Чаша смерти - Ирина Петровна Шерстякова

стоял на полке. Захаров наклонился ближе, посмотрел, и ему захотелось потереть глаза. Это был тот самый бокал, и в то же время не тот. Те же размеры и форма, но вместо благородного серебра — олово, вместо бирюзовых камней грубо наплавленная пластмасса, узор нацарапан иголкой. Захаров не удержался и потрогал вещдок. Две пластиковые нашлепки отвалились. Юрий попятился и захлопнул сейф. Подумал, нашел в ящике стола резиновые перчатки, снова набрал код, прихватил бокал, засунул его в валяющийся на столе большой конверт и пристроил в карман. Сейф опять захлопнул. Бегом добежал до своего кабинета, бросил конверт в ящик стола, завалил его первым попавшимся под руку мусором и так же бегом вернулся ждать начальство.

ГЛАВА 10

На стук никто не ответил, но дверь была не заперта. Захаров тихонько заглянул. Лизочка сидела за своим столиком в углу, смотрела в окно, а пальцы ее терзали какую-то бумажку. Складывали пополам, пополам, еще раз пополам. Захаров, стоя в дверях, понаблюдал за этим полезным занятием, пока бумажка не превратилась в крошечный комочек, потом негромко кашлянул. Савина вздрогнула, но не оглянулась и ничего не сказала. Тогда Захаров нахально прошел в кабинет, уселся напротив Лизочки и сказал:

— Ну?

Савина продолжала глядеть в окно. Захаров заметил, что косметики на ней нет, а глаза и нос подозрительно красные. Скомканная бумажка оказалась одноразовым носовым платком. Тут же, на столе сбоку, лежала початая упаковка таких платков. Плачет вот теперь. Захаров почему-то не расчувствовался. Раньше надо было соображать.

— Давай рассказывай, что это все за хрень!

Лизочка бесцветным голосом спросила:

— Что тебе непонятно, Юрий?

Захаров возмутился.

— Как это, что непонятно?! Ничего мне не понятно! Что за бокал такой? Почему народ мрет? Что за фигня на кладбище? И вообще, имена, адреса, все такое прочее… И если ты окажешь добровольную помощь следствию, это тебе зачтется, сама знаешь!

Савина вздохнула.

— Ну, да, понимаю, ты, Юра, человек, далекий от всего этого… Тебе непонятно. Я-то думала, что ситуация предельно ясна.

— Ты давай колись быстрее, нечего душевные разговоры затевать! А после протокол подпишешь!

Савина вздохнула еще раз и впервые за сегодня посмотрела на Захарова. Посмотрела с жалостью. Выбросила скомканный носовой платок в корзину для бумаг, вытащила из пачки новый, деликатно высморкалась и, снова повернувшись к окну, попросила:

— Ты, Юра, лучше задавай вопросы. История эта длинная. И я же не знаю, что ты сам понял, а что непонятно.

Бог мой, ведь соучастница преступления, а какой вид на себя напустила, фу-ты ну-ты, благородная дама! Захаров готов был стукнуть кулаком по столу, но сдержался. Ну ясно, Савина не представляет, до чего он дорылся, и боится сказать лишнее. Где-то он ее понимал. Особенно когда вспоминал Козломордого. Фигура, как персонаж из детского фильма режиссера Александра Роу, можно посмеяться, а на самом деле жуть берет. Увязла детка, всеми лапами увязла. Любопытно, как этот бандит будет на зоне крутиться, с козлиной-то личиной?

— Расскажи, зачем и каким образом погибали жертвы. По какому принципу их отбирали?

— Ну, ты и спросил, Захаров! Получается, ты вообще ничего не понял?!

Захаров прикрикнул:

— Рассказывай давай!

Савина покачала головой.

— Это надо с самого начала. Ладно, самую суть. Один тип одолжил у нашего ковена деньги и не хотел возвращать. Руководство долго его трясло, уговаривали, грозили, но он уперся. Тогда его поставили на счетчик. А этот тип был как-то связан с другим ковеном. У нас в городе несколько ковенов, и все, блин, белые, аж в глазах рябит! Те, его друзья, провели ритуал на смерть, на уничтожение нашего ковена. Понятно, они белые и пушистые, а мы — проклятые сатанисты, нас нужно убивать! Для этого изготовили артефакт. Как они собирались всучить его нам, я просто не представляю. Хотя, могли преподнести в дар через подставное лицо. Или по почте прислать. Тринадцать владельцев артефакта должны были умереть. Но артефакт у наших противников украли. Силин украл. Наш руководитель почувствовал опасность и магическим путем установил, в чем она заключается.

— Как это, интересно, он магическим способом установил?

— У него интуиция здорово работает. Почувствовал тревогу, сел гадать и подсмотрел в магическом шаре ритуал.

— Ну, и чтобы энергия даром не пропадала, наш ковен устраивал эти ритуалы, которые ты видел. На подобное колдовство много энергии затрачивается. И выделяется немало, в процессе гибели каждой очередной жертвы. Мы, как пострадавшая сторона, считали себя вправе…

Захаров помотал головой.

— Это все?

Савина кивнула.

— Да, это все, что я знаю по этому делу. Понимаешь, я в ковене недавно, имею статус ученицы, и никто не собирается рассказывать мне больше, чем необходимо для выполнения обязанностей.

— Слушай, все это полный бред!

Савина достала следующий бумажный платок вместо разорванного в клочки и равнодушно ответила:

— Это не бред.

— Правду рассказывай!

— Другой правды у меня для тебя не припасено.

— Чушь какую-то ты несешь! Ковен, артефакт — это что еще за фигня?

Савина голосом учительницы начальных классов пояснила, что ковен — это собрание колдунов, европейское название, типа клуба по интересам, а артефакт — волшебная вещь, вроде скатерти-самобранки или ковра-самолета.

Захаров сидел, гневно сопя, прожигал Савину взглядом и удивлялся ее спокойствию. Но ведь недавно он сам с пеной у рта доказывал Женьке Рогову и Носорогу, что бокал чуть ли не заколдованный, и все дело в нем. Может, Савиной кто рассказал, и она воспользовалась его же версией, чтобы запутать следствие? Никаких улик все равно нет! Он совсем запутался, но это дело так не оставит!

— Сегодня же уходи из милиции!

Савина вымученно засмеялась.

— Это с какой радости?

— Ты преступница! Работаешь на банду!

— А ты докажи! Вот прямо сейчас вставай, иди к Митрофанычу и все ему расскажи, про колдунов и заклятые бокалы, потребуй моего увольнения и служебного расследования. Только можно, я в щелку подсматривать буду? Давно в цирке не была!

Захаров вскочил.

— Ты, ты!..

Савина ласково