Йога Таун - Даниэль Шпек

Ринго страдал больше всех, потому что мог есть только привезенные бобы. Тогда Марк раздобыл для него на черном рынке яйца, и Ринго с наслаждением съел их в уединении своего бунгало. Но, увидев, как Мария, озираясь, закапывает яичную скорлупу за кухней, он опешил. Мария объяснила, что это связано с религией. В ответ Ринго прокаркал: «Если Бог все видит, зачем ты тогда это прячешь?»

Сигареты тоже осуждались, однако не запрещались. Алкоголь был официально вне закона, но Марк сказал, что в магазинчике на территории ашрама можно купить виски из-под прилавка. Полностью запрещены, по словам Марка, были только травка и ЛСД. Потому что расширяющие сознание вещества входили в противоречие с главной целью курса: слияние с космическим сознанием через медитацию. Больше всего смущало табу на секс. Поскольку сам гуру практиковал воздержание, то и от учеников он ожидал, что они будут преобразовывать низменные инстинкты в тонкую энергию. Эта часть восточной культуры очень удручала хиппи, но бунтовать никто не решался. Кроме… Марка. В перерыве он сидел с голым торсом на скамейке перед кухней, барабанил по кастрюлям и посылал якобы случайно проходившим мимо женщинам чарующие взгляды. По ночам Лоу просыпался, когда Марк тайком выбирался из комнаты, чтобы посетить другое бунгало. А утром он делал вид, что ничего не произошло. Лоу замечал, как сдержанно Коринна обслуживала женщин. Он уже достаточно хорошо изучил ее, чтобы понимать – она ревнует.

* * *

Когда Лоу за столом краем уха улавливал беседы на горячие темы (обсуждали их больше намеками, чем открыто), он пытался прощупать политические взгляды участников курса. Старшее поколение было в этом плане на удивление консервативным, более молодые верили в мировую революцию, но без воинствующего атеизма, свойственного коммунистическим группировкам в Берлине. Они спорили о демонстрантах, затесавшихся среди дежуривших у ворот журналистов, – это были революционно настроенные индийские студенты, которых возмущало, что Махариши больше заботится о западных знаменитостях, чем о проблемах в собственной стране. «Гуру самозванец! – скандировали они. – Отдай свои миллионы бедным!»

Очевидно, они считали трансцендентальную медитацию неким суеверием, которое призвано отвлечь от социальных проблем Индии. И действительно на территории, обнесенной колючей проволокой, с большим удовольствием не замечали социальных проблем этой непостижимой страны – в этом и заключалось медитативное погружение. Невозможно думать о классовой борьбе и одновременно парить в облаках космического сознания. По мнению учеников Махариши, левые студенты не понимают, что медитация – это революционная форма революции. Сами они были убеждены, что новый мир нельзя построить путем насилия, что возникнет он естественным путем, если достаточное число медитирующих повысит вибрации планеты. Сколько человек необходимо для космического энергетического поля, тысячи или миллионы, обсуждалось особенно рьяно. Сходились в одном: peace of mind – залог мира во всем мире. Говоря словами Ганди: «Нет пути к миру. Мир и есть путь». Именно поэтому запрещалось мясо. Насилие в отношении любого живого существа – это насилие над самим собой, потому что на самом деле все на свете составляет единое целое.

* * *

Пахло сандаловым деревом, жасмином и дымом. Лоу сидел в аудитории между Коринной и Марией, словно так и надо – между двумя женщинами, с которыми он недавно лежал обнаженный в автобусе, а теперь завернутыми в белые хлопковые покрывала, а рядом сидели два парня – Марк и Рюдигер, и все они молчали о том, кто с кем спит. Через несколько рядов впереди сидели битлы со своими светловолосыми спутницами, поверх их голов Лоу видел Махариши, восседавшего на пьедестале. За ним стоял большой, украшенный желтой календулой портрет его свами, гуру Дэва, медитирующего в позе лотоса на золотом троне под красным зонтиком от солнца. Оба бородаты и длинноволосы, но, в отличие от гуру Дэва, Махариши улыбался. Иногда даже хихикал. Когда он говорил, то похлопывал цветком, который перекидывал из руки в руку. Потом он обрывал лепестки, а когда лепестки заканчивались, брал новый цветок. Лоу с трудом удавалось сосредоточиться на словах учителя, его отвлекали Мария и Коринна, обе были так близко. Человек рожден не для страданий, а для счастья, объяснял Махариши. Небесное Царство, о котором говорил Иисус, находится не по ту сторону смерти, а здесь, внутри. Для просветления в течение жизни не нужны ни Бог, ни религия, ни система верований, лишь правильная техника медитации два раза в день по двадцать минут. Она основывается на восьми сутрах Патанджали, создателя йоги, но подходит всем – и христианам, и индусам, и атеистам. Трансцендентальная медитация укрепляет нервную систему, улучшает обмен веществ, дарит физическую энергию и умственную продуктивность, а все это влечет за собой благосостояние, успех и счастливые отношения. Как понял Лоу, чтобы достичь peace of mind, нужно расслабить mind. Но что такое mind? Мысли. Чувства. Все это замирает, когда ты хранишь неподвижность и молчание.

Но нельзя ведь ни о чем не думать, размышлял Лоу. Ничего не чувствовать. Всегда ведь что-то есть. Как по мне, думал он, можно отказаться от материальных благ. Но ум – это ведь материал, из которого состоит личность. Ее суть.

Махариши называл это «эго». «Это то, кем ты себя считаешь», – говорил он.

«Это то, кто я есть», – думал Лоу. Он отправился в путь не для того, чтобы раствориться. А для того, чтобы стать кем-то.

«Отпустите свое эго, – говорил Махариши. – Войдите в зону абсолютного бытия. Станьте космическим сознанием».

Его слова роились в «ограниченном сознании» Лоу, и чем больше новых слов он узнавал, тем меньше мог освободиться от мыслей. Каждая мысль сопровождалась чувством, которое получалось контролировать еще меньше, и когда Махариши говорил: «Давайте отпустим контроль», в mind Лоу все бунтовало, потому что он не хотел, чтобы его mind контролировал кто-то, кроме него. Mind – это критическое мышление, характер, самоутверждение. Без него мы просто слабовольные овцы. Любой прогресс цивилизации, все, что поднимает человека над животной природой, облагораживает и помогает двигаться вперед, исходит от mind. И теперь этот маленький, хихикающий гуру заявляет, что мы должны от этого избавиться, чтобы не быть в плену иллюзий?

* * *

Сложность состояла в том, что критический диспут со «святым человеком» не был предусмотрен. Ученики спрашивали, Махариши отвечал. Это был ашрам, а не научный семинар. Лоу, казалось, был единственным, кто испытывал с этим проблемы, – никто не спорил с просветленным, и от этого Лоу ощущал себя еще более одиноким. Никто, правда, не целовал Махариши ноги, но все были с ним на одной космической волне – радостные, безмятежные, беззаботные. Лоу видел, как Мария ловит каждое