Командировка в Индию - Татьяна Николаевна Соколова

Он был не похож на других ювелиров, которые при виде клиента, сначала настораживались, как осьминог, а потом вцеплялись в него всеми своими щупальцами, и к тому же, он явно был не мусульманин. Может, он джайн, думала Лиза, возвращаясь в отель по набережной.

Вот и суббота настала, а Вихан все не звонил. Работали в этот день до обеда, и Лиза собралась заглянуть к ювелиру (рассматривать сокровища в ювелирных бутиках стало для нее приятным времяпрепровождением), но его телефон не отвечал. Пришлось скоротать остаток дня с отъезжающим народом. Сначала отправились на Биг Базар за недорогими, но фирменными джинсами (которые шьются в Индии для всей Европы), а потом затаривались чаем и кофе в магазине «Ван Дейк энд Рембрандт». А в воскресенье, поскольку в бассейне опять собралась толпа постояльцев, она направилась в спа салон на массаж и вечером, нарядившись в черную блузку, спустилась в ресторан, источая аромат восточных благовоний.

За большими круглыми столами собрались и отъезжающие, и вновь прибывшие – Андрей Томилин и слесарь Виктор. Появился также Даня, которого не видели уже пару дней, тихий с благостным выражением лица и толсто завязанным пальцем. Он старался держаться в тени, но это привлекло к нему еще больше внимания.

– Что с пальцем, – спросил Роман миролюбиво.

– Операцию делал, – признался Даня.

– А где? – спросил Геныч.

– Не знаю, – ответил Даня, – меня Суреш отвел к одной женщине. Под наркозом все было.

– Понятное дело, что под гипнозом, – хмыкнул Геныч.

– Под наркозом, – поправил его Даня.

Все на мгновение затихли, кто-то хихикнул, не сдержавшись, кто-то многозначительно отвел глаза.

– А почему ты меня не позвал? Как ты объяснялся? – спросила Лиза.

– Суреш объяснялся, – ответил Даня.

Народ сочувственно кивал головами.

– А сколько взяли? – любопытствовал Геныч.

Даня совсем затаился, отвечал неохотно, а вопрос про деньги и вовсе не расслышал.

– Да ты не волнуйся, – успокаивал его Роман, – может, и была заноза, а может, и не было. Это же Индия, тут все возможно. Древнейшая цивилизация, никто не знает, откуда они пришли, может даже оттуда, – он закатил глаза в потолок, – европейцу не понять. Здесь много чудес, недаром говорят: удивительная Индия.

И вдруг Рома отвлекся, глядя в глубину зала.

– О! еще один красавец идет.

Это был Леня, он виновато улыбался, от прежнего Леника в нем ничего не осталось. Рациональный и осторожный, некогда выпускник «Бауманки» менялся на глазах. Похоже, что ему пришлось по душе трехразовое питание и шотландский «Тичерс» по вечерам, возможно, он даже переосмыслил свою жизнь, которая раньше протекала, по большей части, наедине с экраном компьютера, и теперь пустился навстречу приключениям, азартно осваивая новую территорию обитания. Он сел рядом с Саньком, и Санек принялся рассматривать его интерфейс.

– Царапины уже прошли, только синяки остались, – подвел он итог с удовлетворением.

– Это они хоронили высокочтимого в здешних краях мусульманского лидера, – засмеялся Рома. – Там еще были серьезные ушибы. Сын аптекаря его осматривал.

Эта странная парочка, Санек и Леня, в субботу отправилась в район, где можно было задешево купить кожаную одежду. Опасность прогулок по незнакомым местам состояла в том, что увлекаясь, человек не замечает, как оказывается в опасном районе или в трущобах. Так, двигаясь вдоль лавочек и уличных прилавков в направлении снижения цены, они попали на грязную и очень узкую улицу, потом куда-то свернули – и неожиданно вклинились в толпу мужчин с тюбетейками на голове, одетых во все белое. Толпа быстро текла и разрасталась. Сначала Санек принял это мероприятие за праздничное шествие, потом они оба решили, что это мусульманская демонстрация, и, наконец, увидели носилки, накрытые покрывалом с золотым шитьем, которые торжественно плыли над головами, поддерживаемые множеством вытянутых рук. Мусульманские похороны – осенило более опытного Санька. Образовавшаяся давка была сродни шествию обезумевших футбольных фанатов, люди падали в толпе и не могли подняться. У споткнувшегося и поваленного толпой Лени тоже не было никаких шансов встать на ноги, если бы не юркий и крепкий Санек, который умудрился его вытащить с минимальными потерями – разорванной одеждой, синяками и ушибом ребер.

– На днях показывали похороны этого лидера, – вспомнила Лиза свои одинокие вечера у телевизора, – это было в районе Бхенди Базар, где проживают шииты. Двести тысяч мусульман сопровождали гроб, когда его переносили из одного мавзолея в другой; в толчее, пострадали многие, а восемнадцать человек погибли.

Она вложила столько грусти в эту фразу, что, вскинув на нее взгляд, мужики прекратили на момент пережевывать пищу и затихли. Лиза с раздражением продолжила:

– Странный город, невообразимое соседство шикарных отелей и небоскребов с трущобами безграмотного люда, прикочевавшего из деревень для зарабатывания попрошайничеством и проституцией. Не понимаю, как нормальные люди уживаются с уличными.

– Так устроен индийский мир, – философски заключил Роман. – Если разобраться, то в местном укладе есть что-то рациональное – все на своих местах, и те, кто проживает свою жизнь с комфортом и смыслом, и те, кто обеспечивает и оттеняет собой этот комфорт и смысл.

Лизе показалось, что он глядит на нее слишком мягко, может, даже жалеет. Он знает про Вихана и все понимает. Как все пошло – она обычная любовница женатого мужчины, и, как все любовницы в мире, с вечными ожиданиями, ревностью и надеждами.

– Люди, живущие на улице, меня больше не удивляют, – вдруг оторвался от своей тарелки с сырным ассорти, орехами и креветками Леник.

Он больше не рвался уехать, теперь его и палкой отсюда не вышибить. Этот город засосал даже такого домоседа как Леник.

– Конечно, – раздраженно ухмыльнулась Лиза, – мы ведь не на улице живем, а в пятизвездочном отеле.

Лиза поднялась первой и, одарив всю компанию милой улыбкой, направилась к лифтам. Ужин прошел в напряженной обстановке, да еще с ощущением напрасно вымытой шеи. Телефон молчал – ни звонков, ни сообщений.

Судьба, наконец, смилостивилась, не успела Лиза дойти до своей двери, как раздался долгожданный телефонный звонок, а потом явился Вихан, как ни в чем не бывало, с коробкой сладостей. Настроения у Лизы не было, в голову лезли всякие глупости и подозрения. Ей вдруг стало небезразлично, что персонал гостиницы знает о них, и Рома знает, а Геныч давным-давно догадался. И все это можно было бы пережить, если бы не дурные предчувствия, страхи и сомнения, которые все чаще бередили ее душу. Лиза беспричинно вздыхала, хмурилась и отворачивалась от него. Если им суждено расстаться, то чем раньше, тем меньше будет боли. Куда ей бороться с индийскими традициями, с этой семьей, которая создавалась веками, и будет во что бы