Мадам Поммери. Первая леди шампанского брют - Ребекка Розенберг

Вольф бьет по своим коленям, по бедрам, а подошвы его башмаков пляшут какую-то немецкую джигу. – Я победил. Я победил. Мадам Поммери, вы должны объявить меня победителем.

Я прижимаю платок к щеке Шона.

– У вас сломалась сабля. Это нельзя считать победой, – отвечаю я. – Луи, объяви ничью.

– Какая ничья? – орет Вольф. – Это издевательство. Я победил и требую это подтвердить.

Анри хватает его за руку и хочет увести прочь.

– Пожалуйста, уходите, месье Вольф. – Все закончилось.

– Я не уйду, пока вы не объявите меня победителем. – Вольф топает ногой.

Барон подходит к банкиру. Он выше него на целую голову.

– Вы правы, месье Вольф. – Он протягивает руку. – Вы победили в дуэли.

Вольф хватает руку барона обеими руками.

– Вы слышите, мадам? Ваш барон играет по правилам.

Я нерешительно открываю шампанское, но Шон уже идет, не оглядываясь, вниз по склону и исчезает в снежной мгле.

Моя лодыжка снова распухла, и Анри помогает мне спускаться, поддерживая под руку и за талию. Рейнар Вольф хвастается всю дорогу, остальные молчат.

Когда мы подходим к коттеджу, Шон уже собрал вещи и уехал. Его честь была задета, а для него это самое важное.

* * *

Я ничего не слышу от барона до моего дня рождения в апреле. Шон присылает изысканный музыкальный ящик с росписью: джентльмен и леди на пикнике на берегу пруда на фоне шотландского пейзажа и замка Бенегал. Сцена как раз из наших воспоминаний, а музыкальный ящик играет песню, которую часто пел мне Шон: «Приди туда, где милая моя лежит, мечтая».

Конечно, я тут же пишу ему письмо с благодарностью. Но ответа не получаю.

Часть III

1870–1871

Ты можешь излучать пассионарность, но без дисциплины и старания все равно не сумеешь добиться высшего результата.

Жанна Александрин Поммери

21

Нежданно, как волос в супе

1870 год. «Мадам Жанна Александрин Поммери произвела революцию в производстве шампанского, создав шампанское брют». Газета «Лондон Геральд» дрожит в моих пальцах. Кажется, популярность «Поммери» распространяется в Соединенном Королевстве с быстротой лесного пожара, и все это благодаря стараниям Адольфа Юбине, разместившего нашу рекламу во всех газетах и журналах. По сравнению с сухим, прозрачным и шипучим «Поммери» сладкое шампанское кажется теперь старомодным. Шампанское «Поммери» появляется в каждой винной карте Spiers & Pond и продается в сотнях лондонских отелей и элегантных баров. Юбине даже сумел устроить, чтобы шампанское «Поммери» было представлено в новом трансатлантическом круизе от Cunard.

Кажется, другие владельцы домов шампанских вин весьма огорчены нашим успехом. Когда я вижу их на улице, они переходят на другую сторону, избегая встречи со мной.

Меня это мало волнует, вместо этого я прилагаю все силы, чтобы соответствовать требованиям, выдвинутым Юбине. Мы вынуждены расширить наше хранилище в Бют-Сен-Никез для более длительного хранения бутылок.

Луи и Анри слишком заняты отправкой заказов, поэтому я беру Бют-Сен-Никез на себя и нанимаю братьев Нэр, чтобы они надзирали за французскими и бельгийскими горняками. Объем работ оказался гораздо более обширным, чем я думала, – восемнадцать километров туннелей.

Работы идут невероятно медленно. Проливные дожди наводняют пещеры и делают работу неприятной и опасной. Сама я командую артелью крестьян и нищих, которых привожу из Сен-Реми в помощь горнякам: мужчины носят тяжести и работают совковыми лопатами, женщины поднимают лебедками на поверхность холма ведра с щебнем и землей.

В качестве дополнительного стимула для моих работников я говорю им, что они могут оставлять себе все, что найдут под землей – сокровища из прошлых столетий. Некоторые из их находок весьма примечательные – серебряные канделябры, золотые чаши, фарфоровая посуда, куклы ручной росписи.

В тридцати метрах от поверхности холма Жером Нэр коренастый мужчина с черными от угольной пыли порами командует горняками, которые строят сложную сеть туннелей и больших подземных залов. Их кирки и ломы вонзаются в камень с оглушительным грохотом и скрежетом. Работники жалуются на угольную пыль, и я раздала всем банданы, чтобы они закрыли свои носы и рты.

Жером Нэр находит меня, когда я подношу к лебедке ведра с щебенкой.

– Ох, мадам Поммери, наверху, кажется, назревают неприятности. – Его мохнатые брови сходятся в сплошную линию. – Люди у ворот спрашивают, что мы тут делаем. Я не знаю, что им ответить.

Я вытираю пыльное лицо носовым платком, вышитым Луизой, она настоящая мастерица, и ее работы гораздо изящней, чем мои.

– Благодарю вас, Нэр. Я выйду к ним.

У меня все сжимается внутри. Если мы потеряем Бют-Сен-Никез, то останемся без наших хранилищ, не говоря уж о том, что эта тяжелая многомесячная работа окажется напрасной. Если даже я найду новое место для всего этого шампанского, нам придется переносить бутылки в разгар ферментации, а это губительно для вина.

Я придерживаю одной рукой юбки, мокрые башмаки скользят по замшелым деревянным ступенькам, с которых стекает вода после утреннего дождя. Гляжу на синий клочок неба и думаю, думаю. Мне надо сказать что-то такое, что позволит нам продолжать здесь работы.

Полдюжины мужчин толпятся возле роскошных карет. Я стряхиваю с юбок меловую пыль, тяжело вздыхаю и иду к ним. Машу рукой и улыбаюсь, собрав все свое самообладание.

Рейнар Вольф стоит впереди всех. Конечно же, без него не обошлось. Я узнаю почти всех: мэр Верле, доктор Дюбуа и доктор Анруа, владельцы шерстопрядильных фабрик, коммерсанты, несколько владельцев домов шампанского. Мы бываем вместе в церкви, на праздниках урожая, на похоронах и свадьбах. Я знаю их жен и детей. Я знаю их скелеты в шкафу, а не на кладбище. Несмотря на знакомые лица, у меня все переворачивается внутри, когда я приближаюсь к ним.

– Добрый день, месье, – говорю я самым певучим голосом. – Что привело вас сюда, за городские ворота?

Солнце светит прямо на растущее брюхо Вольфа, которое нависает над его клетчатыми брюками. Слишком много пива глотает в «Биргартене».

– Мадам Поммери, – произносит Вольф. – Городскому совету Реймса стало известно, что вы незаконно пользуетесь городской собственностью.

– Простите меня, если я ошибаюсь, месье, – возражаю я, – но, насколько мне помнится, совет утверждал, что город Реймс не ответственен за ликвидацию этой полной крыс свалки, потому что она находится за городскими стенами.

Мужчины хмуро переглядываются.

Доктор Дюбуа гладит свою бородку.

– При всем уважении, мадам Поммери, это не дает вам право занимать землю.

Вперед выходит мэр Верле.

– Мы вынуждены настаивать, чтобы вы немедленно освободили территорию.

Я расправляю плечи и собираю остатки сил.

– Насколько я помню, жители Реймса много раз просили