Берег мечты - Гиррейру Виктория

— Но я слышал, что она тоже исчезла. Это правда? – встревоженно спросил Бабау.

— Да, — подтвердила Роза. — И это ещё одна мрачная тайна, которую я должна разгадать! Выйдя из тюрьмы, я обосновалась в Салвадоре, надо было как-то налаживать собственную жизнь… А дона Коло однажды перебирала старые вещи и обнаружила письма, написанные моей сестрой. Они были адресованы отцу её ребёнка.

— Почему же она их не отправила? — задал резонный вопрос Бабау.

— Арлете писала их уже после его смерти, — пояснила Роза. — По сути это были даже не письма, а дневник, в котором она обращалась к своему умершему возлюбленному. Так дона Коло узнала его имя и сразу же позвонила мне. Она сказала, что поедет к его родственникам и потом позвонит мне снова. Она и в самом деле туда поехала, но тоже исчезла. Поэтому я и решила действовать хитрее, осмотрительнее.

— А как звали того мужчину, она успела тебе сказать?

— Да. Бартоломеу Геррейру.

— Что?! — вскочил с места Бабау. — Брат сеньора Феликса? Не может быть!

— Почему же? — удивлённо спросила Роза.

— Потому что тут концы с концами не сходятся, — ответил Бабау. — История с исчезновением доны Коло известна многим. Эта дама действительно побывала в доме Геррейру, но дона Адма — жена сеньора Феликса — утверждает, что именно дона Коло была любовницей Бартоломеу Геррейру.

— Бред какой-то! — воскликнула Роза.

— Не надо так волноваться, — попытался успокоить её Бабау. — Я только передаю то, что слышал. По словам доны Адмы, твоя дона Коло приезжала к ней вымогать деньги. И дона Адма дала ей кучу денег, чтобы та держала рот на замке, иначе всякие слухи могли помешать карьере сеньора Феликса. А потом Эриберту отвёз дону Коло в Салвадор.

— Зачем? Она ведь жила в Итамаражи!

— Не знаю, — пожал плечами Бабау. — Возможно, она решила, что с такими деньгами в Салвадоре ей будет лучше.

— Не могу в это поверить! Тут действительно концы с концами не сходятся, — вслед за Бабау повторила Роза, а он продолжил развивать своё предположение:

— Давай всё же допустим, что дона Адма и впрямь откупилась от доны Коло. Только допустим! Знаешь, когда в кармане хрустит пачка денег, её хочется распушить… Может, дону Коло ограбили в Салвадоре. Или в Итамаражи, когда она туда вернулась. С ней могло случиться несчастье, разве не так?

— Нет, это не похоже на несчастный случай, — твёрдо произнесла Роза. — Здесь было совершено преступление, злодейство. И я докопаюсь до истины. Уверяю вас: я узнаю, что случилось с моей сестрой, её сыном и доной Коло! А вы мне в этом поможете. У вас в кабачке бывает много разных людей.

— Конечно, Роза, теперь я буду держать ухо востро и, как только услышу что-то важное, сразу же примчусь к тебе, — пообещал Бабау. — А о том, что ты мне сейчас рассказала, я никому не проболтаюсь, можешь не беспокоиться.

— Спасибо вам, — растроганно поблагодарила его Роза. — Вы придёте на открытие моего ночного клуба?

— А разве я дурак, чтобы пропустить праздник? — усмехнулся в ответ Бабау. — Приду. Хотя и опасаюсь, что все мои клиенты переметнутся к тебе.

— Можете не опасаться, — тоже улыбнулась Роза. — Чтобы стать завсегдатаем моего заведения, нужны большие деньги. Но в день открытия угощение будет бесплатным, так что приводите всех своих рыбаков!

Возвращаясь домой, Бабау подумал, что ему непременно следует поговорить с Ондиной, которой наверняка известно многое и о любовных связях Бартоломеу, и о визите доны Коло в дом Геррейру. В то же время он рассудил, что сейчас такой спокойный, доверительный разговор невозможен — пусть старушка хоть немного оправится от горя, которое обрушилось на её семью. Ей, бедняге, сейчас не до чужих проблем, со своими бы как-нибудь разобраться!

О бедах Ондины знали все в рыбацком посёлке, и все ей сочувствовали, но помочь ничем не могли. Разве способен кто-либо вернуть ей погибшего сына?…

Потеряв Жака, Ондина в одиночестве постарел на десяток лет, но горе своё переносил мужественно, всячески поддерживая внука и овдовевшую невесту, которая носила под сердцем ещё одного ребёнка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Жудите тоже старалась сохранять присутствие духа, понимая, что каждая её слезинка негативно сказывается на здоровье малыша, осиротевшего ещё до рождения. Однако злой рок в обличье Эриберту продолжал преследовать двух несчастных женщин. Вскоре после гибели Жака Эриберту предъявил Жудите долговую расписку её мужа и потребовал, чтобы она выплатила деньги без промедления.

Жудите высылала перед ним горстку монет, которая имелась у неё в кошельке, но эта сумма, конечно же, была ничтожно малой.

— Ты издеваешься надо мной? — гневно воскликнул Эриберту, хотя прекрасно знал, что у Жудите и в самом деле нет денег. — Что ж, я пойду с этой распиской в суд. Прямо сейчас пойду!

Жудите попросила его об отсрочке, а он продолжал сыпать угрозами, чем довёл её до полного отчаяния и лишь затем "сжалился" над ней, предложив компромиссный вариант:

— Ладно, так и быть, вместо денег я согласен взять лодку Жака!

— Но это единственное, что приносит мне хоть какой-то доход. Я ведь сдаю лодку в аренду. На что же мы будем жить? — заплакала Жудите.

— А это уже не моя забота, — ответил ей Эриберту. — Лодку ты мне всё равно отдашь, не сейчас, так по решению суда. Только имей в виду, что к тому времени твой долг увеличится многократно, да ещё и судебные издержки тебе придётся оплатить!

Он так запугал бедную Жудите, что она отдала ему лодку Жака, даже ни с кем не посоветовавшись, ни к кому не обратившись за помощью. А потом у неё случился сердечный приступ, и открылось маточное кровотечение.

Двое суток Ондина не отходила от постели невестки, которая теперь могла рыдать, не сдерживая себя, потому что ребёнка она всё равно не уберегла.

— Ничего, как-нибудь проживём, — утешала её Ондина. — У меня есть небольшие сбережения, на какое-то время их хватит, а потом ты найдёшь работу. Мы выстоим!

Свой рабочий пост в доме Геррейру Ондина оставила с разрешения Феликса, но Адма была этим недовольна и сделала ей выговор, когда та забежал туда на минутку, чтобы взять необходимые документы и отправиться с ними в банк.

— Занимайся своими родственниками в выходные дни или увольняйся! — заявила рассерженная госпожа. — Здесь работы невпроворот, а она где-то шляется!

— Хорошо, я сегодня же переделаю всю работу, но сначала схожу в банк, сниму со счёта свои сбережения, потому что Жудите нечем заплатить за квартиру. Если я сегодня не принесу ей деньги, то она и мой внук могут оказаться на улице, — сказала Ондина.

— Ладно, иди в банк, но сразу возвращайся сюда, ты мне будешь нужна, — проворчал Адма. — А деньги отнесёшь вечером.

Эриберту, находившийся в соседней комнате, слышал этот разговор и не упустил возможности сделать ещё одно гнусное дело.

Когда Ондина вернулась с деньгами из банка и прошла на кухню, он сразу же заглянул туда и сказал, что её срочно вызывает к себе Адма. Ондина сунула деньги в духовку, полагая, что там они будут в полной сохранности, поскольку той духовкой пользовалась только она, и поспешила на зов госпожи. А когда пришла обратно, то почувствовала запах палёной бумаги и увидела сизый дым, пробиравшийся наружу из духовки.

— Боже мой! Кто же мог её включить? — воскликнула несчастная Ондина, открывая дверцу духовки.

Вместо пачки денег она увидела горстку пепла, над которой ещё витал густой сизый дым.

Позже, уже оправившись от шока, Ондина догадалась, кто совершил это злодейство, но у неё не было прямых улик против Эриберту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он наверняка видел, как я положила деньги в духовку, и включил её! – говорила она, не зная, что её сбережения перекочевали в карман Эриберту, а в духовке сгорела газетная бумага.

Спустя несколько дней Жудите и Пасока действительно оказались без крыши над головой, но их приютила у себя Рита.

Жудите безуспешно искала хоть какую-нибудь работу, и тут ей кто-то посоветовал пойти в префектуру, на приём к Эпифании. Жудите ухватилась за эту идею как за соломинку.