Марсельская сказка - Елена Букреева

и с каждым шагом моя уверенность в том, что дальнейший путь нам придётся переплывать, росла, но я не осмеливалась выпустить даже намёк на шутку в адрес этого грубияна. Больше никаких предположений у меня не возникало, и когда с моря на нас двинулся порыв холодного ветра, а волосы хлестнули мне по лицу, я отвернулась и заметила небольшой деревянный дом, выглядывающий из-за высоких валунов на берегу. Реми направился в его сторону, а я, сцепив зубы, двинулась за ним. Что это за дом? Чем ближе мы подходили, тем больше деталей открывалось моему взору — пара старых лодок, прибитых к берегу, ещё две лодки, что чуть новее, прислонились к сырой стене дома, крыша покосилась, краска на окнах облупилась. А море… море было так близко. Как же в самый страшный шторм оно не поглощало это жилище с головой? Мы подобрались совсем близко к тайному убежищу, и тогда я заметила, что дом стоит на небольшом песчаном возвышении, а тропинка, начинающаяся у покосившейся двери, ведёт к маленькой пристани. Место выглядело заброшенным, но при этом хранило в себе какую-то тайну, неочевидную и манящую. Кто живет здесь? Кого ещё мы можем втянуть в неприятности, как это произошло с Зоэ?

И так странно… открывшийся пейзаж отчего-то казался таким знакомым…

Зажевав нижнюю губу, я с вопросом взглянула на Реми, который наклонился, чтобы поднять с земли внушительный валун. Что-то серебристое показалось моему взору, и мой спутник быстро схватил загадочную вещицу, а затем подошёл к двери и подёргал старый железный замок.

— Что ты собрался делать? — голос мой дрогнул. — Ты хочешь вломиться в чужой дом?

— Это рыбацкий дом, — буркнул Реми, не оглядываясь и продолжая возиться с замком. — Рыбаки могут оставаться здесь на ночь, для этого есть всё необходимое.

Его слова только загнали меня в тупик.

— И как этот дом ещё не обжили всякие бродяги?

— О том, что здесь можно оставаться и о местонахождении ключа от двери знают лишь несколько человек, — проворчал он, а замок тем временем всё никак не поддавался его грубым рукам. — Да чтоб тебя!

Реми нервничал, а я вдруг запоздало осознала:

— Постой, ты сказал… что?! Оставаться на ночь? Мы не можем потерять ещё один день! Мне нужно в Париж! Срочно!

Дверь вдруг распахнулась с таким скрипом, что я невольно поморщилась. Реми обернулся ко мне, и взгляд его мгновенно пригвоздил меня к полу. Это было весьма… дипломатичное послание прикусить свой язык и не выступать. Возможно, в какой-то степени он был прав, но ведь и я была права тоже! Нам нельзя здесь оставаться, нужно двигаться дальше! А что, если бестирийцы знают об этом месте? Я бросила испуганный взгляд на будильник и осознала, что время едва перевалило за семь утра. Он хочет, чтобы мы остались здесь на весь день? Все мои вопросы немой волной ударились о спину Реми, когда он вошёл в дом, а я проследовала за ним. В нос ударил запах сырости и пыли. Я содрогнулась от воспоминаний: в том подвале пахло так же. Пройдя дальше, мы оказались в маленькой комнате с прогнувшимся диваном, столом посредине, парой шкафов, узкой дверью, ведущей невесть куда и огромным сундуком под окном. Дневной свет сюда почти не проникал, а в редких его лучах танцевало бесчисленное множество пылинок. Мне тотчас стало не по себе.

— В сундуке есть консервы, — вдруг сказал Реми, проследив за моим настороженным взглядом, и поставил свой саквояж на пол у дивана. — Захочешь позавтракать или пообедать — угощайся. Туалет за этой дверью. Больше никаких удобств здесь нет. Крыс, кстати, тоже. Электричества тут отродясь не было, но есть лампа, можешь зажечь её вечером.

Дурное предчувствие царапнуло душу.

— Почему ты говоришь так, словно оставляешь меня здесь?

Тёмная суровая фигура Реми вдруг двинулась к двери, и глаза мои в ужасе распахнулись.

— Реми?

— Я пойду на ферму, — он схватился за металлическую ручку. — Узнаю, едет ли кто завтра в Марсель.

— Но ты сказал, в Марселе нас и будут ждать!

— Ты и впрямь не понимаешь? Если бестирийцы явятся на ферму, им доложат о том, что мы были там. И о том, что мы направляемся в Марсель.

— Хорошо, но тогда куда поедем мы? И как мы будем добираться? Что, если бестирийцы тебя перехватят? Нет, я не останусь здесь. Я пойду с тобой. Вдруг ты решил меня здесь оставить? Из-за вчерашнего, например!

Черты его лица ожесточились, и сам он весь будто превратился в олово, холодное, тёмное и непробиваемое. Я застыла на месте, но когда он шагнул назад, за дверь, мне пришлось подорваться с места и ринуться к нему, бросив будильник на пол.

— Ты не посмеешь! — выкрикнула я, когда дверь захлопнулась прямо перед моим лицом. Ударив по деревянной поверхности ладонями, я услышала, как провернулся в замочной скважине ключ, и как этот самый замок стукнулся о дверь, когда Реми его, очевидно, отпустил. Ужас захлестнул меня с головой, меня затрясло, слезы хлынули из глаз. — Ах ты мерзавец! Ты нарочно запер меня здесь! Я тебя ненавижу! Будь проклят тот день, когда я увидела тебя!

Он ушёл, ушёл, я слышала его удаляющиеся шаги! Страх сковал мои конечности, но в какой-то невероятной агонии я ринулась к окну и, отодвинув занавески, с изумлением уставилась на его удаляющийся силуэт. Чёртова решетка! Я бы выбила стекло и выбралась отсюда, если бы не она! Ударив по пыльному стеклу ладонью, я закричала во всё горло:

— И не возвращайся!

Будто у меня был хотя бы один шанс спастись, если он не посмеет вернуться…

Глава 15. Между штилем и штормом

Чтобы сложить идеальный пасьянс, мне не хватало шестёрки пик, двух вальтов — крестового и червей, бубновых дамы и туза. Эти пять карт, вероятно, навсегда останутся гнить в подвале водонапорной башни, и если бы не моё упорство, кто знает, быть может, я гнила бы там вместе с ними.

Хотя чем моё заточение у бестирийцев отличалось от времяпрепровождения здесь, в запертом рыбацком доме?

Испуганный огонёк в лампе дрожал от малейшего сквозняка, и пока море нашёптывало мне красноречие угрозы, тиканье будильника капало на мозги. Я сидела на холодном деревянном полу, отсчитывая минуты до возвращения Реми, но с каждым проведённым здесь часом и с каждой новой тенью, ложащейся на эти сырые стены, надежда моя угасала. Было около семи вечера, и сумерки поглотили эту маленькую комнату, отчего каждый предмет здесь сделался ещё более устрашающим, чем казался прежде.