Бродяга, Плутовка и Аристократ - Александр Фарсов

только думал этот Симон?! Скорее всего, происки этого мальчишки, но чего он добивается?

Он навис над столом, давя на столешницу.

— Неужели? Да нет, это бред. На такое пойдёт только безумец. Если всё так, как я думаю… гадёныш уже играет с советом.

В другой комнате уже Ракшаса возмущалась. Она кричала на Симона во весь голос. Сам Кол Галланд был чуть бледен и его слегка трясло. Однако вида беспокойства он не подавал, молча выслушивая упреки жены.

— ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ, ДУРЕНЬ?! Мы же можем потерять свой статус!

— Отец, как это понимать? — подхватил Костя, волнуясь. — Разве Фарль нам не враг? Зачем ты так поступил?

— Немного тишины, — холодно попросил Симон. — Пожалуйста.

Они тут же замолчали. Натали смотрела на эту сцену в сторонке, немного хихикая. И вдруг ей захотелось подкинуть дровишек в огонь:

— Кажется, это план Гриша. Если я не ошибаюсь конечно.

— ГР-РИШИ! — разъяренно рявкнул Костя. — Конечно! Такую дурость мог придумать только жалкий слизняк из гетто! Хочешь всех нас угробить, СКОТИНА?!

Он бросился на него и взял за воротник. Хотел ударить, но остановился. Устрашающий синий взгляд напугал его. Григорий даже не дрогнул, лишь отряхнулся, оставаясь до смертельного спокойным.

— Рубашечку не помни́, — ответил Гриша, убрав его мясистую руку.

— Всё идёт, согласно нашему плану, — высказался Симон. — Грише можно доверять. Я ведь прав? — обратился к нему.

— Несомненно.

Тем временем в комнате Бен Кильмани.

— Не могу понять, — раздумывал Пьер в слух. — Неужели Симон перешёл на нашу сторону?

— Полагаю, это Гриша задумал, — ответил Фарль, откинувшись в кресле.

— Хм-м… Может быть, сын Розы всё-таки усвоил её идеи? Возможно ли, что внутри семьи он с детства обманывал всех, чтобы в самый важный момент оказать помощь тебе?

— Возможно. Зная его, он мог что-нибудь подобное выкинуть. Он не поборник классовой системы полностью. Есть шанс, что он всего лишь играл роль.

— Значит, Григорий наш союзник. Если так, то стоит ли нам проголосовать за него? Такая сильная опора необходима.

— Нет. Будем следовать плану и поддержим Эдмунда, как и хотели.

«Что-то тут нечисто, — размышлял Ной Кэмпл. — Гриша бы подал знак, будь союзником. Он затеял нечто другое. Проголосуй мы сейчас за него, это может аукнуться в будущем. С ним не стоит ослаблять бдительность… но что он может замышлять?»

Он погрузился в мысли и долго бурил сознание. Стоило прозвучать второму звонку, как шальная мысль явилась ему.

«Так вот, какова его задумка. Теперь ясно, что Гриша точно не наш союзник. Но вместе с этим стало ещё яснее, насколько он опасен».

Второй звонок означал начало собрания выбора кандидатов. Сатори весь извелся в размышлениях и уже с раздражением смотрел на фигуру Григория. А Фарль в свою очередь с интересом. Молодой Кол Галланд вышел на трибуну и поприветствовал присутствующих.

— Моё имя Григорий Кол Галланд. На своё восемнадцатилетние я уже являюсь кандидатом философских наук. Однако мои интересы куда шире. Многие из вас могут быть знакомы с моими работами в области инженерии, политики и ещё рядом социо-гуманитарных наук. Я хочу поздравить моего друга Фарля Ной Кэмпла с вхождением в состав высшей палаты. Знаете, я люблю небольшие лирические отступления. Поэтому хочу рассказать о нашей с ним дружбе. Я рос в том же приюте, что и он. Знал тех же людей, ел туже еду, читал те же книги. Моё имя при рождении Григорий Дангель! Я не стыжусь своего происхождения. Напротив, я готов выставить его на всеобщее обозрение! В приюте у меня был лучший друг. И он однажды сказал, что каждый из нас главный герой своей собственной книги. Я зацепился за эти слова, они стали моим кредо. Я хочу оставить после себя великое наследие для всей страны, словно главный герой оставляет свой след в каждом, кто прочитал книгу с ним. Возможно, тот факт, что мы с Фарлем выросли в одном приюте сказался и на мне. Ведь я тоже считаю, что социальная проблема стоит острее всего. Но я вижу эту проблему не в неправильном понимании сущности стен. Переосмысление требуется самому человеку. Мы знаем, что в нашем городе имеют место быть теистические общины. Я как исследователь могу сказать, что догматическая цель их учение есть спасение. И в этом спасение кроется проблема жителей. Когда житель хочет спастись, найти упокоение в ином мире, как говорит их вера, то это значит, что мир материальный стал для них оплотов страданий и несправедливости. И я хочу выяснить, почему? Почему государство, построенное великими предками, является мучительно больным для простого человека. Люди основа здорового общества. Я не склонен думать, что на них давят стены, что стены отнимают их свободу. В мире всё достается тем, кто прикладывает необходимые усилия, кто готов бороться за свою цель. А главный враг человека в этом — он сам. Поэтому я хочу с помощью всех благородных семей Аристократии переосмыслить человека нашего времени, открыть ему глаза на реальность, в которой он живёт. Показать путь, который ему открыт. На этом лирика закончена. А теперь перейдем к сути…

Как только он закончил говорить, последовали аплодисменты, они не прекращались несколько минут. Его речь затронула всех, а достижения не заставили и усомниться в своей компетентности. На его фоне речь Эдмунда блекла. Идеалистический парень, который не был готов к такому оппоненту, мерк перед сиянием Григория. Он, и правда, сегодня сиял, став центром внимания всех и каждого. Эдмунд смиренно сошёл с трибуны, сев подле отца. Тот похлопал его по плечу, сказав:

— Всё в порядке. Не переживай. Мы проиграли битву, но война только начинается.

После обсуждения началось голосование.

— Семья Кол Галланд отдаёт два голоса Григорию.

Также поступили три нейтральные семьи и семьи, которые благоволили Кол Галландам.

— Семья Бен Кильмани отдаёт один голос Эдмунду, — ответил Пьер.

— Семья Ной Кэмпл отдаёт один голос Эдмунду, — последовало от Фарля.

С учётом других семей численный перевес был за ними. Осталась лишь семья Зайн Такира. Сатори весь в переживаниях обдумывал, как поступить. Пот проступал на его шее, запачкав рубашку. Но он уже оказался в сетях, расставленных хитрых пауком. У него не осталось выбора.

— Семья Зайн Такира… отдаёт два голоса Григорию, — произнёс он, слегка робея.

И так Григорий Кол Галланд вошёл в состав высшей палаты совета. Пьер был удивлен решению со стороны Сатори, как и члены семьи Галландов. Лишь Фарль и Гриша ожидали такого исхода. После собрания был небольшой банкет в честь победителей и проигравших. Он закончился уже к вечеру, и все разъехались по домам. Пьер и Фарль ехали