Плохие мужчины - Джули Мэй Коэн

принимают во внимание требования моды, могу сказать с полной уверенностью: никто, кроме успешных серийных убийц женского пола, не размышляет так тщательно по поводу выбора одежды. Разве что трансвеститы. Вы понимаете, о чем я: о подборе цвета ткани, скрывающего кровавые потеки, о покрое платья, из которого не вывалится грудь, когда накидываешь удавку на шею жертвы, о материалах, хорошо поддающихся стирке и удалению пятен. Не обойтись и без обуви на плоской подошве. Такую хорошо иметь в сумке на случай, если придется убегать от полиции. Дело тут не только в практичности. Одежда создает образ, скрывает твое истинное лицо. Я не о юбке, позволяющей замаскировать излишнее увлечение сладким. Животик тут совершенно ни при чем. Если за тобой тянется след из нескольких убийств, необходимо убедиться, что ты выглядишь стильно и не производишь впечатления социопата.

На всякий случай: леопардовый принт исключен.

Сегодня выбор наряда занял у меня гораздо больше времени, чем обычно. Разумеется, привычка одеваться красиво, дорого и с безупречным вкусом стала для меня второй натурой. Подобное облачение однозначно свидетельствует: перед вами кто угодно, только не серийный убийца; об этом аспекте мне думать почти не приходится. Другое дело, что сегодня я должна смотреться сексуально, причем без бросающихся в глаза усилий. Хочу поколебать моральный кодекс Джона. Мы с ним направляемся в ночной клуб – совершенно ни к чему, чтобы меня пытались там лапать незнакомцы. Мало того, что подобное поведение отвратительно, так я еще и дала себе слово никого не убивать, пока занимаюсь развитием новых отношений.

Проспала я дольше, чем намеревалась, – всему виной легкое похмелье, поэтому отважилась прогуляться по торговым рядам Челси и Мэйфера уже около полудня. Найтсбридж обошла стороной: каждая вторая девушка там точь-в-точь напоминает Кардашьян, а после обильных возлияний это ужасно раздражает. Ничего подходящего найти не удавалось, пока не добралась до одного надежного бутика в укромном месте к западу от Бонд-стрит. Хозяином там албанец – Густав. Между прочим, у него одевается сама Кейт Бланшетт, когда наезжает в Лондон. Купила ему в подарок кофе с кокосовым молоком и добавлением эспрессо – Густав этот напиток очень любит.

– Хочу выглядеть как повзрослевшая Нэнси Дрю, только на порядок сексуальнее, – объясняю я, и хозяин бутика понимает меня с полуслова, хотя вряд ли в Албании читали подобные книжки.

Покидаю магазинчик с покупкой – юбочкой средней длины из искусственной кожи с рюшами от «Хельмута Ланга». Практичная вещь – любая жидкость с нее скатывается. Еще приобрела облегающую блузку из кремового шелка с французскими манжетами от «Стеллы Маккартни». Эта вещица не слишком практична – пятен крови не скроет, однако подойдет ко всему. Неплохое вложение денег.

Итак, дело за малым: приличное белье, ботильоны на каблучке, мазок красной помады – и я готова к чему угодно.

Шучу. Сборы заняли у меня не меньше трех часов. Помыть голову, уложить волосы феном, нанести маникюр, сделать депиляцию – без подобной подготовки приличные дамы в свет не выходят.

С Джоном я встречаюсь в «Беркли». Выпьем по коктейлю, затем направимся в клуб. На десять минут опаздываю – это тонкий расчет: пусть немного поволнуется, зато потом обрадуется вдвойне. Задержка далась непросто: умираю от желания его увидеть, хочу, чтобы и он на меня посмотрел.

Когда вхожу в паб, Джон сидит за угловым столиком с кружкой пива, что-то разглядывает в смартфоне и меня замечает не сразу.

– Привет! – говорю я, встав перед столиком.

Он вздрагивает, торопливо встает с телефоном в руке и откликается с несколько виноватым видом:

– О, привет!

Я поднимаю руку.

– Нет, так не годится. Видите, какой наряд? Не «привет», а «добрый день». Попробуем еще разок?

Джон кивает, кладет телефон на стол и наконец видит меня во всем блеске.

– Ого… – бормочет он. – Выглядите просто… просто…

– Уже лучше.

Я улыбаюсь и подставляю щечку. Усаживаюсь, заказываю коктейль «Манхеттен» и окидываю оценивающим взглядом волнующего меня мужчину. Уж он-то наверняка по магазинам не ходил, хотя и предпринял кое-какие усилия: побрился, погладил рубашку. Волосы – как обычно: словно вместо расчески воспользовался растопыренной пятерней. К штанинам брюк прилипли клочки собачьей шерсти.

И все равно я очарована. Сексуальность – штука загадочная.

– Что читали? – интересуюсь я. – По-моему, при мне вы еще ни разу не сидели в интернете.

– Так, пытаюсь нащупать зацепку, – объясняет Джон.

– Ого, есть зацепка? Расскажите!

– К сожалению, она никуда меня не привела.

Он выключает телефон и убирает его в карман.

Явно лжет. Внешне я раздражения не выказываю, но ставлю в уме красный крестик напротив одного из пунктов своего списка – почти все остальные помечены зелеными галочками. Неужели переписывался с Эми?

– Итак, – перехожу я к делу, – какова наша стратегия на сегодня? Пока мы договорились лишь насчет похода в ночной клуб Фандуччи. Допустим, осмотримся там… Полагаю, у вас есть более детальный план?

– Пообщаемся с персоналом.

– И все? Это ведь ночной клуб. Неужто не потанцуем?

– Вообще я не танцую, – пожимает плечами Джон. – А люди могут рассказать многое. О своей жизни почти все любят поговорить.

– Если скрывать нечего, – допускаю шпильку я.

Что он тайком смотрел в телефоне?

– Верно. Но если человек явно о чем-то умалчивает – это тоже информация к размышлению.

– Наверняка у вас есть список интересующих нас вопросов?

– Да, попробуем их задать.

Приносят мой напиток. Делаю глоток. Отличный коктейль – сладкий, с выразительным вкусом.

– Что ж, давайте начнем, – предлагаю я, доставая из сумочки блокнот и ручку.

– Хм, – мнется Джон. – Люди порой замыкаются, если их слова записывают. Лучше выспрашивать как бы между прочим.

– Я ведь не совсем невежа. Не собираюсь слоняться по клубу, словно начинающий репортер. Всего лишь хочу систематизировать наши общие соображения, прежде чем приступить к расследованию. Ну, поехали.

Открываю блокнот и расчерчиваю страницу на три колонки. Каждой присваиваю заглавие:

МОТИВ

УБИЙЦА

ПОЧЕМУ НА КРЫЛЬЦЕ ДЖОНА?

– Похоже, вы успели поразмыслить, – говорит Джон.

– Разумеется. Первое, о чем подумала, – наркотики. Возможно, ночной клуб – прикрытие? Не отмывал ли Фандуччи грязные деньги?

Пишу в первой колонке: «наркотики, деньги».

– Если дело в этом, значит, убийца – человек из преступного синдиката. Но зачем оставлять труп у вас на пороге? Не могли ваши эфиры разозлить каких-нибудь наркодельцов или главарей организованных банд?

– Все может быть, хотя я о этом не знаю, – пожимает плечами Джон. – Например, Холостяк был связан с наркотиками. Не исключено, что у него остались на воле дружки. Однако зачем им подставлять Сирила? Вероятнее всего, человек, убивший Фандуччи, пытался выдать его за одну из жертв Мусорщика, чтобы отвлечь внимание от