Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху

VIII. Изгнание

Было бы очень странным, даже невероятным, если бы инквизиция не пыталась распространить свою власть на евреев Испании. Любая ненависть ее чиновников к евреям, а также их неукротимое желание умножить свою силу должны были диктовать им это, и действительно, инквизиция действовала соответственно. Испанские евреи были первой немарранской группой, которую инквизиция пыталась захватить в свои когти. Однако ее усилия в этом направлении были остановлены двумя факторами: конституционным и политическим.

С конституционной точки зрения инквизиция была создана, чтобы заниматься христианами, которые сознательно и упрямо отклонялись от веры[3179]; у нее не было власти над евреями больше, чем над какой-либо иной группой нехристиан. В плане политическом инквизиция наткнулась на оппозицию королей, которые хотели, чтобы евреев оставили в покое и чтобы ничто не мешало их службе короне. Оставался только один путь, которым инквизиция могла опутать евреев своими сетями: обвинить их в приверженности ереси и подстрекательстве еретиков. Однако такие обвинения нуждались в солидном обосновании, потому что короли не позволили бы инквизиции начать массовые гонения против испанских евреев подобные преследованиям конверсо (т. е. на основании ничего не стоящих свидетельств). Здесь инквизиция натолкнулась на серьезные препятствия, обойти которые было нелегко. Поскольку число иудействующих было незначительным, а число их еврейских помощников и того меньше, инквизиция могла показать королю всего несколько случаев, в которых были замешаны евреи как пособники еретиков. Таким образом, она встала перед неизбежной необходимостью применения новой тактики против евреев.

Эспина, чьи идеи вели за собой инквизицию, пропагандировал, как мы видели, два возможных пути избавления от евреев в Испании: полное уничтожение или изгнание[3180]. В своей яростной кампании против конверсо инквизиция пыталась привести в действие первое предложение Эспины: она подвергла конверсо постепенному уничтожению, которое предполагалось ускорить и усилить. Для решения еврейского вопроса ей не оставалось ничего иного, как применить второй метод Эспины — изгнание.

Изгнание, однако, можно было осуществить только по прямому указу королей, и проблемой инквизиции было убедить их действовать в направлении, против которого они, как известно, возражали. Именно здесь, столкнувшись с этой проблемой, инквизиция проявила, пожалуй, больше, чем где бы то ни было, изобретательность, упорство и исключительную решимость. Поскольку она не могла юридически доказать то, что евреи Испании мешали ее деятельности, помогая иудействующим, она старалась внедрить эту идею путем пропаганды, т. е. беспрерывным повторением этой претензии. В том, что касалось населения, инквизиция знала, что ей ничего не нужно доказывать, раскрывая реальные случаи, когда евреи помогали иудействующим. Простое утверждение, что таких случаев было много, будет принято массами как доказательство. На деле инквизиция могла раздуть эти претензии еще больше, обвинив евреев в ответственности за сам факт появления иудейской ереси, а затем за постоянное развитие и поддержку этой ереси, чтобы предотвратить ее искоренение[3181]. Такая кампания, будучи продолженной, неизбежно подстрекала бы население к нападению на евреев, а осознание королями такой возможности и являлось, собственно, целью инквизиции. Она рассчитывала на большую чувствительность монархов к общественному мнению и их заинтересованность в сохранении закона и порядка. В особенности, знала инквизиция, короли испугаются волнений в то время, как они ведут войну против Гранады.

Столкнувшись с подстрекательством и агитацией инквизиции, короли почувствовали, что им стоит отступить. Однако они нуждались в достойном выходе из положения. Короли, конечно, знали, что присутствие евреев не препятствовало антимарранским операциям инквизиции, но сделали вид, что верят ее утверждениям, и, соответственно, предложенное инквизицией «решение» оказывалось абсолютной необходимостью. Так, в январе 1483 г. короли сообщили инквизиции о своем решении изгнать евреев из архиепископства Севильи и епископств Кордовы и Хаэна. Эти три епархии представляли собой большую часть христианской Андалусии, которая тогда была сферой активности инквизиции. Таким образом, этот регион, который в течение более шести столетий был важнейшим центром испанского еврейства, оказался в итоге очищенным от евреев, живших до тех пор там после переворота 1391 г.

«Вне всякого сомнения, — говорит Бэр, — влияние инквизиции на решение королей об изгнании евреев Андалусии было решающим»[3182]. Это утверждение, при всей своей крайности, абсолютно верно, и оно может быть распространено также и на то, что случилось спустя несколько лет в Арагоне. Введение инквизиции в этом королевстве встретило сильное сопротивление местных конверсо, так же как и многих ведущих «старых христиан». Это сопротивление было особенно внушительным в двух городах: Теруэле и Сарагосе — и продолжалось даже после того, как инквизиторский трибунал обосновался там и начал свою работу. Инквизиция, конечно, утверждала, что это мощное сопротивление было в большей степени вдохновлено евреями и что их следует убрать из королевства, чтобы инквизиция могла выполнить свою задачу. И снова король уступил инквизиции. Он сообщил инквизиторам в Сарагосе о своем решении изгнать евреев из этого архиепископства, а также из епископства Санта-Мария-де-Альбаррасин, которое включало в себя город Теруэль[3183],12 мая 1486 г.

Влияние инквизиции на этот второй декрет об изгнании очевидно из того факта, что инквизиторам Арагона, как и их предшественникам в Андалусии, было поручено приведение эдикта в действие. Это следует из письма Фердинанда от 22 июля 1486 г. Великому инквизитору Томасу де Торкемаде, в котором король скорее просит, чем приказывает инквизитору отложить исход евреев из Теруэля на шесть месяцев «в дополнение к тем трем, что дали им инквизиторы»[3184]. Король, который признал то, что эта отсрочка была дана в соответствии с выраженным им желанием (явно без предварительной консультации с Торкемадой), аргументировал необходимость дополнительной отсрочки тем, что евреи не успеют в отведенное им время продать свои дома и заплатить долги. Он завершает письмо, сказав Великому инквизитору: «Подумай, и если это приемлемо для тебя, то пусть так и будет»[3185].

Приказ об изгнании из Теруэля и его епископства, а также из епископства Сарагосы был, по всей вероятности, в результате отменен. Однако это не означает, что первоначальный декрет не был издан под давлением инквизиции. У короля было, конечно, «последнее слово» в этом деле, равно как и в других делах, связанных с инквизицией. Тем не менее он не отменил бы приказ такого рода без особой причины. В этом случае мы можем быть уверены, что евреи Арагона дали ему огромную сумму для отмены эдикта. Король, который в то время находился в разгаре кампании, направленной на ослабление бастионов Гранады (и, как всегда, сильно нуждался в деньгах), несомненно, счел это предложение слишком ценным и своевременным, чтобы отвергнуть его. Он, конечно, был уверен в том, что нужды войны покажутся даже самым крайне настроенным инквизиторам достаточным оправданием для отмены