Карьерный спуск на дно. Проституция в царской России - Анастасия Вячеславовна Мащенко

преждевременную гиперэстезию половых центров, вы от скверны не убережёте. <…> Итак, господа журналисты, бичующие популярно-медицинскую литературу, не будьте католичны более самого Папы»[317].

Все эти книги оказывали сомнительный эффект на читателя, когда дело касалось сексуального просвещения. В них медицинские, а то и псевдомедицинские, знания смешивались с личным мнением автора, написанным в категоричной, иной раз запугивающей форме. Наряду с данными брошюрами в ходу были и те, что предпринимали попытки нейтрально передать общие представления об устройстве организма, репродуктивной системы мужчины и женщины, и всё же рассказать о тех или иных расстройствах, не приводя в качестве примера их ужасающие проявления. К таким сочинениям относится работа доктора А. Гильденбрандта «Мир половых страстей. Картины половой жизни мужчины и женщины. Брачные и безбрачные наслаждения со всеми их последствиями», переведённая с немецкого языка и выпущенная в Петрограде в 1916 году. В своей книге он рассмотрел тему взаимоотношений между полами, венерические болезни и различные расстройства с точки зрения физиологии человека, в том числе сравнивая её с животными. Насколько верны его научные изыскания, пусть оценивают врачи с высоты современных знаний в данной области. Мы же с вами лишь подчеркнём, что Гильденбрандт постарался подойти к вопросу осторожно, минимизировать субъективные высказывания (совсем без них не обойтись) и на первый план вывести обсуждение медицины, а не частных случаев. К слову, у него тоже упомянуты всё те же шпанские мушки, да и перечень других возбуждающих средств, но совсем в иной форме:

«Сюда <к афродизиакам> относятся собственно коренья: шафран, ваниль: они занимают в этом отношении первую роль; за ними следуют продукты животного царства, кантариновые тинктуры, приготовляемые из кантариновых мушек, так называемых шпанских мушек. Как известно, класс насекомых, относящихся к майским жукам, содержит эфирные, острые, раздражающие ингредиенты, которые действуют оживляющим и возбуждающим образом на половые органы. Рациональный врач обязан давать эти средства в форме, соответствующей здоровью, и притом в небольших дозах»[318].

У читателя при таком описании в голове не возникают бурные сексуальные сцены, более того, шпанскую мушку он начинает воспринимать как препарат, назначаемый доктором.

В этом же сочинении автор, задаваясь вопросом: «какова же мера человеческого совокупления»[319], пишет о том, что определить количество невозможно в силу индивидуальности каждого отдельного человека. По его словам, в среднем крепкий, сильный мужчина без вреда для организма может отдаваться брачным удовольствиям от двух до трёх раз в неделю. Помимо прочего, в работе А. Гильденбрандта тонкой нитью идёт мысль о животных инстинктах, которые возникают в людях при половом влечении и которые сложно сдержать даже нормами общественной морали:

«Но в половом влечении мы тем не менее остаёмся всё-таки только животными, и брак мало способствует нормальному удовлетворению чувственности. Жениться может только тот, кто может прокормить жену и детей, а такою степенью социальной самостоятельности пользуются далеко не все те, в которых уже давно пробудилось половое влечение. Государство верно поняло это и потому, искони терпело проституцию, состоявшую под его надзором. Но, несмотря на всё это, до сих пор ещё не найдено средство навсегда положить конец противоестественному удовлетворению половой похоти»[320].

Советы о том, как именно должен проходить здоровый секс, можно было найти в книге доктора Розенблума «Секретные наставления мужчинам, извлечённые из лучших медицинских сочинений доктором Розенблумом» (Санкт-Петербург, 1860 год). Естественным положением тел была позиция лёжа, ведь она «облагораживала чисто животное выполнение соития и увеличивала наслаждение»[321]. Остальные позы, будь то сидя или стоя, считались вредными, утомительными и уменьшали чувствительность. Важное место занимала эмоциональная связь между мужчиной и женщиной, которая в процессе близости обеспечивала выделение нужных жидкостей с целью зачатия ребёнка. Отсутствие у проституток беременностей объяснялось тем, что половой акт проходил торопливо, страстно, с незнакомыми друг другу людьми:

Безутешная.

– Очевидно, бедная вдовушка никак не может утешиться после смерти мужа.

– Почему вы так думаете?

– Да уж очень много утешителей ей нужно.

Рис. Мельникова. Журнал «Будильник». 1913 год, № 11

«Главным условием плодотворности совокупления служит одновременное выделение обеих жидкостей. <…> С этой целью необходима тесная гармония между мужчиной и женщиной; нужна определённая регулярность и неторопливость в выполнении самого совокупления, так, чтобы страсть не была раздражена до высшей степени с одной и с другой стороны. Отсюда легко объяснить себе неплодность публичных женщин, бесполезность торопливого и боязливого совокупления и тому подобные явления»[322].

Отдельными главами в таких книгах обращали внимание читателя на опасность венерических заболеваний, в частности сифилиса, их лечение и средства, предостерегающие от них. Таким образом, литература, направленная на сексуальное просвещение, рассматривала болезни как психического, так и физиологического толка. Авторы подчёркивали, что пагубно влияет на здоровье именно излишество. Оно касалось не только материальной любви, но и платонической, воспетой в любовных романах. Возвышенные чувства, которые будоражили умы молоденьких барышень в произведениях поэтов и писателей, в работе доктора М. Флери «Страсть и её лечение» стояли в списке ядов, среди алкоголя, опия, гашиша, морфия, кокаина и табака. Справедливости ради нужно сказать, что любовь была наименее ядовита и её можно было скорее и легче вывести. Для этого дамам предлагалось отказаться от платонических отношений и признать важность потребностей тела:

«… самой вредной и безнравственной формой любви будет, без сомнения, платоническая любовь.

У Дюма-сына есть такое определение: „любовь – это чисто физиологическая потребность“. Я вполне соглашаюсь с известным писателем и нахожу, что его выражение очень умно. По старому названию кокетки, а по-нынешнему воспламенительницы не желают признать эту физиологическую аксиому, идут вразрез с этим законом природы, ставят преграды отправлению насущной потребности организма и, таким образом, создают людей с расстроенной функцией психики, если и не нуждающихся в экстренном лечении в сумасшедшем доме, то представляющих собой субъектов с разбитой жизнью»[323].

Далее М. Флери привёл пример одного из своих пациентов, чьи таланты граничили с гениальностью и были загублены его возлюбленной. Их встречи проходили без телесной близости и, когда доктор посоветовал мужчине развлечься и буквально прописал сексуальный контакт с другой женщиной, тот наотрез отказался. Даму сердца пригласили на «переговоры», нужно же было как-то спасать влюблённого романтика! Её попытались убедить в том, что «нельзя ведь бесконечно нагревать пар в стоящем на месте локомотиве, если, конечно, умышленно не стремиться ко взрыву котла»[324]. Доведённый до крайнего нервного состояния пациент и вовсе мог быть опасен, закончить жизнь самоубийством, а то и убить саму