Командировка в Индию - Татьяна Николаевна Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Войдя в свой номер, Лиза вдруг вылила свой гнев на горничную, которая там прибиралась. Горничная, вытирая пыль, опять расставила по-своему слоников на комоде.
– Зачем вы каждый раз переставляете моих слонов? – спросила Лиза.
– Мне кажется – так лучше, – невозмутимо, с милой улыбкой ответила индианка.
Распоряжаться личными вещами постояльца. Возмутительно! Но объяснять что-либо бесполезно. Эти фигурки навевали ощущение дома, и, ложась спать, она иногда подолгу смотрела на них и выбирала для каждой свою позицию. Последнее время отель все больше раздражал Лизу. Однажды она уронила серьгу, в поисках отодвинула кровать от стены – и ужаснулась. В недоступных местах жили мелкие жучки, а рядом с ними копошились какие-то микроскопические твари. Индийские пять звезд! Чего же ждать в вентиляционных ходах? Окна заперты, кондиционеры работают круглые сутки, и наверняка их никто не чистит. Даже пальто из синтетического нетканого материала, в котором она приехала, слиплось в шкафу от поселившихся на его поверхности микроорганизмов, и она с отвращением завернула его в пакет и выбросила. Как в тропическом лесу, никогда не знаешь, что и откуда выползет.
Горничной было предъявлено все, и про углы, в которых постоянно копится пыль, и про запертые окна, и про вентиляцию, где, наверняка, уже змеи ползают. Сначала та удивилась, потому что никогда не слышала от Лизы грубостей, и перед тем как покинуть комнату она в испуге вымолвила:
– Мэм, я раз в два дня меняю вам постельное белье. Если хотите, я буду менять каждый день.
Вся эта банда индийских слуг, вечно сплетничающих и обсуждающих постояльцев, представляла собой единый организм, и иногда Лизе казалось, что их жизнь даже более осмыслена, чем ее. Они жалеют и обучают друг друга, помогают не упасть на дно, не исчезнуть в огромной массе трущобников. Отель для них – это оазис в пустыне. Мысленно эти люди проживали жизни постояльцев, тома человеческой комедии. Они так подносили тапочки или банный халат, а тем более чашку специально заказанного кофе, как будто исполняли свою роль на сцене. Да, работа была их сценой, на которой они, полноценные и счастливые, блистали в этом отеле-государстве.
Нервозность усиливалась еще и от того, что уже который день не было вестей от Вихана, а она точно знала, что он на берегу. Чтобы успокоиться, Лиза зашла в ванную комнату, посмотрела на себя в огромное зеркало – вспомнила, как мать ее называла неряхой и чертовой куклой, а теперь она каждый день мыла голову, и ровные густые волосы цвета соломы, немного подхваченные заколкой на затылке, спускались на плечи. И маникюр, и педикюр, на которые она дома не желала тратить времени, тоже в полном порядке. Она надела свежую блузку и подошла к окну. Потом побродила по комнате, как будто ожидая гостя. Но никто не постучал в ее дверь и даже не звонил. Она вспомнила, как раньше в командировках, измотавшись за день на кораблях, она мечтала доползти до кровати и упасть. Теперь же все было иначе, вечера без Вихана были наполнены щемящей тоской – не сотвори себе кумира. Ни Индийский океан, ни компания сослуживцев и походы по магазинам, ни новые впечатления от города – ничто не могло оторвать ее от грустных мыслей. Она снова переставила своих слоников и поглядела в окно. Недавно прошел дождь, хотелось распахнуть наглухо закрытые створки, высунуться наружу, вдохнуть еще висящую в воздухе свежесть. И чтобы скинуть накопившееся напряжение, она пошла прогуляться. Муссон принес относительную прохладу по вечерам, краткие ливни приглушили неприятные запахи береговой помойки, и Лиза теперь каждый вечер выходила подышать. Она так примелькалась на набережной, что завсегдатаи вечернего моциона, сидящие на парапете, уже не глазели, как прежде, а улыбались ей или кивали головой. Несколько раз она встречала Аванти с мужем и болонкой Зоро. Они с Аванти всегда раскланивались, даже беседовали о том о сем и уже почти было подружились. И в этот раз, пройдя меньше сотни метров, Лиза увидела болонку.
– Зоро! – позвала она.
Животное остановилось и покосилось заросшими шерстью щелочками глаз.
– Ты меня не узнала? – продолжала она, наклонившись к собаке.
И тут же почувствовала на себе чужой взгляд – рядом стоял мужчина.
– Это не Зоро, – сказал он, – это Балу.
– Ошиблась, извините. Балу из книги джунглей? – Лизе хотелось с кем-нибудь поговорить. – Но ваша собака совсем не похожа на медведя.
Улыбка промелькнула на усталом и изрезанном морщинами лице мужчины. На нем были кожаные сандалии и рубашка с короткими рукавами, хотя большинство горожан мужского пола здесь носят рубашки с рукавами до запястья.
– Ты откуда? – спросил он.
– Живу в этом отеле, – она показала рукой, – а вообще, я из России.
– Турист?
– Нет, – ответила она, – работаю.
Мужчина задумался,
– А я ювелир, – сказал он гордо, – торгую камнями, русским я тоже продавал. У меня самые лучшие камни в этом городе, – потом задумался, рассматривая Лизу, и поучительно продолжил, – деньги надо вкладывать в дельные вещи.
«Как одинаково все они реагируют на иностранцев, – думала Лиза, – только бы что-нибудь продать, хотя этот явно не бедный». Но она продолжила разговор, и незаметно они дошли до дома, где жил ювелир, которого звали Моти.
– Вот тебе моя визитка, – сказал Моти на прощанье, – надумаешь посмотреть камни – звони. Можешь зайти в субботу, я
