Масонство и закон - Роско Паунд

обратиться к универсальной масонской практике начиная с XVIII века и к установившимся обычаям Цеха с тех пор, как система Великой ложи Лондона стала настоящим источником масонского права.

Шестая и седьмая ландмарки в системе Маккея описывают прерогативу великого мастера выдавать особые разрешения на присвоение степеней без соблюдения положенного времени, а также на создание лож и приостановку их работы.

Здесь мы снова видим несомненные положения масонского общего права, то есть имеем дело с идеей, хорошо всем знакомой с периода становления масонских институтов, однако чуждой сегодняшним политическим и правовым идеям. Право на выдачу особых распоряжений было частью королевских привилегий в Англии до 1688 года, и выдача таких разрешений (диспенсаций) в особых случаях и при особых обстоятельствах считалась и, возможно, до некоторой степени должна и сейчас рассматриваться, как неотъемлемое право, присущее должности Мастера в любой организации. Адаптация и применение общего права к случаям реальной практики, которые являются частными, а не общими по своим значимым характеристикам, являются сутью искусства управления.

Поскольку законы принадлежат к числу всеобщих правил, процесс их принятия включает в себя устранение тех элементов противоречий, которые составляют суть этих противоречий. При устранении нематериальных факторов для достижения соответствия общим правилам, ввиду бесконечного разнообразия противоречий и почти незаметных различий в степени их приближения к признанным типам, невозможно полностью избежать исключения тех факторов, которые будут более или менее существенными в каком-то конкретном противоречии. Чтобы учесть все эти варианты, мировому суду потребуется чрезмерная свобода в рассмотрении. С другой стороны, если к правовым нормам добавляются в сколько-нибудь значительной степени исключения, условия и оговорки, то система права становится громоздкой и неработоспособной. Необходимо достигнуть компромисса, то есть следует найти золотую середину между чрезмерной свободой и чрезмерным законотворчеством. Поэтому неизбежно, что правовые стандарты всегда более или менее искусственны. В государственном праве мы решаем эту проблему за счет вынесения вопросов на усмотрение судей, за счет отмены и пересмотра приговоров высшей исполнительной властью, за счет определенной внезаконной власти присяжных не следовать закону в точности при вынесении общего вердикта. Все это – лишь фазы распределительной власти, которая неизбежна, если стоит задача установить безжизненные правила, управляющие созданиями из плоти и крови. Отсюда проистекают полномочия римского претора устанавливать справедливость, вмешательство римского императора в громких случаях нарушения доверия, которое привело к закону о попечителях по завещанию, право короля франков решать «по справедливости» (secundum aequitatem), власть саксонского короля смягчать закон, власть королевского канцлера решать конкретные случаи большой сложности «в соответствии со справедливостью и чистой совестью». Поэтому в наше время мы поручаем регулирование мелких споров административным комиссиям, а не судам. По этой же причине каноническое право признает власть принимать особые решения за Папой и в меньшей степени – за епископами. Таким образом, власть великого мастера выдавать особые разрешения присуща его посту. Она берет свое начало в природе вещей и лишь признается и декларируется масонским законодательством в тех случаях, когда это законодательство ставит себя целью ее зафиксировать.

Более серьезная проблема возникает в связи с восьмым пунктом из списка Макки, а именно с предполагаемой прерогативой великого мастера «создавать масонов единовременно» (at sight). Это право было предметом многочисленных споров и явно не является общепризнанным положением масонского общего права. Бр. Хьюэн вообще назвал его «американским поползновением» (pretension). Но в обсуждении этого предмета обычно бывает намешано множество заблуждений. Некоторые говорят, что таких полномочий не существовало «с 1717 года», очевидно, исходя из того, что они несовместимы с системой отдельных лож и великой ложи, существовавшей с этого года. Другие утверждают, что это действительно ландмарка, однако, мы допустили, что она вышла из употребления, в то время как многие подтверждают ее законность. Ни одна из этих позиций не может считаться обоснованной. При решении вопросов масонского общего права нашим единственным критерием является давнее, всеобщее, хорошо подтвержденное использование обычая. Масонские органы власти и юрисдикции обязательно будут по-разному применять этот критерий, достигая разных результатов, точно так же, как государственные суды различаются в способах применения принципов общего права, в соответствии с которыми мы живем, часто достигая разных результатов, так что при наличии некой общей основы детали традиционного права различаются во всех государствах. Конечно, можно с уверенностью сказать, что рассматриваемые полномочия не являются общим, тем более универсальным, положением масонского общего права. Но если они признаются и осуществляются где-либо в соответствии с обычаями или декларативным законодательством, то нет причин, по которым масонские юристы в других юрисдикциях могли бы метать молнии аргументов в органы власти тех юрисдикций, где это принято. Девять американских великих лож, которые признают все двадцать пять ландмарок Маккея, имеют, по крайней мере, право утверждать, что для них эта прерогатива великого мастера является частью масонского общего права и опирается на закон на более высоком уровне, чем чисто местные законодательные нормы, которые в некоторых американских юрисдикциях, например, не позволяют тем, кто занимается определенным ремеслом, становиться масонами. Можно привести аргумент из области логики в пользу того, что такие полномочия могут рассматриваться как частный случай прерогативы великого мастера из области общего права обходить закон по серьезным причинам или в особых обстоятельствах, и по крайней мере, спорно было бы утверждать, что такое право не использовалось великими мастерами в XVIII веке.

Далее, девятая ландмарка Маккея сформулирована так: «Необходимость масонам собираться в ложах». Он добавляет: «Под этим не следует понимать, что какой-либо древней ландмаркой установлена постоянная организация местных лож, которая составляет одну из характерных черт масонской системы, преобладающей ныне. Однако ландмарки Ордена всегда предписывали масонам время от времени собираться вместе с целью либо оперативной, либо спекулятивной работы, и эти собрания должны называться ложами. В старину это были одноразовые мероприятия, созываемые для особой конкретной цели, а затем распускаемые, и после них братья расходились, чтобы встретиться снова в другое время и в другом месте в соответствии с необходимостью и обстоятельствами. Посему введение патентов на проведение работ, внутренних регламентов, постоянных офицерских должностей и ежегодных взносов, то есть более современные нововведения, находятся целиком и полностью за пределами ландмарок и установлены особыми постановлениями сравнительно недавнего времени».

Здесь будет очень уместно замечание Бр. Джорджа Ф. Мура по этому поводу: «Это равносильно утверждению, что общество людей должно быть общественным, ассоциация людей должна ассоциироваться, а братство – брататься. Одно из наиболее общих определений масонства гласит, что это «тайная ассоциация, состоящая из людей, объединившихся ради получения удовольствия от общения и взаимопомощи». Но отсюда никак не вытекает, что собрания масонов должны называться «ложами», а также нет никаких свидетельств того, что некой ландмаркой предписывается использование слова «ложа»».

Следует помнить, что