Под парусом сквозь века. Век XIX. - Никита Владимирович Ежов

не считая опердека (открытой палубы). На корабле находился сам командующий флотом Османской империи, или капудан-паша, как его часто называют без пояснений.

«Селимие» был назвал в честь султана Селима III. Это был прекрасный корабль, от лучших корабелов того времени — французов. Да-да, именно французы в конце XVIII — начале XIX веков строили самые лучшие корабли. Даже в британском флоте была шутка, что лучшее сочетание — английский моряк на французском корабле, и британцы очень не любили корабли отечественной сборки, отдавая предпочтениям изделиям из-за Канала.

«Селимие» был построен по чертежу французского линейного корабля "Royal Louis", (скорее всего — 1758 года) с небольшими изменениями в конструкции.

Вторым кораблём был условный «Реал-бей» — 74 пушки, двухдечный. В момент встречи с «Рафаилом» этот корабль называли флагманом, и именно на нём находились сдавшиеся в плен офицеры русского фрегата.

Тут начинаются интересности. Дело в том, что корабля с названием «Реал-бей» никогда не было в составе османского флота. Кое-где видел версию, что «Риале» называли корабль контр-адмирала, но сомнительно.

Как так? Везде говорится, что «Реал-бей» был и сражался с «Меркурием»?

Погнали. «Ottoman Steam Navy 1828–1923»:

«19 мая 1829: Оттоманский флот вышел из Босфора. Потребовалось три месяца на подготовку вошедших в его состав линейных кораблей "Selmiye", "Mukaddeme-i Hayir" и "Buruc-u Zafer", фрегатов "Bad-i Nusret", "Kusad-i Zafer" и «Muin-i Zafer» и корветов «Medar-i Zafer»;, "Hilal-i Zafer", "Fevz-i Bahri", "Fevz-i Mabur" и "Fazlullah".» *Здесь дата указана по новому стилю, по старому стилю флот вышел 7 мая.

Как видите, есть два возможных претендента на роль «Реал-бея»: «Муккадеме-и Хайыр» и «Бурудж-у Зафер». Это были однотипные 74хпушечные линейные корабли (аналог британского 3rd rate), построенные по проекту Жака-Ноэля Санэ. Скорее всего с «Меркурием» сражался именно «Бурудж-у Зафер» — есть запись о том, что, как и флагман он встал на ремонт после этого боя.

«Бурудж-у Зафер» считался «младшим», или «вторым» флагманом. Это объясняет, почему в ситуации с «Рафаилом» он так же указывается как флагман.

Заметьте, что в своем письме Стройников несколько преувеличивает количество линейных кораблей противника.

Для того, чтобы не сбиваться с толку и не сбивать с толку Вас, дальше в статье я продолжу называть корабль «Реал-беем».

Сражение 14 мая 1829 года

«Штандарт» и «Орфей» успешно оторвались от турецкой эскадры. А вот «Меркурию» этого не удалось даже под всеми парусами— сыграли своё более слабые ходовые характеристики.

Около одиннадцати часов ветер совсем ослаб — и у тихоходного брига появилась возможность уйти от погони на вёслах. Затишье продолжалось около получаса — и кончилось для «Меркурия» еще большими проблемами. Поднялся верховой ветер.

Наверное, глядя на изображения парусников, каждый замечал — паруса идут в несколько уровней по высоте. Ветер бывает как верховой, так и низовой — для каждого ветра используется свой ряд парусов. Верхние паруса значительно меньше нижних — это сделано для того, чтобы усилием верхового ветра не переломило мачту.

Бриг — довольно небольшое судно. И его верхний ряд парусов находится примерно на уровне главных (нижних) парусов линейного корабля, который по верхней палубе в два, а порой и в три раза выше брига.

Под окрепшим верховым ветром два турецких линейных корабля начали догонять «Меркурий». Был собран совет офицеров.

По традиции, сначала дали высказаться младшим чинам. Поручик корпуса морских штурманов Иван Прокофьев (кстати, хоть и младший чин, но старший по возрасту на совете) предложил драться до последнего, а при угрозе захвата или потопления поджечь крюйт-камеру (пороховой погреб) и взорвать корабль, нанеся как можно больший урон турку. Предложение было единогласно принято. Флаг прибили гвоздями к гафелю, что бы он не был спущен. У флага был поставлен часовой с приказом стрелять в любого, кто попробует спустить флаг. У входа в крюйт-камеру (по другой версии — в крюйт-камере) положили заряженный пистолет.

«…и если будет сбит рангоут или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то, свалившись с каким-нибудь кораблём, тот, кто ещё в живых из офицеров, выстрелом из пистолета должен зажечь крюйт-камеру.»

— из письма А.И.Казарского адмиралу А.С.Грейгу.

В 14.30 флагман турецкого флота, трехдечный 110ти пушечный «Селимие» дал бортовой залп по «Меркурию». Одно из ядер снесло гребцов с банки (место для гребцов на одном весле). «Меркурий» молчал.

На вёслах были матросы, артиллерийские расчёты помогали управляться с веслами и парусами. Переносные трёхфунтовые пушки установили к ретирадным портам (на корме).

После первого залпа удивленные моряки посмотрели на капитана, который не отдавал приказ открыть огонь. Тогда Казарский (по легенде) выдал легендарную фразу: «Ничего! Пускай пугают — они везут нам Георгия…».

Трёхфунтовые пушки — это откровенно слабо, но «Меркурий» открыл огонь из ретирадных орудий. Расчетами были офицеры — матросы гребли, артиллеристы готовили бортовые орудия. Когда с «Селимие» предложили сдаться на русском языке, бриг ответил бортовым залпом и стрельбой из ружей.

Через некоторое время Меркурий был «зажат в клещи». Айвазовский на своих картинах после показал это как прохождение брига между турецкими линейными кораблями попутным курсом — на самом деле этого не было. Бриг находился под перекрестным огнем «Селимие» и «Реал-бея» — и только умелое маневрирование и крепкий корпус не давали османам пустить «Меркурий» ко дну. Бриг периодически уходил в слепую зону турецких пушек, пользуясь преимуществом в маневренности выводил корабли противника в линию — или пользовался угрозой возникновения дружественного огня у турок. Линейные корабли могли использовать только часть орудий на носу — для остальных пушек бриг был в слепой зоне, а на малом расстоянии могли стрелять только с нижней орудийной палубы. Команда Казарского знала свое дело.

Тем не менее, ядра летели в «Меркурий» почти безостановочно. Трижды на корабле гасили пожары, одним из ядер сбили гафель с флагом — но флаг тут же был поднят вновь. Один из матросов заткнул пробоину в корпусе своим телом, став живой заплатой.

В начале шестого канонир Иван Лисенко повредил на «Селимие» ватер-штаг (растяжка бушприта) и бейфут (крепеж) грот-марса-рея. В результате такого удачного попадания два паруса (второй и третий от палубы) на грот-мачте (центральная мачта) заполоскали и обвисли. «Селимие» отстал, и привелся к ветру для ремонта — то есть вышел из боя, но напоследок дал полный бортовой залп, снеся одну из карронад со станка.

Спустя некоторое время, около 17.30, бортовой залп «Меркурия» снес два рея с фок-мачты «Реал-бея». Паруса рухнули, закрыв собой