Марсельская сказка - Елена Букреева

Ни о каком сне и речи быть не могло.

Я даже не помню, как ещё спустя полчаса нервных размышлений отбросила в сторону будильник вместе с гневно стянутым с плеч жакетом, встала с кровати и направилась прочь из комнаты. Глупо с моей стороны было оставлять номер открытым, но ведь у меня не было ключа, да и кто осмелится войти в этот клоповник? К тому же, я не сомневалась, что, встретившись с Реми лицом к лицу в этом злосчастном баре, вскоре вернусь обратно, мы вернёмся. Я же не позволю ему развлекаться и кутить, когда все висит на волоске…

«Глупая! Его не было четыре часа! Думаешь, он там со стаканом молока о смысле жизни размышлял?» — упрекнула я свою логику и вышла за дверь. Закрыв её, я вдруг услышала щелчок — она захлопнулась. С губ слетел раздраженный вздох. «Что ж, подожду его в баре», — спускаясь по скрипучей лестнице, решила я. Знакомый звук породил очередное воспоминание, но то быстро развеялось в густом дыму, окутавшем бар. Остановившись на последней ступеньке, я бегло оглядела посетителей. Если бы не французская речь, льющаяся отовсюду, я бы ни за что не смогла отличить этот бар от любого паба в Кембридже. Пришлось задушить в себе отчаянную тоску по родине и попытаться отыскать взглядом Реми. Людей заметно поубавилось: пара работяг сидела за барной стойкой, потягивая пиво, немолодая женщина и её спутник танцевали между столов, ни на кого не обращая внимания, кто-то уснул, сидя на стуле в углу… бармен поймал мой обеспокоенный взгляд и помахал мне рукой. Вздохнув, я направилась к нему и уселась на высокий стул.

— Не спится? — спросил Фурнье.

— Где Реми? — я оглянулась.

Тревога захлестнула душу, когда мужчина усмехнулся и пожал плечами.

— Налить чего-нибудь?

— У меня нет денег, — сказав это, я в ужасе округлила глаза.

Безумие! Прежде мне никогда не доводилось говорить ничего подобного! Деньги были у меня всегда, всегда…

Плечи мои поникли, а в глазах защипало.

— Пойдёт в счёт номера. Завтра Реми заплатит, — Фурнье взглянул на меня так, будто видел что-то, что неподвластно увидеть другим. — Правду говорю, друзья? На Реми можно положиться?

— Чистая правда! — в стельку пьяный француз взмыл пивной бокал в воздух и до дна его осушил.

Фурнье развёл руками, а я лишь фыркнула.

— Едва ли в вашем ассортименте есть то, что я пью.

— Ты же шотландка, верно? — он прищурил один глаз, и я удивлённо кашлянула. — Что? Хочешь сказать, я ошибаюсь?

Недоумение, волной захлестнувшее меня, быстро отступило, как и легкомысленное желание подтвердить его догадку. С большой вероятностью Реми доверял ему, если счёл благоразумным остаться здесь на ночлег, но разбрасываться фактами о себе я просто не могла. Как же это глупо! Сущее самоубийство! Ведь любой в этом баре мог быть связан с бестирийцами. Но я не была идиоткой, я не могла рисковать собой.

— Будьте так любезны, не лезьте не в свое дело и налейте мне чего-то, что поможет уснуть, — лениво протянула я, когда бармен, казалось, уже потерял интерес к моей персоне.

Усмехнувшись, он достал из-за стойки пузатый бокал и потянулся за одной из множества бутылок, выстроившихся в ряд на стеллаже за его спиной. Входная дверь хлопнула, в бар с хохотом ввалилась компания уже явно поддатых молодых людей. Плечи мои напряглись, и я опустила голову, пряча лицо за волосами. «Сделаю пару глотков и вернусь на второй этаж, подожду этого идиота там, если у Фурнье не найдётся запасного ключа», — тихо пообещала я, боясь каждого голоса, каждого брошенного в мою сторону взгляда. Я не должна была привлекать к себе нежелательное внимание.

***

— Никто мне не верит! Это будет великий роман! Мне нужен лишь толчок! Идея! Такая, которая могла бы тронуть… отличная, от клише классиков, новый взгляд… понимаете? Я хочу, чтобы о нём говорили! Чтобы его цитировали! Про любовь, политику, предрассудки… какая разница!?

Внезапно мир вокруг меня закружился, и ощущение свободного полёта прервало мою страстную речь. Истинная феерия, охватившая меня, рассеялась, как и дым этих ужасных сигарет, десятки огней замерцали перед глазами… как это волшебно! Я и правда лечу? Кто-то схватил меня за руку, удержав от падения, а затем один за другим полились голоса:

— Что она, чёрт возьми, говорит? Кто-то здесь знает английский?

— Да снимите вы её со стола!

— Да ладно вам, увлекательное же шоу устроила! Фурнье, придержи её, сейчас же свалится!

Когда пространство перестало вращаться, а голос снова обрёл силу, я удостоверилась в том, что на этот раз не рухну и закричала:

— С-слушайте, я знаю, что я молода! У меня и сборника-то своего нет! Два коротких рассказа! А хотите, я вам его прочту?

От собственной речи дух захватывало, а в горле пересыхало. Я ощущала себя на вершине блаженства, меня наконец слушали, может быть, даже слышали! И как же здорово, как же замечательно, что я решила послушать Фурнье и выпить ещё немного коньяка, прежде чем отправиться спать… Я ведь ещё не все сказала, я только начала, возможно, спустя много лет об этом напишут в газетах…

Задыхаясь от эмоций, я уже открыла рот, чтобы продолжить свой страстный монолог, как вдруг чьи-то руки схватили меня за талию и без усилий стащили со стола. «Бестирийцы!» — вспыхнул ужас в душе, но, обернувшись и столкнувшись взглядом с горящими гневом голубыми глазами, я облегчённо вздохнула.

— Отпусти меня! Я ещё не все сказала! — воскликнула я, пытаясь вырваться из его хватки.

— Шоу окончено! — вдруг рявкнул он, мир резко крутанулся, и я опять оказалась перекинута через его плечо. — Дура!

Лица, наблюдающие за нами, слились в одну усмехающуюся картинку. Они смеялись надо мной? Я хлопнула Реми по спине и грубо рявкнула:

— Живо поставь меня на землю! Я должна прочесть им свой рассказ! Он даже не о любви! И не о войне!

— Ты говоришь на английском, чёрт подери! Я не понимаю! — мимо проплыла рыжая макушка бармена. — Я придушу тебя голыми руками, Фурнье, она и трезвая — катастрофа, на кой чёрт ты позволил ей надраться?

Бармен что-то ответил ему, Реми выругался, а я расхохоталась. Но тут всё моё тело затряслось, и ступеньки заскрипели под ногами сильного, угрюмого, препротивного человека, что прервал мой неначавшийся рассказ… подавив зевок, я пробормотала:

— Я не могла уснуть… всё время видела их лица. Слышала их… голоса, — глаза закрывались, но я упорно ему противостояла: — Эти люди… они делали со мной