Каждый твой вздох - Джудит Макнот

– Эван, пожалуйста, не делай этого, – пробормотала Кейт, смаргивая нахлынувшие слезы. Она никогда не подозревала, что Эван любит ее настолько, чтобы вот так унизиться…

– Скажи. Мне нужно знать. Оливия Хиберт рассказывала, что он строит дом на Ангилье. Ты уже размечталась о жизни на острове? Он показал тебе это место и расписал, как тебе будет там хорошо?

Кейт сама не знала, как ей удалось не выдать своих эмоций. Старательно сохраняя бесстрастное выражение лица, она взялась за сумку. Разве так важно, что Митчел словом не упомянул о доме? Они были слишком заняты своей любовью и стараниями узнать друг друга лучше, чтобы тратить время на подобные разговоры.

– Нет, – спокойно ответила она.

– На пароме я узнал, что яхта Зака Бенедикта стоит в гавани, и если верить тому, что я читал в Интернете, Уайатт – близкий друг Бенедикта и крупный инвестор всех его фильмов. Яхта Бенедикта наверняка та самая, где собирался пожить Уайатт. Может, он взял тебя в круиз и обещал жизнь, полную развлечений в обществе кинозвезд? Именно этого ты всегда хотела?

– Нет, – повторила Кейт так же безразлично. Но осознание того, что Митчел позволил ей распространяться о Заке Бенедикте, когда капитан катера показал им яхту «Джулия», больно укололо Кейт. Все же он не лгал, утверждая, что не является горячим поклонником звезды. Очевидно, они друзья. И нужно отдать Митчелу должное, он не подумал похвастаться этим.

Но Эвана ее тон не одурачил. У нее слишком открытое лицо и выразительные глаза, чтобы скрыть шок или изумление.

– Ты ничего не знала ни о доме, ни о яхте, верно?

– Думаю, дальнейшая беседа бессмысленна и пора ее заканчивать, – твердо заявила Кейт.

– Сразу после того, как ты ответишь еще на один крошечный вопрос о себе. Интересно, почему, зная, что Уайатт живет в Европе и Нью-Йорке, ты понятия не имела о его чикагском адресе?

– Он никогда не был в Чикаго, – вырвалось у Кейт, прежде чем она сумела сдержаться. – Я много рассказывала о Чикаго, и он наверняка назвал бы хоть несколько своих знакомых. Мало того, даже спросил, сколько часов лёта оттуда. Эван, мы говорим о разных людях.

– Надеюсь, ты права, милая, потому что человек, которого я имел в виду, жил в Чикаго с Кэролайн Уайатт.

– Что? – раздраженно бросила Кейт.

– Кэролайн Уайатт. В конце прошлого года человек по имени Уильям Уайатт бесследно исчез. Помнишь?

– Смутно.

– Прекрасная Кэролайн была и остается женой Уильяма. Твой Митчел спутался с женой сводного брата и перебрался к ней, как только тот пропал.

– Он говорил мне о брате, – поспешно заверила Кейт, радуясь, что хоть что-то знает о Митчеле. – Он очень любил Уильяма, и если дом Кэролайн такой же, как у большинства твоих друзей и родственников, значит, он размером с небольшой отель.

Эван нервно пригладил волосы и уронил руку.

– Не позволяй этому сукину сыну причинить тебе боль. А когда это произойдет, вспомни, что это мне, а не тебе он задумал отомстить. Может, это облегчит твои страдания. – Он залпом осушил стакан и добавил: – Мне следовало бы снести твои вещи вниз, но я не могу собственными руками помочь тебе поскорее уйти к нему. Прости, Кейт.

Для Кейт его слова прозвучали вынужденным извинением, а не прощальным уколом.

Вопросы и сомнения одолевали Кейт, когда она вошла в ванную, чтобы взять сумочку и убедиться, что ничего не оставила. Но вместо этого встала перед раковиной, стараясь забыть обо всех обличениях Эвана и хорошенько все обдумать. В ушах звучал шепот Митчела: «… прошлой ночью я чувствовал то же, что и ты, и ты это знаешь».

На душе стало немного легче. Это реальный Митчел, а не созданный Эваном образ.

Сказанное Эваном о детстве Митчела полностью объясняло, почему он избегал расспросов Кейт. История его жизни не из тех, которыми можно легко поделиться с незнакомыми людьми. И то обстоятельство, что Митчел не пытался изобрести более впечатляющее прошлое, которым можно было бы легко одурачить наивную девушку, еще больше говорило в его пользу.

В конце концов она могла найти веские причины и объяснения всему, о чем говорил Эван, включая гнусные сплетни. Единственное, чего она не могла оправдать, как ни старалась, – утверждение, что Митчел пусть и временно живет в Чикаго. Если это правда, есть только одна причина скрытности Митчела – он не намеревается встречаться с ней, когда они уедут с Сен-Мартена.

Так ли это?

Ответ она должна получить прямо сейчас! Не потом, когда они встретятся и он сможет обезоружить или отвлечь ее. Простой, прямой ответ. В конце концов, именно Митчел послал ее сюда, ожидая, что она порвет с Эваном в самое кратчайшее время и немедленно поспешит назад. У нее есть полное право ожидать честного ответа на свой вопрос.

Закрыв дверь ванной, она порылась в сумке, извлекла мобильник и проспект «Энклейв» и стала дрожащими пальцами нажимать кнопки. Пульс учащался с каждым звонком. К тому времени как телефонистка подняла трубку, Кейт уже держалась за стену, чтобы не упасть, и, нервно заикаясь, попросила соединить ее с мистером Уайаттом в президентском люксе.

– Простите, мэм, – ответила девушка, – но мистер Уайатт выписался.

– Выписался? Он… он оставил сообщение для меня… то есть для Кейт Донован?

– Минуту, пожалуйста.

Колени Кейт задрожали и подогнулись, но она каким-то чудом удержалась на ногах.

– Нет, мэм. Ничего, – заверила телефонистка.

Кейт снова пошатнулась. В звенящих ушах звучал издевательский голос Митчела: «Я хочу быть уверен, что ты не станешь питать ложных надежд и фальшивых иллюзий относительно того, что происходит между нами… но дальше этого дело не пойдет, потому что все может крайне усложниться… Но я намереваюсь затащить тебя в постель…»

Звук рыданий заглушил его голос, и Кейт, нашарив полотенце, прижала его к лицу в тщетной попытке унять предательские звуки. Отчаянно пытаясь взять себя в руки и уйти отсюда, прежде чем Эван придет из сада, она наконец отбросила полотенце и плеснула в лицо холодной водой, после чего приоткрыла дверь и увидела, что гостиная пуста. Когда слезы снова хлынули из глаз и ослепили ее, она, не глядя, схватила вещи, потащила к двери и повернула ручку. Плечи тряслись от молчаливых рыданий, но она толкнула дверь коленом и почти успела выйти в коридор, когда из дворика появился Эван.

– Кейт, подожди, дай мне помочь…

– Все хорошо, оставайся здесь, – откликнулась она, старательно отворачивая лицо. Только плечи по-прежнему предательски вздрагивали.

– Какого черта…

Он сжал ее плечи, повернул к себе и при взгляде на ее искаженное лицо порывисто прижал к груди.

– Что стряслось, милая?

– Пожалуйста… не будь таким добрым… я бросила тебя ради него, а он… он ушел…

– Не волнуйся, – сухо заверил он, – в данный момент мне как-то не хочется проявлять к тебе что-то вроде доброты. Но буду рад отвезти тебя домой.

Кейт кивнула. На большее ее просто не хватило: горло словно перетянули стальной лентой.

– Я… мне нужно забрать Макса, – прохрипела она наконец.

Стоило Максу увидеть такси, как он привычно прыгнул внутрь и свернулся сзади на полу. Эван только головой покачал.

– Похоже, здесь нам будет тесновато, – вздохнул он, садясь на заднее сиденье рядом с Кейт. И действительно его левое бедро и нога прижались к ее ноге, а для руки места уже не хватило, и он положил ее на спинку сиденья за спиной Кейт.

Они десятки раз сидели вот так, рядом, но теперь обоим было неловко, а легкое прикосновение его руки казалось неприятным. Эван тоже это чувствовал; Кейт ощущала его напряжение. Неудивительно, он обижен и рассержен ее предательством. Она не заслуживает его доброты или сочувствия, и сознание, что он рядом в тот момент, когда она больше всего нуждается и в том и другом, хотя недостойна всего этого, наполнило ее таким стыдом и унижением, что она опустила голову, и слезы градом хлынули на блузку. Макс положил на ее колено свою большую голову и не мигая обожающе уставился на нее. Кейт почесала его за ушами, и две слезинки утонули в густой шерсти. На нее вдруг снизошло, что она даже не извинилась перед Эваном. С трудом проглотив комок, она попыталась найти нужные слова, но смогла произнести только одно:

– Прости… мне очень жаль…

– Я знаю.

Господи, куда подевались все платки?

Кейт пошарила в сумочке, но не нашла ни платка, ни салфеток. А слезы уже лились непрерывным потоком.

– У тебя есть бумажные салфетки, или платок, или что-то, чем можно вытереть лицо?

– Наверное. Передай мой рюкзак, я посмотрю.

– Не трудись, – откликнулась она, уже потянув за молнию. – Я сама…

– Не открывай! – выпалил Эван, но было слишком поздно.

Поверх аккуратно сложенных вещей лежала квадратная лазорево-голубая коробочка от Тиффани, перевязанная кремовой лентой. Коробочка с кольцом.

Кейт посмотрела на нее сквозь пелену слез и, уже не стесняясь, закрыла лицо руками и громко заплакала.