Без права на ошибку - Ли Чайлд

она. – Никак не получалось с ними справиться. Впрочем, там и адвокаты старались вовсю. Да и вообще, гражданская система правосудия ужасно раздражает. Никогда не чувствовала себя настолько оторванной от реальности.

Ричер ничего не сказал. Посмотрел часы.

– И что теперь? – спросила Нигли.

– Будем ждать, – ответил он.

Ожидание тянулось медленно. Фролих вернулась только через полтора часа и сообщила, что до своего кабинета Армстронг добрался благополучно. Она все-таки уговорила его ехать с ней в машине. Сказала, что всем сердцем разделяет его желание ходить пешком, но отметила, что ее команде надо кое-что отработать и лучшего времени, чем сейчас, для этого не найти. Фролих добилась своего: Армстронгу начало казаться, что он ведет себя как какая-нибудь капризная примадонна, чего вице-президенту совсем не хотелось – он с готовностью забрался в автомобиль. Переход по брезентовому туннелю до сената обошелся без происшествий.

– Теперь сделайте несколько звонков, – посоветовал Ричер. – Проверьте, не случилось ли где чего-нибудь такого, о чем нам нужно бы знать.

Сначала Фролих связалась с полицией округа Колумбия. Ей перечислили стандартный список городских преступлений и правонарушений, но ни одно из них нельзя было характеризовать как демонстрацию уязвимости Армстронга. Потом позвонила в участок, где держали напавшего на вице-президента сумасшедшего, и выслушала длинный отчет о злоумышленнике. Повесив трубку, Фролих покачала головой.

– Парень не имеет к письмам никакого отношения, – сказала она. – В полиции его прекрасно знают. Интеллект ниже восьмидесяти, алкоголик, спит на улице, едва умеет читать, отпечатки пальцев не совпадают. На него длиннющее досье: бедняга набрасывается на всякого, чью фотографию видит в газетах, которыми укрывается. Какое-то психическое расстройство. В общем, о нем можно забыть.

– Прекрасно, – сказал Ричер.

Затем Фролих открыла базу данных Национального центра информации о преступлениях, чтобы просмотреть последние записи. Они поступали со всех концов страны со скоростью более одной в секунду. Быстрее, чем она успевала читать.

– Безнадежно, – заключила она. – Придется ждать до полуночи.

– Или до часа, – заметила Нигли. – Демонстрация может случиться, например, в Бисмарке, а там время отстает от вашингтонского. Обстреляют, скажем, дом Армстронга. Или камень бросят в окно.

Фролих позвонила в полицию Бисмарка и попросила немедленно сообщать обо всем, что хоть отдаленно может иметь отношение к Армстронгу. Потом с той же просьбой обратилась в полицию штата Северная Дакота и в отделения ФБР по всей стране.

– Может, ничего и не случится, – сказала она.

Ричер отвел взгляд в сторону.

«Лучше надеяться на обратное», – подумал он.

Около семи часов вечера офисный комплекс постепенно стал затихать. Большинство людей в коридорах двигались только в одну сторону – к парадному выходу. Все уже были в плащах, в руках сумки или портфели.

– Вы выписались из отеля? – спросила Фролих.

– Да, – ответил Ричер.

– А я нет, – сказала Нигли. – Терпеть не могу ночевать в гостях.

Слегка опешив, Фролих секунду молчала. Но Ричер нисколько не удивился: Нигли любила одиночество. Такой уж характер. Всегда старалась держаться особняком. Вот только причин этого он не знал.

– Ладно, – сказала Фролих. – Но пока нам надо взять тайм-аут. Отдохнем, а позже соберемся. Сначала давайте развезу вас, ребята, а потом попробую доставить Армстронга домой в целости и сохранности.

Они все вместе спустились в гараж. Фролих отвезла Нигли в отель. Ричер проводил ее до стойки старшего коридорного, где попросил вернуть ему купленную в Атлантик-Сити одежду. Она была упакована вместе со старыми ботинками, зубной щеткой и бритвой в черный мешок для мусора, который он взял с тележки горничной. На носильщика это не произвело никакого впечатления. Он как ни в чем не бывало донес пакет до автомобиля Фролих, где Ричер дал ему доллар. Потом устроился рядом с Фролих, и они поехали дальше. Было холодно, темно и сыро, дорогу запрудил транспорт. То и дело они застревали в пробках: вереница красных тормозных огней впереди, вереница ярко-белых фар ползет навстречу. Двигаясь к югу, они пересекли мост на Одиннадцатой улице и, петляя по лабиринту улиц и улочек, добрались до дома Фролих. Она поставила машину во второй ряд, не выключая двигателя, повозилась со связкой ключей, сняла один с кольца и протянула ему.

– Через пару часов вернусь, – сказала она. – Чувствуйте себя как дома.

Ричер, взяв свой мешок, вышел из машины, а потом постоял, глядя ей вслед. Автомобиль повернул направо, сделал крюк, возвращаясь на север, и, переехав уже через другой мост, исчез из виду. Ричер пересек тротуар, подошел к дому и отпер входную дверь. Внутри было темно и тепло. Пахло ее духами. Он закрыл дверь и нащупал выключатель. В желтом абажуре стоящей на невысоком комоде лампы загорелась маломощная лампочка. Она давала мягкий, приглушенный свет. Ричер положил рядом с ней ключ, бросил мешок возле ведущей наверх лестницы и шагнул в гостиную. Включил свет. Прошел на кухню. Огляделся.

За дверью обнаружилась лестница в подвал. Он на секунду замер, почувствовав знакомый зуд любопытства. Оно стало рефлекторной реакцией, укоренилось так глубоко, что ощущалось столь же естественным, как потребность дышать. Но разве благовоспитанный гость станет обыскивать дом отсутствующего хозяина? Даже если это просто давняя привычка? Конечно нет. Но удержаться Ричер все-таки не смог. Он спустился по лестнице, на ходу щелкая выключателями. Подвал представлял собой довольно мрачное помещение, с голыми бетонными стенами. Тут стояли печь и аппарат для очистки воды. Стиральная машина и электросушилка. Стеллажи у стен. Старые чемоданы и прочий нагроможденный кучами хлам. Существенного – ничего. Ричер выключил свет, поднялся по ступенькам. Напротив лестницы, около входа на кухню, находилось еще одно закрытое помещение. Слишком большое для стенного шкафа, но слишком маленькое, чтобы назвать его комнатой. Возможно, изначально здесь была кладовка. Теперь тут располагался крошечный кабинет. Он увидел кресло на колесиках, письменный стол и полки – всему этому было уже по меньшей мере несколько лет. Наверное, куплено в каком-нибудь сетевом магазине, где продают нечто похожее на настоящую офисную мебель. Впрочем, возможно, и в комиссионке – во всяком случае царапин и потертостей достаточно. Был здесь и компьютер, тоже довольно старый. От него к струйному принтеру тянулся толстый кабель. Ричер вернулся на кухню.

Он осмотрел все места на кухне, куда женщины обычно прячут вещи, и в фаянсовом сотейнике на высокой полке в шкафу обнаружил пятьсот долларов в разных купюрах. Заначка на черный день. Может, начиналось все как мера предосторожности в преддверии 2000 года, а впоследствии превратилось в привычку. В ящике стола отыскался тщательно спрятанный под стопкой салфеток пистолет «Беретта М9» калибра девять миллиметров. Старый, исцарапанный, кое-где пятна засохшего оружейного масла. Вероятно, армейские излишки, перераспределенные