Договоримся о любви - Александра Александровна Бузина

– Я тогда сразу понял: он мне поверил и надеется «снова» свести меня со Стасей, чтобы я отцепился от тебя, моя высокоморальная малышка. А чему ты удивляешься, неужели веришь, что мужчина может годами благородно дружить с женщиной? Ах, какая милая наивность! – Он глумливо изобразил воздушный поцелуй в мою сторону и повернулся к Нику: – Эй, как там тебя… сколько ты пускаешь по ней слюни, еще со студенческих времен? Полтора десятка лет – и все в статусе подружки в штанах? Да будет тебе известно, что со мной она готова была ехать куда угодно с первого же свидания! Почувствовал разницу? Что ж, вы вполне друг друга стоите: дюже принципиальная зануда и ее нерешительный воздыхатель. Пусть ваш платонический союз процветает и впредь. Хотя, быть может, у тебя, придурок, появится шанс, ведь она мне больше не нужна. Все в твоих руках: на безрыбье, как говорится, и рак – рыба! Что ж, меня перестала развлекать эта канитель. Ваше время истекло.

Игорь поднялся из-за стола, давая понять, что аудиенция закончена. Но не тут-то было. Отбросив стул одним яростным движением, Ник ринулся на оппонента. Не успев толком испугаться, я потрясенно застыла на месте. Никогда до сей поры я не видела Ника в таком бешенстве – это всегда был славный домашний мальчик, неизменно галантный и доброжелательный. Откуда что берется? Или я плохо знаю давнего друга?

Наш обидчик, видимо, тоже не ожидал такой прыти, потому что, не успев защититься, пропустил мощный хук в нос. Но тут же собрался и, поднырнув у Ника под рукой, ударил его в ответ. Потом отскочил и нажал на какую-то кнопку в нижней части стола. Не прошло и секунды, как в кабинет ввалились два дюжих молодца. Вмиг оценив ситуацию, они схватили Ника, заломив ему руки за спину.

– Выставите их отсюда, да поскорее, – скомандовал подлец, в которого меня чуть не угораздило влюбиться. Выхватив из кармана платок, он промокнул сочившуюся из носа кровь. – И проследите, чтобы они даже на пушечный выстрел не приближались к моему офису.

– Это не твой офис! – вскричала я, дрожа от негодования. Охранники, державшие Ника, ослабили хватку и вопросительно взглянули на босса. Тот махнул рукой – мол, пусть эта дура проорется, даже забавно. – Здесь вообще нет ничего твоего. И в усадьбе – тоже. Можешь сколько угодно нас оскорблять, хоть зубы в порошок от злости сотри, это дела не изменит! Знаешь, мне тебя даже жалко. Судят ведь по себе, вот ты и спешишь опошлить все, к чему прикасаешься. Гнусный, никому не нужный лицемер, без чести и совести! Ты не веришь в настоящую дружбу, потому что у тебя ее никогда не было. И не будет, как и нормальных бескорыстных отношений. Никогда не будет, помяни мое слово! Да, Ник – мой лучший друг, уже много лет. И наша дружба будет становиться только крепче. Завидуешь, так делай это молча! Вместе мы обязательно найдем способ с тобой справиться, вот увидишь!

– Довольно. – Игорю достаточно было приподнять бровь, чтобы один из охранников отпустил руку Ника и встал за моей спиной. Вполне красноречиво. Продолжать разговор не имело смысла. Я безропотно двинулась к выходу из кабинета вслед за другим молодцем, который сопровождал моего напарника.

Спокойно, не говоря ни слова, нас проводили до первого этажа и выставили на улицу. Массивная дверь за нашими спинами с грохотом захлопнулась.

– Плохая оказалась затея, не нужно было с ним разговаривать, – тихо промолвила я и, бросив взгляд на Ника, всполошилась: – Твой глаз! Нужно срочно приложить что-то холодное! Поехали в больницу, нельзя медлить…

– Не стоит, и так пройдет, – усмехнулся друг. Зачерпнув немного снежка с ветки ближайшего куста, он скатал комочек и приложил к покрасневшему веку. – Да и побеседовали мы не напрасно, узнали немало любопытного…

– Меня чуть удар не хватил! Нет, каков гад, а? – Я начала было заводиться, но, заметив удрученное состояние Ника, встревожилась. – Ты уверен, что не нужно к врачу? Глаз не болит? А как руки?

– Ерунда. – Ник отмахнулся от меня, погруженный в какие-то свои, явно невеселые мысли. И, оживившись, вдруг спросил: – Майя, то, что он сказал… про первое свидание и остальное… это правда?

Хотелось бы мне обладать талантом Игоря к вранью, но увы… Да и сомневаюсь, что вообще смогла бы солгать Нику. Боюсь, забегавший взгляд выдал меня раньше, чем с губ слетело робкое:

– Да, но…

Я нерешительно затопталась на месте. Как же мне хотелось сказать, что моя легкая влюбленность – не любовь! – осталась в прошлом… Что это было лишь мимолетное увлечение, навеянное скукой и не иначе как временным помрачением рассудка. Что отныне тот, кого недавно я мнила мужчиной своей жизни, вызывал у меня одно только отвращение. Что мне очень хочется вспомнить, о чем мы с Ником беседовали в день злополучной свадьбы Стаси. Кажется, тогда мне на ум пришло что-то очень интересное… К несчастью, нужные слова никак не желали подбираться, и мне оставалось лишь отрицательно качать головой, словно это могло как-то повлиять на выводы Ника.

– Понятно, – не дав толком объясниться, прервал он. И, отбросив снежок в сторону, направился к машине. – Поехали. Пора разобраться с этой «аферой века».

Глава 13

Уютный дачный домик погрузился в уныние. Метель мела второй день без перерыва, словно вознамерившись занести тоскливым снегом все наши надежды на реванш. Стася еще пару раз набрала номер Петра и, не дождавшись ответа, уселась на диванчике в большой комнате, выполнявшей одновременно функции гостиной и столовой, в обнимку с семейным фотоальбомом. Я видела, как она с трудом удерживается от слез, но упорно продолжает перелистывать страницы, наверняка коря себя за излишнее легкомыслие.

Я впала в похожее состояние, хотя градус самобичевания у меня был несоизмеримо выше. В конце концов, это с моих дурацких попыток внести свежую струю авантюризма в рутинное существование и началась вся эта история. Можно было сколько угодно уговаривать себя, что знакомство с Игорем – чистой воды случайность, что он все равно окрутил бы Воздвиженских, что мы с Ником способны все исправить… Признаться, я не представляла, как подступиться к решению столь глобальной проблемы, а при мысли о том, что творится с отцом Стаси, запертым в четырех стенах, мне становилось дурно.

Тревожил меня и Ник. После крайне неприятного разговора с Игорем друг не выходил из состояния мрачной задумчивости. Иногда он уединялся в дальней комнате, кому-то звонил, пытался что-то выяснить, но, судя по подавленному виду, эти усилия ни к чему не приводили. Не удивлюсь, если обычный для Ника оптимизм пошатнулся после унизительных речей Игоря. У меня самой в ушах так и звучали гаденькие смешки про платонический союз и фригидную зануду в дешевых шмотках, а ведь моему другу пришлось выслушать оскорбления гораздо серьезнее! Я попыталась было обсудить с Ником эту тему, чтобы уже никогда больше к ней не возвращаться, но он лишь отмахнулся: мол, есть дела и поважнее.

В голове у меня царил форменный кавардак. Прежде всего, я совершенно не понимала, как помочь Стасе. Вот пойдем мы в суд, укажем, что ее брак был заключен фиктивно, без намерения создать семью. И как это подтвердить? В конце концов, Игорь способен убедительно изображать романтические чувства – кому, как не мне, это знать. Слово Стаси против его слова, и еще неизвестно, кому поверят…

А еще меня все больше одолевали сомнения по поводу дружбы с Ником. Убежденность Игоря в том, что давний друг ко мне неравнодушен, не давала покоя. В самом деле, с чего это Ник благородно отказался от лавров за спасение Мими, почему помогал постороннему, в сущности, человеку? На ум тут же пришло обещание проявить наконец-то инициативу, сквозь зубы брошенное в лесу. Ник никогда так себя не вел! Неужели действительно ревновал и хотел, чтобы понравившийся мне мужчина обрел счастье с другой? Но на прежние мои романы друг реагировал спокойно! Впрочем, тогда это были ни к чему не обязывавшие интрижки, а Игоря я сразу возвела в ранг идеала.

Я