Последний гвоздь - Стефан Анхем

чувствовала себя слишком нарядной в своем стильном комбинезоне и на высоких каблуках. План заключался в том, чтобы привлечь к себе взгляды и как можно скорее кого-то найти, не рискуя быть узнанной, на случай, если кто-то вдруг близко общается со Слейзнером. Поэтому она не только накрасилась и нарядилась, но даже надела черный парик под каре.

Новая внешность превзошла все ожидания. Уже после полбутылки пива мужчина, имя которого она не запомнила и который только начал работать в дорожной полиции, предложил ей поехать к нему, и на заднем сиденье такси ей достаточно было заявить, что ее заводит форма, чтобы он заехал в управление и прихватил всю свою амуницию.

Уже у него в квартире она закрылась в ванной и сказала, что открывает только настоящим полицейским в форме, после чего он постучал в дверь в полном обмундировании.

Пока он показывал некое подобие стриптиза в ванной, она вынудила его продемонстрировать и дубинку, и наручники, и главное – рацию, которую полиция и службы спасения используют для внутренней коммуникации. Он даже согласился сообщить пароль для разблокировки рации.

Теперь все это валялось на полу ванной, включая парик Дуни. Все кроме рации. Именно за ней она и охотилась. Остальное было бонусом. Именно с помощью нее она меньше чем через пять минут узнает следующий ход Слейзнера, что в лучшем случае даст ей достаточно информации, чтобы нанести максимально болезненный удар.

Все происходило помимо ее воли. Просто ее рука вдруг оказалась там, помогая, а бедра двигались все быстрее и толчки становились глубже. До того момента пока не стало по-настоящему хорошо. Как будто ее тело решило, что, чтобы получить максимальное удовольствие, оно должно отнять инициативу не только у молодого полицейского, но и у нее самой.

Ничего не могло помешать ему, все больше потея, быстрее и глубже, продолжать двигаться до самой кульминации, и когда экстаз спал, Дуня обмякла, переводя дыхание.

– Никуда не уходи, – сказал он и вышел из нее. – Я скоро вернусь, – он осторожно перевернул ее на бок и покинул кровать.

– А вдруг я засну? – спросила она, натянув на себя одеяло. – Что тогда будешь делать?

– Тогда будет моя очередь тебя будить. А как – пусть будет сюрпризом, – он скрылся за дверью ванной.

Как только он закрыл дверь, она отыскала в постельном белье рацию, включила ее и ввела пароль, в тот же момент как часы в верхнем углу экрана переключились с 23:59 на 00:00.

Вскоре после на экране загорелся символ нового непрочитанного сообщения с самым высоким приоритетом, и как только она открыла его, ее сердце замерло, прежде чем снова пойти в таком темпе, как будто с этого момента имело значение только одно.

Выживание.

Ее фотография была не каким-нибудь зернистым скриншотом с камеры наблюдения. Это был четкий портрет, сделанный профессиональным фотографом в настоящей фотостудии. Она как вчера помнила, что когда пришло время обновлять полицейское удостоверение, она решила сделать хорошее фото.

Однако снимок отредактировали. Убрали светлые локоны, которые никогда не ложились так, как ей хотелось бы. Вместо них ей сделали короткие серебристые волосы, как раз похожие на ее нынешнюю прическу. То же касается и больших круглых серег, и накрашенных красной помадой губ. Ей даже изменили щеки, чтобы она, точно как в реальности, выглядела стройнее.

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ РОЗЫСК!

Бывшая сотрудница полиции Дуня Хугор (36 лет, рост 167 см) заочно арестована, подозревается в сговоре по совершению преступления против государственной безопасности. Предположительно находится в Копенгагене или окрестностях вместе с двумя мужчинами иностранного происхождения. Отличается крайней агрессивностью, при задержании должны быть предприняты все возможные меры безопасности.

Она дышала ртом, нервно хватая воздух маленькими глотками, которые едва могли обогатить кровь кислородом. То же происходило и с гнавшимся вперед пульсом, будто одновременно вдавили педали сцепления и газа. Ей нужно отсюда выбраться. Немедленно!

Слейзнер занимался совсем не заметанием следов своего вмешательства в смерть Могенса Клинге. Все его действия были связаны с Дуней. Конечно, как иначе. Его жгучая ненависть достигла нового уровня сумасшествия в том, чтобы обвинить ее в преступлении против государственной безопасности. Довольно размытая формулировка, которая могла включать в себя все, от распространения секретных данных до планирования террористической атаки. С этого момента за ней охотится не только он один, но и весь корпус полиции Дании.

Она огляделась. Ее одежда лежала на полу ванной. Если повезет, то она найдет что-нибудь из одежды в шкафу. В противном случае ей не остается ничего как…

Мысль прервалась в ту же секунду, как дверь в ванную открылась и мужчина вышел – голый, с торчащим вперед членом. Торчащим прямо на нее.

– Как видишь, я готов для нового раунда, – он сделал поступательное движение бедрами и пошел к кровати.

– Наконец-то! – произнесла она, накрывая рацию одеялом. – Думала, ты уже не вернешься.

– Но вот я здесь, – он залез на кровать, повалил ее на спину и сел верхом ей на грудь, так что налитая кровью мошонка оказалась около ее рта.

– Мм, как приятно, – сказала она и выскользнула у него между ног. – Но теперь твоя очередь ждать, – она вылезла из кровати и поспешила в ванную, закрыв за собой дверь.

– Только если это не займет много времени, – услышала она, как он кричит из кровати.

– Если только ты не заснешь, – прокричала она в ответ, надевая висевшие на кране в ванне трусы.

На бюстгальтер времени не оставалось. Ей необходимо выбраться отсюда сейчас – не через пятнадцать минут или пару минут, а прямо сейчас. Валявшийся в груде на полу комбинезон быстро надеть не получалось. Если не вывернутая наизнанку штанина, то обязательно рукав, и когда она наконец его натянула, то поняла, что он надет задом наперед.

Но ничего не поделаешь. Она уже и так здесь задержалась. Главное, чтобы он не успел что-то заподозрить и отреагировать до того, как она доберется до двери. Туфли она понесет в руке. Все равно бежать в них не получится.

Она поспешила к двери и только положила руку на ручку, как та опустилась сама по себе. Черт, пронеслось у нее в голове, пока она пятилась. Черт, черт, черт!

– Ау? Не могла бы ты открыть и впустить меня? – услышала она его голос с другой стороны.

– Не очень-то ты терпеливый, – сказала она и нажала слив в туалете, потом подошла к ванне и включила душ.

– Эй! Хочу, чтобы ты открыла!

– Что? Не слышу тебя, – снова подойдя к унитазу, она опустила крышку, встала на нее и открыла маленькое квадратное окно, выходящее во двор.

– Открывай! Сейчас же!