Отель «Дача» - Аньес Мартен-Люган

закрываются. Он прекрасно знает, что у тебя всегда с собой мобильный телефон, на случай если тебе позвонят на ресепшен. С огорчением констатирую, что тебе этого ужина не избежать.

Я покачала головой, это было смешно и трогательно.

– Похоже, особых вариантов нет.

– Нет… Ладно, пойду приму душ и переоденусь.

– Покажешь мне новый проход и сарай до встречи с Габи?

– Я сам собирался тебе предложить.

Он испарился. А я осталась стоять с безвольно опущенными плечами, совершенно не понимая, что за каша у меня в мозгах. Пока он не появился в кабинете, я была само недоверие, думала лишь о том, как бы заполучить то, что, по моему разумению, важно для «Дачи», готовилась сражаться, была полна решимости не заморачиваться его проблемами и теми битвами, которые он вел с самим собой и смысл которых мне недоступен. Но вот он пришел, был очень мил, захотел помочь мне с рестораном и с детьми, и я почувствовала не только облегчение – что находила вполне нормальным, – но еще и прилив радости от того, что мы скоро снова увидимся. Неужели он угадал мою слабость и намерен на ней сыграть? Я сомневалась. Я устала постоянно быть начеку, запрещать себе доверять кому бы то ни было, следить за собой, умалчивать о том, что меня мучает. Приезд Василия растревожил меня гораздо больше, чем я готова была признать. На ум пришла Машина фраза, которую она произнесла вечером после похорон Джо. Она тогда приказала мне прожить свое горе и выплеснуть его. Меня это не удивило. Хоть Маша и была человеком сдержанным, она всегда считала, что нужно проживать свои эмоции и ощущения полностью, чтобы потом с ними примириться и сосуществовать, не позволяя им разъедать душу. Должна ли я ослабить контроль, дать событиям спокойно нести меня, а самой ждать, что будет дальше? Может быть. Наверняка. Я всегда выпутывалась из всех ситуаций, даже из самых скверных…

Двадцать минут спустя он появился снова:

– Готова?

Под ироничным взглядом Василия я зашла за стойку, чтобы взять мобильный телефон ресепшена.

– Я предупредил тех, кто обслуживает террасу у бассейна, что ты будешь в ресторане. И уточнил, что если им взбредет на ум тебя побеспокоить, они будут иметь дело с Габи.

Я засмеялась:

– Габи всегда боялись меньше, чем твоего отца, поэтому не уверена, что твои угрозы сработают.

– Я напомнил им на всякий случай, что я – сын Джо.

С каждой проведенной в отеле секундой представление о том, кто он такой, становилось у него все четче. Он был в джинсах и поло и как бы повторял наряд Джо, но на свой, более молодой, более динамичный и современный лад. Он повел меня к сараю. Меня поразило, как преобразилось это место. Запасы дров Василий разделил на три части, одна была сложена вдоль гаража, вторая оставалась в сарае, но вдоль стены, отделявшей нас от соседней фермы, а остальное – со стороны бассейна. Таким образом Василий смог частично сохранить дикий виноград, дающий прохладу. Я была уверена, что он сломает дверь, но ошиблась.

– Завтра закажу дубликаты ключа. Я предпочел сохранить дверь, она красивая, ее сделали специально для этого сарая, и мне пришло в голову, что так будет лучше, к тому же мы сможем запирать сарай на зиму…

Василий замолчал, удивившись, как и я, этому «мы», которое надолго повисло в воздухе. Потом он встрепенулся и продолжил объяснения. Оставалось только насыпать гравий, чтобы выровнять дорогу до террасы у бассейна.

– Я в восторге, у них теперь все будет по-другому… как и у меня, впрочем. Большое, большое тебе спасибо.

Он собрался ответить, но его перебили:

– Детишки! – заорал Габи.

Мы, не мешкая, подошли вдвоем к ресторану: наш круглый столик ожидал нас в углу. Я не сразу села, сначала обошла террасу, чтобы поприветствовать клиентов, как всегда, когда приходила ужинать с ними: я останавливалась, чтобы перекинуться с кем-то парой слов, посмеяться над их каникулярными историями, которые выучила наизусть, поинтересоваться у детей, достаточно ли теплая вода в бассейне. Потом я зашла поздороваться с официантами, с которыми сегодня еще не встречалась. Просунув голову в дверь кухни, я позвала Шарли. Он жестом дал понять, что у него все хорошо, я сделала то же самое, хоть и мало что понимала, и чем дальше, тем меньше.

Как только я приблизилась к нашему столику, Габи и Василий прервали разговор. Последний встал, отодвинул мне стул, и я села. Я не стала раздражаться из-за того, что они резко замолчали, не хотелось, чтобы сегодняшний вечер омрачался мелкими обидами. Габи щедро налил мне вина. Я узнала этикетку – любимый сорт Джо… За столом царила тишина, она не напрягала, совсем наоборот, и я почувствовала себя уютно. Как старый хозяин этих мест Габи был удовлетворен тем, что видит, и восхищался террасой. У него были мудрые глаза старого человека, прожившего тысячу жизней. Василий, который до этого ужинал только на кухне, внимательно, в деталях изучал обстановку: площадку с фонтаном и деревьями, одежду официантов, довольную реакцию клиентов. А я просто отдыхала, наслаждаясь минутами неожиданного и благотворного спокойствия.

Шарли присоединился к нам в сопровождении официанта. Меня обрадовало, что он сумел освободиться, пусть и ненадолго, что неудивительно. Не будь его с нами, я бы огорчилась – неправильно ему оставаться в стороне. Он на свой страх и риск приготовил для нас традиционное местное блюдо, фирменный рецепт Габи: баранью голяшку, запеченную с тимьяном и с гарниром из местной перловки. Его наставник с гордостью посмотрел на Шарли, который не отрывал от него напряженного взгляда. Никто не брался за вилки и ножи: пробовать первым – прерогатива шефа. Я обменялась понимающей улыбкой с Василием, захваченная этой сценой. Когда Василий уехал двадцать лет назад, Шарли был всего лишь неумелым и робким поваренком, которому шеф каждую минуту указывал, что он должен делать. Василий, скорее всего, не забыл, как Шарли тогда со всем соглашался и терпеливо сносил выговоры. В мозгу сами собой вспыхивали картинки. Василий часто подбадривал поваренка, уговаривал не сдаваться. Я даже однажды подслушала их разговор. Василий убеждал Шарли: «С какой стати тебе бояться Габи, если ты не побоялся сбежать из армии! Спорим, настанет день, когда он будет тобой гордиться?!»

– Мальчик мой, – сказал наконец Габи, – бывало, у меня получалось хуже, чем у тебя. Все твои блюда идеальны…

Габи действительно гордился достижениями своего духовного сына. Все, начиная с Шарли, облегченно выдохнули, а сам Шарли даже покраснел, что случалось с ним редко, и выпрямил спину. Ему понадобится время, чтобы переварить этот комплимент, который в действительности значил гораздо больше, чем просто похвала. Это были признание и любовь в чистом виде.

Атмосфера