Второе послание Петра и Послание Иуды - Дик Лукас

3) Оппозиция нечестивцев

Иуда совершенно определенно говорит о том, что они нечестивые люди, и это одно из ключевых слов, которое он использует в своем послании (ср.: ст. 14, 15, 18). Это слово «кристаллизует его понимание еретиков»[304]. Эти люди, несомненно, использовали христианскую терминологию, цитировали Библию и знали все новые гимны, поэтому трудно было распознать их сущность. Несомненно, читатели Иуды были шокированы тем, что написал им Иуда. Мы тоже можем быть шокированы, поняв, что он говорит о людях, которые могут писать христианские книги, выступать на христианских конференциях и говорить весьма убедительно и свободно. Иуда отвергает их друзей и их героев — и поэтому, возможно, и некоторых из наших друзей и наших героев, — осуждая их как язычников, антихристиан.

4) Аморальная оппозиция

Они обратили благодать Бога нашего в повод к распутству. Ранняя Церковь сталкивалась с одним из самых серьезных для нее вопросов: «Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать?» (Рим. 6:1). Для скептически настроенного иудея это выглядело так, как если бы христианское Евангелие превратило щедрый дар Божьего закона в возможность грешить (и такие выпады были направлены против Павла). Для скептически настроенного грека Евангелие, по–видимому, представлялось предложением неограниченной свободы на основе тотального прощения в грядущем. На протяжении всей истории Церкви всегда находились люди, которые выступали в качестве оппонентов (греч. anti) закона (греч.'nomos), — эта оппозиция получила название «антиномизма». Иуда использует слово распутство (aselgeia), которое имеет широкий диапазон значений: чувственность, безнравственность, сексуальная вседозволенность (см.: Мк. 7:22; Рим. 13:13; 2 Кор. 12:21; Гал. 5:19; Еф. 4:19; 1 Пет. 4:3; 2 Пет. 2:2,7,18) — и все это было предложено в рамках Евангелия свободной благодати! Джон Беньян встретил как–то приверженца этих взглядов (антиномиста), который «отдался во власть всякого рода распутства, особенно, нечистоты… и надсмехался над призывами к трезвости». Когда Джон Беньян попытался обличить его в нечестии, «он смеялся еще больше»[305]. Антиномисты не смогли понять, что если мы принимаем более легкое иго Христа и более легкое бремя, мы все еще несем на себе какое–то бремя (Мф. 11:28—30). Христианская свобода не означает вседозволенности.

5) Оппозиция еретиков

«Еретик» — слово, которое не просто отнести к кому–то, оно, по–видимому, вполне подходит к тем, кто принадлежит к Церкви и вместе с тем отвергает единого Владыку Бога и Господа нашего Иисуса Христа. Иуда намеренно пользуется здесь этими возвышенными титулами. Он делает то, что было затруднительно для некоторых ранних христиан (и они поправляли Иуду). Иуда использует по отношению к Иисусу не просто обычный титул Господь (kyrios), но и гораздо более сильный термин — Владыка (despotes), который в Новом Завете обычно соотносят с Богом–Отцом (Лк. 2:29; Деян. 4:24; 2 Тим. 2:21; 2 Пет. 2:1; Отк. 6:10). Иуда даже говорит, что Иисус наш единый (т. е. единственный) владыка. Хотя мы должны чтить стремление проявлять благоговение, нет необходимости изменять текст (как, например, в NKJV, где приводятся только титулы «Господь Бог и наш Господь Иисус Христос») или сомневаться, что Иуда говорит об абсолютном праве Иисуса Христа на нашу верность и послушание [306].

Можно было бы ожидать, таким образом, что заблуждения этих людей носят богословский характер, возможно, они связаны с воплощением Христа или Его крестной смертью. Но вместо этого мы видим, что они восстали против Иисуса Христа, отказываясь признать Его как единственного Владыку и Господа и «потворствуя своим желаниям»[307]. Это и богословское заблуждение, и нравственное преступление, — что тесно связано между собой. Эти люди не осознают, или отказываются понимать, масштабы господства Иисуса Христа, Его суверенного владычества, а потому позволяют себе небрежно относиться к этому. Как говорит Лютер, они «считают не Его своим Господом, но самих себя Его Господом»[308]. Одна из самых характерных особенностей этой оппозиции — неразрывная связь, союз, плохого богословия и плохой морали. Если христианское поведение не выдерживает критики, то это связано с тем, что данный христианин не понимает должным образом Библию или, отказываясь понимать ее, отказывается принимать ее правила (1 Ин. 2:26,27).

Иуда теперь сказал нам, почему он пишет свое послание, и мы надеемся, что он выполнит свою задачу. Сначала он расскажет нам об этих предсказанных опасностях (ст. 5–19), а затем покажет, как мы должны действовать (ст. 20–25), «подвизаться за веру», — и в этом цель его послания.

Иуд. 5–8 3. Предостережения о суде: три примера из Ветхого Завета

5 Я хочу напомнить вам, уже знающим это, что Господь, избавив народ из земли Египетской, потом неверовавших погубил, 6 и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня. 7 Как Содом и Гоморра и окрестные города, подобно им блудодействовавшие и ходившие за иною плотию, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример, — 8 так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти.

Библия полна примеров, призванных напомнить нам определенные вещи. И дело не только в том, чтобы просто освежить нашу память, но и в том, чтобы подчеркнуть, насколько необходимо всегда помнить библейские концепции. Нам не говорится, что надо помнить простые вещи, которые мы могли на время забыть, или потому что время заставляет нас выбирать другие приоритеты. Память — запоминание — рассматривается в Библии как обязанность, как акт доброй воли; и те, кто напоминает об этом народу Божьему, делают это благоговейно и торжественно. Бог говорит Моисею, что он должен предписывать израильтянам пришивать кисти на свои одежды для напоминания о Его заповедях: «И будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их, и не ходили вслед сердца вашего и очей ваших, которые влекут вас к блудодейству» (Чис. 15:39). В основе всех этих напоминаний лежит тезис: «Помните вечно завет Его» (1 Пар. 16:15); когда же Бог–Отец послал Иисуса, то Он должен был служить людям воспоминанием о Его милости («воспомянув милость», Лк. 1:54). Разумеется, Бог не мог забыть о Своей милости, но такой язык подчеркивает серьезность Его обетовании, связанных с заветом. Когда христиане вместе преломляют хлеб и пьют вино, они делают это «в воспоминание» (Лк. 22:19) о Господе Иисусе. Нам не грозит опасность забыть о факте смерти Иисуса, но он хочет постоянно напоминать нам ее значение, чтобы мы не забывали о Его возвращении. Помимо этого, руководитель христианской церкви обязан, как говорит об этом Иуда, убедиться в том, что христиане понимают Евангелие и не отступают от него. Это обязанность учителя — напоминать об этом церкви.

Иуда прекрасно понимает, что его читатели уже знакомы с основными библейскими историями, которые он собирается рассказать им, но, как явствует из их поведения, они не поняли их[309]. Возможно, подобно нам, они воспринимают ветхозаветное повествование как интересные истории для детей, которые не стали посланием, когда мы стали взрослыми. Это очень плохо, и Иуда стремится воспользоваться создавшейся ситуацией. Его слова не являются «апологией»[310], ибо он абсолютно убежден, что должен раскрыть нам истины, в которых мы нуждаемся, но сами постичь не в состоянии.

1. Предостережения (ст. 5–7)

В соответствии со своим намерением показать нам, что проблемы, с которыми мы сталкиваемся, всегда были проблемами народа Божьего, Иуда приводит первую серию из трех ветхозаветных предостережений[311] (вторая дается в ст. 11–13). Эти три примера иллюстрируют тот факт, что мятеж против Бога не достиг своих целей. Первый пример приводится не в хронологическом порядке, вероятно, ввиду его чрезвычайной важности [312].

1) Народ израильский (ст. 5)

Первый пример, который приводит Иуда, поражал и других новозаветных авторов (1 Кор. 10:5–11; Евр. 3:15 — 4:2) тем, что всегда оставался показательным. Из многих случаев вмешательства Бога в историю Израиля на ум чаще всего приходят два противоположных по своему смыслу примера. Первый — когда Господь избавил Свой народ из египетского плена (Исх. 1:1–14:31). Это был судьбоносный момент для Израиля, когда народ, превратившийся в рабов, обрел статус народа Божьего. В ветхозаветном понимании это стало моделью спасительных действий Бога по отношению к Своему народу, и ветхозаветные авторы стали использовать ее как источник надежды на то, что Бог избавит народ от вавилонского плена и снова спасет их (Ис. 63:7–19). Неудивительно поэтому, что христиане восприняли эту модель, чтобы на ее примере раскрыть учение о кресте и спасении через Иисуса Христа, которое было совершено на кресте. Сам Иисус учит нас воспринимать Его смерть как «исход» (Лк. 9:31).