуй как душа просит» и «Ты лучший». Никто не танцевал, лишь несколько посетителей сидели с выпивкой за столиками или у стойки бара.
– Надо поговорить с вышибалой, – шепнула Сэффи, взяв Джона за руку. – Они обычно в курсе всего, что происходит. Моя сестренка когда-то встречалась с одним из них. Недолго – минут пять, и он выложил ей просто невероятное количество сплетен.
Джон кивнул и предложил:
– Давайте сначала выпьем.
Он не мог припомнить, когда последний раз посещал ночной клуб. Должно быть, еще в студенческие времена. А вот Сэффи чувствовала себя словно рыба в воде. Впрочем, вероятно, она везде как дома, даже в Пекхэме. На нее засмотрелись мужчины из-за углового столика, и Джон ощутил смесь раздражения (на его даму беззастенчиво пялятся) и гордости (появился в клубе с женщиной, от которой глаз не оторвать). К его мыслям примешивалась и тревога: яркая внешность его спутницы могла стать помехой в их предприятии.
Все же куда проще было бы вести расследование в одиночку.
Подойдя к бару, он заказал пива. Сэффи попросила сделать коктейль. Бармен начал наполнять шейкер льдом, и Джон небрежно обронил:
– Мы здесь первый раз. Когда начинается самое веселье?
– Ну, с минуты на минуту состоится девичник, приятель, – пожал плечами парень, указав на украшенный серебристыми шариками угол зала. – Вообще по четвергам у нас довольно скучно.
– Наверное, по выходным народу куда больше?
– Теперь такие времена, что не особо. – Он театральным жестом налил в шейкер из бутылки. – Если честно, подыскиваю другую работу, где лучше с чаевыми, брат.
Джон, поняв намек, положил на стойку десять фунтов и хмыкнул:
– Странно это слышать. Играю с Франческо в крикет, и он всегда утверждал, что клуб пользуется успехом.
– Ну а что он еще должен говорить…
– Давненько его не видел. С ним ничего не случилось? Может, в отпуск уехал?
– Мне бы не хотелось трепать языком, да и вообще – я ничего не знаю. – Смешав коктейль, бармен придвинул к Сэффи бокал на тонкой ножке, а затем налил Джону пива. – Желаете что-нибудь еще?
Сев за столик, Сэффи отхлебнула напиток и поморщилась:
– Неудивительно, что его не балуют чаевыми.
– Ну, тут могут быть и другие причины. Если клуб терпит бедствие, значит, у них проблемы
