Чаша смерти - Ирина Петровна Шерстякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А за пузырем он сбегает, конечно, Понятно, не милиции же за бутылкой бегать, западло. А он, сторож, не подумай чего, ментов страсть как уважает, не то, что другие какие отморозки. Без милиции нельзя никак, понятное дело. И, понятное дело, кто-то же должен ментом работать.
Не шалят ли на кладбище? Да нет, тихо все. Одно, правда, время алконавты и бомжи повадились от памятников таблички из бронзы отдирать, в скупку, небось. Но таблички те быстро кончились. А кладбище-то старое, на могилы, почитай, и не ходит никто. Небось, у многих покойничков и родственников живых не осталось. В общем, никто почти и не пожаловался. И новых табличек привинчивать не стали. Так что тут тихо.
Сборища подозрительные? Нет, никого не видал. Ни костров, ни молодежи. Костры жечь все ездят в Белорощу, сами, небось, знаете. Вот там да. В праздники, выходные шашлычки, а больше водочка, все такое… И драчки случаются, и прочие неприятности. И грязь, банки, бутылки битые. Он как-то раз поехал, пятку распорол о битое стекло мало не до кости. С тех пор не ездит: ну ее, эту Белорощу!
А здеся все спокойно. Собачки еще очень помогают. Прикормил тут нескольких. Умные! Днем тихо сидят, и не видно их. А ночью бдят. Что не так, лай поднимают тот еще. На других кладбищах бомжи селятся в склепах, могилы оскверняют, гадят по-всякому, даже, веришь ли, кости выкапывают и выбрасывают. А у нас нет, у нас порядок. Собачки здорово помогают. Так что пусть милиция не беспокоится. А ежели что пойдет не так, или там сборища начнутся, то он, сторож, живо проинформирует! А как же! У него работа такая! Эх, хороша водочка!
Захаров оставил кладбищенскому сторожу листок бумаги со своим телефоном, не сомневаясь, что старик сегодня же этим листком подотрется. Уходя, спросил про серого пса с больной лапой. Дед очень огорчился. Якобы пес тот был умнее человека, и теперь без него как без мобильника. Он вытащил из кучи мусора в углу грязную проржавевшую лопату и отправился хоронить верного помощника и заодно проводить гостя к выходу.
Захаров привел старика на поляну, где нашел пса, уверил, что прекрасно сам отыщет выход, и отправился назад в отделение. Настроение нисколько не улучшилось. Пришедшая в голову идея выследить потусторонних убийц на кладбище непосредственно во время преступления оказалась никуда не годной. Наверное, Савина правду сказала, что все действие происходит во сне.
Возле отделения стояла машина скорой помощи и труповозка, причем труповозка намертво перегородила узкий проезд и мешала отбыть машине скорой помощи. Врач и водитель скорой стояли возле машин, курили и крыли на все корки водителя труповозки, который, сволочь этакая, свалил неизвестно куда, поставив машину на ручной тормоз и заперев, так что откатить ее нет никакой возможности, а у скорой срочный вызов на инфаркт. Врач очень интересовался, где носит этого…
Захаров аккуратно обогнул возмущенного медика и заторопился в отделение. Вслед ему в два голоса приказали немедленно найти и привести этого, хм, нехорошего водителя. Захаров не оглянулся. Р-р-развелось начальников! Проредить бы через одного.
Из дверей, оттолкнув Юрия, двое дюжих мужиков в застиранных хирургических пижамах и черных халатах сверху, злобно переругиваясь, вытащили накрытые грязной простыней носилки, запихнули в труповозку. Захаров прошел в отделение и направился прямо к дежурному.
— Что тут у нас стряслось?
Дежурный глянул со странным выражением.
— Ты же вроде на месте был?!
Захаров неопределенно пошевелил рукой.
— Мысль тут одна пришла, ездил проверить.
— Ну и как мысль?
— Да туфта. Так что все-таки тут за дела?
— Носорога нашего кондратий хватил. Скончался до приезда скорой. Тебя, кстати, звал. Вещдок какой-то от тебя хотел.
— Да не хотел он вещдок, а забрал его у меня, ты ж видел! Он мне нужен. А кабинет опечатали?
— Я и опечатал. Конечно, на фиг не нужно, сам же помер, но по инструкции же положено, сам знаешь. Давай поднимемся и заберем твою игрушку, если только Носорог ее в сейф не запер. Тогда только к Митрофанычу. Я код не знаю.
Дежурный пошарил в ящике стола, выгреб печать и повел Захарова в начальственный кабинет.
В кабинете Носорога всегда был бардак. Но сегодня все рекорды оказались побитыми. Понятное дело, хозяин в морг поехал. Но все-таки…
В нарушение всех писаных и неписаных правил, на столе и на полу громоздились пачки папок с делами. Несколько дел рассыпались на отдельные листы по полу. Протоколы и справки таскало по ковру сквозняком из распахнутого окна. Сейф был заперт.
Захаров мрачно глянул на дежурного и спросил:
— Так и было? Окно открытое, дела на полу, сейф?
Дежурный похлопал глазами.
— Ну да! Носорог тут вот лежал, на бумагах. Я не стал контур обводить, он же сам…
Юрий судорожно втянул в себя воздух, сосчитал до десяти и прошипел сквозь зубы:
— Ты начальству сообщил?
— Ну да, позвонил Митрофанычу, да он отошел куда-то. Домой ему позвонил, там тоже нету, дочка обещала передать, как только подойдет…
— Витек, да ты, блин, сдурел! Немедленно иди, Митрофаныча хоть из-под земли откопай и доложи. Гляди, что здесь творится, к такой-то матери! Мы же еще виноватыми окажемся! Тут надо протокол составлять, опись, свидетельские показания снимать, что все, блин, так и было… Соображать же надо! Можно подумать, ты в Школе Милиции не учился!
Дежурного как ветром сдуло. Захаров, в нарушение всех правил, остался в кабинете один. Он прочитал надписи на верхних папках, походил по кабинету. Изучил распахнутые рамы и отметил, что следов взлома нет. Видимо, Носорог сам окно распахнул, когда ему поплохело. Осмотрел запертый сейф, тоже без следов взлома, и на задней стенке обнаружил прилепленный стикер с шестизначным номером. Не любил покойный себя напрягать.
Захаров подумал и набрал записанную комбинацию цифр. Сейф открылся. Бокал
