Мелодия убийства - Валерий Георгиевич Шарапов

тот рухнул в траву. После этого Никита с размаху саданул по лицу Маврышке авоськой с продуктами. Бутылка с молоком лопнула, послышался звон разбитого стекла. Маврышка, залитый молоком, взвыл как сумасшедший. Из рассеченной брови брызнула кровь, которая смешалась с молоком и обагрила рубашку маленького злодея. Видя все это, Шкарняк, который только сейчас понял, в чем дело, поначалу подался вперед, но, встретив яростный взгляд Никиты, невольно отшатнулся. Никита подбежал к костру, выдернул из земли уже пылающий крест и отскочил в сторону. Щенок, не понимая, что он оказался в объятиях своего спасителя, сильно хватанул Никиту за палец. Брызнула кровь, но Никита, напротив, не откинул щенка, а прижал его к груди. В этот самый момент Гунька, который уже успел встать, схватил какую-то палку и стал лупить им Никиту что было сил. Маврышка вскоре тоже пришел в себя и тоже бросился на Никиту с кулаками. Его сбили с ног и пинали не меньше минуты, но Никиты лежал спиной вниз, закрывая при этом все еще скулящего щенка. Удары сыпались градом, но Никита, стиснув зубы, терпел.

В этот момент раздался чей-то крик. Его неприятели как будто отступили, и вскоре сквозь уже отекшие от побоев веки Никита увидел своего спасителя. Темноволосый капитан стоял поблизости и держал за шиворот Гуньку и Шкарняка. Маврышка корчился на земле, держась за скрюченную руку.

– Сука ментовская! Ты мне руку сломал и зуб выбил, – шепелявя, визжал Маврышка дрожащими зубами. – Теперь живи и оглядывайся, я тебе, суку, попишу, дай только срок.

Капитан же в ответ только улыбнулся.

– Подрасти сначала, карапуз, а потом уж будешь мне грозить. Я тебя, гаденыша, запомнил. Еще раз мне на глаза попадешься, я тебя в спецприемник определю, таким выродкам среди нормальных людей делать нечего.

Сказав это, капитан отшвырнул Шкарняка, дал под задницу Гуньке и помог Никите встать.

– Сам идти можешь? – Никита закивал. – Сейчас я тебя до больницы провожу, медицинская помощь тебе явно не помешает.

– А он? – с дрожью в голосе поинтересовался Никита, не выпуская из рук все еще скулящего щенка.

– И его к ветеринару доставим! Ты же, как я понял, на Полтавской живешь?

– На Полтавской, дом номер пять.

– Вот и хорошо. Буду теперь за тобой приглядывать, я ваш новый участковый, так что не дрейфь, малой! Есть у тебя теперь защитник.

Капитан улыбнулся и взъерошил Никите волосы.

Никита улыбнулся в ответ. В тот день он зарекся, что никогда больше не станет трусить и обязательно будет служить в милиции.

Глава четвертая

Закончив с захоронением Пирата, Никита наконец-то поднялся на крыльцо и отпер дверь ключом, который достал из-за дверного косяка. Войдя в дом, закрыл за собой дверь, выпрямился и расправил плечи. Вступительная часть операции окончилась, и Никита вздохнул с облегчением, хотя и понимал, что самое сложное еще впереди.

Он поставил к стене клюку. Огляделся и вдруг почувствовал, что чертовски голоден. Когда они с Зубковым разрабатывали план операции, почему-то ни тот, ни другой не подумал, что Никите, возможно, придется провести здесь не один и не два дня. Вот черт, а есть-то как хочется. Никита, недолго думая, решил осмотреть дом Щукина на предмет съестного. Хлеб, кусок сала, в погребе был ларь с картошкой, Никита ликовал.

Спустя час он уже сидел за столом и с аппетитом уплетал жаренную на плитке картошку и пусть и заветренное, но все же вполне приличное сало с луком и хлебом. Как только он закончил трапезу и убрал со стола, лег и, откинув все тревожащие его мысли, почти сразу уснул.

На следующее утро Никита проснулся рано, умылся, позавтракал и долгое время не знал, чем себя занять. Время тянулось медленно, и, чтобы хоть как-то его скоротать, Никита заглянул в один из шкафов, нашел там книжку про пчеловодство и, начав ее читать, узнал, что, помимо меда, пчелы дают еще много полезных продуктов, таких как прополис, воск и пчелиный яд. Когда Никита перевернул десятую страницу, с улицы донесся возглас:

– Сосед! Ты дома? Это я, Глафира Ничипоренко… соседка твоя. Мне сказали, что выписали тебя. Тебе молочка козьего не надо? Вкусное молочко… парное.

Никита вздрогнул. Началось. Помня о том, что соседи не должны ничего знать про подлог, Никита открыл окно. У калитки стояла грудастая баба лет тридцати в стеганой фуфайке и с крынкой в руке. Никита что-то невнятно пробормотал и замахал рукой, тем временем второй прикрывая рот.

– О, как тебя перемотали-то всего, прям не узнать.

«Так мне то и нужно», – подумал Никита. Баба тем временем не уходила.

– Так чего? Не нужно молока?

Никита яростно помотал головой.

– Ну, как знаешь! – Женщина замешкалась, потом спросила: – А меда дашь? А то у меня кончился, а Сенька мой засопливил.

Никита помотал головой и снова замахал руками.

– Ты чего это? Все ж берут, а ты что?

Никита снова замахал руками и захлопнул окошко, продолжая наблюдать за незваной гостьей через щель в занавеске. Женщина какое-то время постояла, потом резко повернулась и, что-то бормоча себе под нос, двинулась в сторону соседнего дома. Никита перевел дух. Соседка не узнала, вот и славно, разозлилась, но не узнала. Никита плюхнулся в постель и проверил рукой пистолет, холодная сталь еще больше придала уверенности в себе.

Так, что же дальше?

Зубков строго-настрого запретил Никите покидать дом. Никита поначалу возражал.

– Как же мы ее поймаем? Если я все время буду в хате сидеть? Или вы думаете, что наша подозреваемая явится на порог щукинского дома и скажет: «Здрасьте, я убивать вас пришла».

Тем не менее Зубков был неумолим.

– Твоя задача сделать так, чтобы все вокруг думали, что Щукин вернулся домой. Чтобы ни одна живая душа не догадалась, что мы вместо предполагаемой жертвы подсунули своего сотрудника. Тебя будут прикрывать наши ребята – как только Ткачева явится, если она явится, то они ее и сцапают. Так что сиди в доме, время от времени прогуливайся по двору, но за калитку ни шагу.

Никите пришлось согласиться, но в душе у него кипело. Очень уж хотелось самому выловить эту гадину, хотя возможность схлопотать пулю его сильно пугала. Накануне ему повезло. Тогда Стасик стрелял в Щукина, сейчас же, если их план удастся, сбежавшая Анна Ткачева будет стрелять в него.

г. Ессентуки, дом Глашки, пять минут спустя…

Глашка вошла в дом, ее гостья сидела за столом и читала книгу. Только что так беспечно говорившая с переодетым Никитой, которого она приняла за Щукина без всяких