Хроники Финского спецпереселенца - Татьяна Петровна Мельникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Летние месяцы мы могли где-нибудь наниматься работать у людей, а теперь с наступлением холодов это отпало. Питание в столовой стало гораздо хуже. Супа из колбы, а на второе капуста или изредка каша. Суп почти никто не ел, воду сливали, а колбу вонючую или гнилую, скрипя сердцем, прожевывали с солью и хлебом. Суточный паёк хлеба 1кг 200г съедали за один раз, мы были истощены и не знали меры. За рекой Кондома, под снегом лежала куча капусты, теперь при любом удобном случае таскали её. Скоро и этот неприкосновенный запас кончился. Борьба за существование шва круглые сутки, даже весь во сне. Многие из ребят этот вопрос решили по-своему, взяли себе в жёны работников кухни, которых доброе время никто не брал. Они думали над тем – Почему мы одних любим, а других замуж берем? Многие на это всё махнули рукой, лишь бы выжить в этот трудный период. Они взяли себе на вооружение другой девиз: Носим ношеное, любим брошенное. А девахи, работающие на кухне, глядели на своих влюбленных масляными глазами, сияли от хорошего настроения. Они этот вопросы решали по-своему: Я имею возможность наслаждаться тем, чем многие женщины лишены. Будет он жить со мной постоянно или нет? – это существенного значения не имеет. Надо жить сегодняшним днем, там видно будет. Таким образом, в данный момент в выигрыше оказались те ребята, которые приобрели себе союзниц в лице гладущих кухонных крыс. Теперь у них даже походка изменилась, они стали ходить чистенькие. А их подружки ненаглядные всю смену хохотали, так им жить стало весело, что рот до ушей растягивался. До этого бывало подходим к раздаче, они ни на кого не смотрели. Швыряли нам эти глиняные черепки с едой и рявкали на нас, а если кто скажет против их, то шипели, как кобры. А теперь они вежливо разговаривали со всеми, вот как резко может измениться настроение у человека, только от одной мысли, что я приобрела себе мужа. Задача, которая для её казалось неосуществимая во веки веков, свершилась. Война, такая тяжёлая и кровопролитная, принесла людям горе и страдания, а данным девахам это было счастье радость. Они мысленно думали – почему же ты не могла начаться несколько лет тому назад, когда у нас по жилам текла юная горячая кровь. Ребята, которые пренебрегли вышеуказанными методом облегчить свою судьбу, теперь глазами постороннего наблюдателя, совершили ошибку, подобно Исааку Ньютону. Когда его спрашивали – Почему он не женится, он отвечал, что жены окорачивают нам и так столь короткую жизнь. Тут он пустил свою единственную ошибку в жизни. Мужья, вышколенные своими женами, более живучи – так утверждает мировая статистика.
Третье место по численности приезжих были финны – это уроженцы Ленинградской области, снятые с фронта по нации, на основании телефонограммы НКО. Были среди нас и кадровые военные – командный состав, которые до войны окончили военное училище, и боевое крещение приняли первые месяцы начала войны. Некоторые были тяжело ранены и многие месяцы провалялись по разным госпиталям. Одним из таких был капитан Кяккинен Борис Михайлович, которому хотели ампутировать ногу, началось заражение крови. Он не дал согласие на ампутацию, чудом сохранился нога. На память остались глубокие вырезы от пятки до ягодицы, со своих четырех сторон, где под кожей выскребали всё до самой кости, и после длительного лечения дело пошло на поправку. Среди ребят были преподаватели высших учебных заведений, инженеры, юристы и т.д. Все теперь были на одинаковых правах, осваивали новые профессии шахтового искусства. На подземном транспорте, как на железной дороге, на заднем вагоне ехал кондуктор, который в последнем вагоне прикреплял красную сигнальную лампу, переводил стрелки, сцеплял и расцеплял вагоны. Должность кондуктора исполнял Карху Рейно Иванович, инженер-экономист водного транспорта. Непосредственный его начальник, человек абсолютно неграмотный, хотел его вывести в люди. Тов. Шибаев говорила ему – Тебе надо обязательно окончить курсы машинистов электровоза, почему ты до сих пор всё работаешь кондуктором? Когда я еду на заднем вагоне, то у меня мысли далеко плавают в море, а если я буду управлять электровозом, то мне думать некогда будет.
Рэйно Иванович был человеком всесторонне развитым, с ним можно было разговаривать на многие темы: про шахматы, искусство, литературу и живопись. Иногда устраивались шахматные турниры где он играл без ферзя против нас или ставил мат по заказу на любой клетке шахматной доске. В узком кругу для друзей исполнял романсы и песни, при том на довольно высоком уровне. Вскоре он покинул свою должность кондуктора и был принят на работу в трест Молотовуголь в должности юриста. В его обязанности входило защищать интересы производства, обычно на заседаниях народного суда. Многие годы он проработал на этой должности и был призван как один из способных юристов в отрасли. Затем он уехал в Карелию, где мне случайно пришлось встретиться в Петрозаводске во время моего очередного отпуска в 60-е годы.
Польские евреи почти все были грамотные, ведь евреи по традиции никогда не занимались тяжелым физическим трудом. В городах, что не магазин, то обязательно еврей там работает. Искусственные цветы делали и продавали их. В народе рассказывают: Один из евреев предложил русскому вступить вместе с ним в колхоз во время коллективизации сельского хозяйства. Когда русский спросил его: «А что мы там будем делать?» – «Как чего, – ответил еврей, – ты будешь сено косить твоя жена будет убирать, моя жена будет копна подсчитывать, а я буду записывать». Вот таким образом всем нашлась работа по способности и по уму, так рассудил Абрам. Теперь многие из них попали в труднейшие условия, шахта не торговая сеть, пришлось испытывать физический труд, тяжелый физический труд. Хотя они все были мнения, что здесь какая-то несправедливость по отношению к ним. Ведь «труд» – слово древнегреческое, раз греки его придумали, пусть сами и трудятся. На нашем участке два еврея доставляли лес в лаву, они были уже в зрелом возрасте где-то за 40 лет. На вскоре выход был найден. Лесной склад, который отгружал участкам крепежный лес в шахту, нарек на себя отрицательную репутацию. Каждый день стали поступать жалобы по адресу лесного склада со стороны начальников участков. Они не получали положенного количества крепежного леса, без которого нельзя было давать уголь. Пришлось с каждого участка назначить специального человека – экспедитора, который утром выписывал лес, получал на лесном складе и сопровождал
