Второе послание Петра и Послание Иуды - Дик Лукас

Страшный финал — уничтожение огнем Содома и Гоморры и других городов служит примером последнего суда Божьего. «Ангелы имели благословение небес, израильтяне — Церкви, а Содом — окружающего мира. Но ангелы потеряли небесное благословение, когда проявили отступничество, роптавшие израильтяне были лишены возможности вступить в Ханаан, а жители Содома были уничтожены вместе со своей благословенной землей»[322]. Это, разумеется, примеры не для подражания, это «предостережение»[323] о том, что в будущем произойдет в гораздо более широком масштабе. Кара, постигшая Содом и Гоморру, не предназначена на века, и хотя вулканическая активность в этом районе постоянно напоминает туристам о библейской истории, Иезекииль предсказывает восстановление этих городов (Иез. 16:53—55). Но такое восстановление не ждет тех, кого поглотит вечный огонь (подвергшись казни огня вечного), это судьба, о которой предупреждает нас Сам Иисус (Мф. 18:8; 25:41; см. также: Отк. 19:20; 20:10; 21:8).

Евангельские христиане придерживаются разных точек зрения, резко отличающихся между собой, по поводу судьбы тех, кто осужден Богом. Одни считают, что ад — это место вечных мучений [324]; другие, что это место окончательного и страшного уничтожения [325]. Приверженцы обеих точек зрения идут гораздо дальше, чем говорит Иуда в ст. 7, но этот вопрос должен разрешаться с библейских позиций, носить сбалансированный характер, поскольку один этот стих можно толковать двояко. Но, к какому бы выводу мы ни пришли (а в любом случае эта судьба ужасна), Иуда написал эти строки, чтобы предупредить нас. Примем ли мы это к сведению?

2. «Сии мечтатели» (ст. 8)

Иуда не представляет нам абстрактный богословский тезис о чистоте Церкви, поскольку эти библейские примеры для нас — живое слово Божье. Для него не является шоком тот факт, что эти «мечтатели» начали свое служение, которое ведет их к погибели. Приводя эти три короткие библейские сцены, он напоминает нам их в обратной хронологической последовательности и показывает, что они реально отражены в Церкви.

1) Эти мечтатели оскверняют свою плоть [326]

Первый пример, который приводит Иуда, относится к распутству жителей Содома (они блудодействовали и ходили за иной плотью, ст. 7). Здесь он расширяет этот пример: вероятно, проблема носила общий характер, и эта фраза включает указание на «разные сексуальные извращения, в том числе, несомненно, и гомосексуализм»[327]. Явный признак присутствия таких мечтателей в наших церквах — это ослабление критериев сексуальной нравственности и терпимое отношение к поведению, которое другие поколения христиан сочли бы недопустимым.

2) Эти мечтатели отвергают начальства

Буквально они отвергают «господство», «владычество» (kyriotes). Поскольку родственное слово «Господь» (kyrios) уже было использовано в ст. 4 и 5, то Иуда совершенно отчетливо повторяет свое утверждение о том, что они отвергают единого Владыку и Господа (ст. 4) своим беззаконным поведением. Если хотите жить по своим правилам, говорит он, то вы должны соответствующим образом согласовать их, ибо если принимаете «владычество» Иисуса, то «либо ваше учение заставит вас краснеть, либо ваша жизнь посрамит ваше учение, и будете постыжены»[328]. Таким образом, второй признак этих мечтателей — небрежное отношение к тому, что считается библейской нормой и может быть изменено под влиянием их представлений о культурном факторе и насущных нуждах.

3) Эти мечтатели злословят высокие власти

Небесные создания, власти, буквально «славы», — это небесные ангелы[329]. Возможно, эти люди оскорбляли ангелов или вообще отрицали их существование, но, скорее всего, Иуда имеет здесь в виду предание о том, что закон Божий на Синае был передан через ангелов (Деян. 7:38, 53; Гал. 3:19; Евр. 2:2). Хотя Евангелие выше закона, нет никаких оснований попирать закон, ибо «закон свят, и заповедь свята и праведна и добра» (Рим. 7:12)[330]. Этот третий тезис возвращает нас к ст. 5, где речь идет о тех, кто блуждал в пустыне, поскольку не принял условий послушания, записанных в завете. Ставя этот тезис первым из трех в своем первоначальном списке (помещая его вне хронологического порядка) и теперь — последним в своем заключении, Иуда подчеркивает, что третий и наиболее серьезный признак присутствия этих мечтателей заключается в отрицании повиновения как непреложного условия в рамках закона Божьего. Можно ожидать, что такие люди считают, будто заповеди Ветхого и Нового Заветов были связаны с древним обществом — с господством мужчин, с рабовладением, отсутствием демократии и либерализма — и что ныне эти заповеди не могут быть для нас высоким авторитетом.

4) Но кто они, эти мечтатели?

Иуда называет их мечтателями, и это ключ к гораздо более серьезной проблеме в его церкви, чем мы могли бы себе вообразить. Речь здесь идет не о таких людях, которые живут в своем собственном мире, участвуют в своих эротических снах в ангельских оргиях [331]. Мечтатель, т. е. сновидец, в Ветхом Завете — это тот, кто претендует на право получать вести от Бога. Некоторые действительно получают истинную весть от Бога (Дан. 2:1; Иоил. 2:28; Деян. 2:16–17), но есть и те, кто несет ложную весть (Втор. 13:1–5; Ис. 56:10; Иер. 23:16, 32; Зах. 10:2), и их судьба может быть страшной, поскольку они говорят ложь о Боге. Создается впечатление, что Иуда говорит о людях, заявлявших о том, что они получили откровение от Бога (или даже об убежденных в истинности такого откровения). Эти люди претендовали на высокие посты духовных лидеров в церкви Иуды, при этом члены церкви находились в таком сонном состоянии, что не могли заметить и понять того, что происходит у них под носом. Иуда четко разъясняет эту ситуацию: такие учителя столкнутся с судом Божьим лицом к лицу, как это было со всеми, кто противостоял Богу; этот суд неизбежен.

Иуд. 9,10 4. Предостережения о суде: знакомый пример

9 Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнесть укоризненного суда, но сказал: «да запретит тебе Господь». 10 А сии злословят то, чего не знают; что же по природе, как бессловесные животные, знают, тем растлевают себя.

После каждого триплета — трех примеров из Ветхого Завета (ст. 5–8, 11–13) — Иуда приводит в пример эпизод из жизни ветхозаветного героя, который не записан в Библии (ст. 9, 10, 14–16). Многих христиан смущает этот факт. Именно по этой причине проходили бурные дискуссии, когда решался вопрос, включать ли данное послание в Библию. Мы рассмотрим каждый пример с этих позиций, но прежде необходимо попытаться понять эти трудные тексты.

Во–первых, нет ничего необычного в том, что библейские авторы ссылаются на книги, которые не входят в состав Библии, или цитируют их. В Ветхом Завете мы встречаем упоминания о «книге браней Господних» (Чис. 21:14), записи Самуила провидца, Нафана пророка и Гада прозорливца (1 Пар. 29:29), летопись царей израильских (3 Цар. 14:19) и царей иудейских (3 Цар. 14:29). В Новом Завете Лука отмечает, что «многие начали составлять повествования о совершенно известных… событиях» (Лк.1:1), а Павел напоминает своим читателям о словах Иисуса, которые не записаны ни в одном из четырех Евангелий: «Блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20:35). Более удивительным представляется то, что Павел использует предания, называя имена Ианния и Иамврия (2 Тим. 3:8), и цитирует языческих греческих поэтов: Эпименида и Арата (Тит. 1;12; Деян. 17:28), а также Менандра (1 Кор. 15:33). Он даже называет критского поэта Эпименида (Тит. 1:12) «пророком». Обратите внимание на слово «пророчествовал», используемое Иудой здесь и в ст. 14, — «оно используется только один раз в Новом Завете как цитата из Ветхого Завета»[332]. Если это так, то читатели Иуды, вероятно, понимали, что он не приравнивает этот материал к писаниям Ветхого Завета, но рассматривает его как литературу мудрости, хорошо им знакомую.

Когда Иуда цитирует книги, которые были хорошо известны его читателям как современная литература того времени, у нас нет оснований для тревоги. Это аналогично тому, как современный автор цитирует Беньяна или слова современного гимна. Цитаты, приводимые Иудой, не требуют от нас включения его источников в наши Библии, равно как и исключения его послания из Библии. Теоретически, конечно, можно предположить, что Иуда знал эти истории либо из преданий, либо через непосредственное откровение от Бога, но нет необходимости придерживаться той или иной позиции, чтобы поверить в богодухновенность Библии.

Во–вторых, Иуда тщательно адаптирует свой материал, помещая его в рамки ветхозаветного учения. Слова, исходящие из уст архангела Михаила, напоминают об аналогичном событии из Зах. 3, а описание в ст. 14, 15 — о том, что произойдет после Второго пришествия Иисуса, и это основано на целой череде ветхозаветных пророчеств [333].