Без права на ошибку - Ли Чайлд

– Вы должны стиснуть зубы и потерпеть, – сказал Ричер. – Это будет всего лишь демонстрация. Она устраивается только для того, чтобы помучить вас. Думаю, на сей раз Армстронга акция вообще не затронет. Она будет устроена там, где он уже побывал или намеревается побывать в следующий раз.

– Где, например? – спросила Фролих.

– Возможно, у него в доме, – сказал Ричер. – Или здесь, или в Бисмарке. А может, в офисе. Где угодно. Что-то такое же театральное, как и чертовы послания. Какой-нибудь впечатляющий номер там, где Армстронг недавно побывал или куда собирается направиться. Потому что сейчас все это дело превратилось в состязание. Преступник обещал демонстрацию, и думаю, он сдержит слово, но могу поспорить на что угодно: мы увидим именно то, о чем сказано в письме. Иначе зачем формулировать сообщение таким образом? Зачем говорить о демонстрации? Почему нельзя просто сказать: «Армстронг, ты сегодня умрешь»?

Фролих молчала.

– Надо установить личность этого человека, – сказал Стайвесант. – Что мы о нем знаем?

В комнате снова воцарилась тишина.

– Ну, мы знаем, что снова дурачим сами себя, – первым нарушил молчание Ричер. – Или снова упрощаем. Потому что это не один человек. Это команда. Так происходит всегда. Действуют как минимум двое.

– Всего лишь ваше предположение, – сказал Стайвесант.

– Ну-ну, – усмехнулся Ричер. – Могу доказать, что прав.

– Как?

– Меня давно беспокоила мысль о том, что на письме и отпечаток большого пальца, и явные следы латексных перчаток. Зачем одиночке работать на два фронта? Его отпечатки в базе либо есть, либо нет. Значит, тут двое. У парня с большим пальцем отпечатков никогда не снимали. А вот у того, кто надевал перчатки, – наоборот. Эти двое работают вместе.

По лицу Стайвесанта явно было видно, что он очень устал. Еще бы, стрелки часов приближались к двум.

– Мы вам больше, наверное, не нужны, – сказала Нигли. – Теперь это уже не внутреннее расследование. Проблема где-то за пределами Секретной службы.

– Нет, – возразил Стайвесант. – Пока можно чего-то добиться от уборщиков, дело остается внутренним. Они наверняка с этими людьми встречались. И должны знать, кто они такие.

Нигли пожала плечами:

– Вы предоставили им адвокатов. И тем самым очень усложнили дело.

– Ради бога, как же иначе? – воскликнул Стайвесант. – Они ведь арестованы. Таков закон. Это право предоставляет Шестая поправка.

– Наверное, – откликнулась Нигли. – А скажите, есть ли какой-нибудь закон на тот случай, когда вице-президента убивают еще до инаугурации?

– Да, есть, – тихо ответила Фролих. – Двадцатая поправка. Тогда конгресс выбирает другого вице-президента.

– Надеюсь, там уже подготовили короткий список претендентов, – кивнула Нигли.

В комнате снова воцарилась тишина.

– Вам неплохо было бы привлечь ФБР, – помолчав, предложил Ричер.

– Я так и сделаю, – ответил Стайвесант. – Когда будем знать имена. Но не раньше.

– В Бюро уже познакомились с письмами.

– Только в лабораториях. Левая рука у них там не знает, что делает правая.

– Вам обязательно понадобится помощь федералов.

– И я за ней обращусь. Как только узнаем имена, я преподнесу их Бюро на блюдечке. Но откуда они взялись, не скажу. А также не скажу, что у нас возникли внутренние проблемы. И уж тем более не собираюсь привлекать федералов, пока эти проблемы не решены.

– Неужели так важно сохранить лицо?

– Шутите? Помните, какие у ЦРУ были проблемы с Эймсом?[13] Когда в Бюро об этом узнали, там не один год хихикали в кулак. Потом, правда, у самих федералов возникли проблемы с Ханссеном[14], и они сразу поджали хвосты. Здесь все крайне серьезно, Ричер. Секретная служба сейчас впереди, причем с очень большим отрывом. За всю историю мы потерпели лишь одно поражение, причем уже почти сорок лет назад. Поэтому нет, так просто терять очки я не собираюсь.

Ричер промолчал.

– И не надо смотреть на меня свысока, – продолжил Стайвесант. – Не говорите, что в армии все по-другому. Что-то не припоминаю случая, чтобы вы бежали в Бюро за помощью. И не припоминаю, чтобы про ваши маленькие позорные секреты писали в «Вашингтон пост».

Ричер кивнул. Обычно в ситуациях, которые могут дискредитировать армию, основной метод действия – кремация. Или яма глубиной шесть футов. Или военная тюрьма, где боишься лишний раз рот раскрыть. Ну или высылка на родину, но после такой обработки, что и матери ничего никогда не расскажешь. Ричер сам приложил руку к некоторым подобным делам.

– Так что будем действовать аккуратно, шаг за шагом, – сказал Стайвесант. – Докажем, что эти деятели не из наших. У уборщиков выясним их имена. И никакие адвокаты нам не помешают!

– В первую очередь надо позаботиться о том, чтобы до полуночи Армстронг остался жив, – покачала головой Фролих.

– Планируется всего лишь демонстрация, – напомнил Ричер.

– Да, я поняла, – сказала она. – Но отвечаю за все я, а у тебя пока есть только догадки. Что мы имеем? Шесть слов на клочке бумаги. И твое их толкование может быть совершенно неверным. Я имею в виду, лучшая демонстрация – это реальное действие. Если до Армстронга в самом деле доберутся, его уязвимость будет очевидна, разве не так? Что продемонстрирует ее лучше?

– А еще это способ подстраховаться, – кивнула Нигли. – Неудачную попытку выдать за демонстрацию, такое тоже возможно. Ну, знаете, чтобы сохранить лицо.

– Это если вы с самого начала правы, – заметил Стайвесант.

Ричер предпочел промолчать. Через пару минут совещание подошло к концу. Стайвесант приказал Фролих еще раз просмотреть расписание дел Армстронга на следующий день. Там все было как обычно. Сначала, как и в пятницу утром, домой к вице-президенту придет наставник из ЦРУ. Затем, уже после полудня, как и почти во все другие дни, ряд совещаний на Капитолийском холме по проблемам передачи власти. Далее вечерний прием в той же гостинице, что и в четверг. Стайвесант все это тщательно переписал и незадолго до половины третьего ночи отправился домой. В тишине ярко освещенной комнаты Фролих осталась наедине с сидящими напротив за длинным столом Ричером и Нигли.

– Что посоветуете? – спросила она.

– Идти домой и как следует выспаться, – сказал Ричер.

– Прекрасно.

– А потом продолжайте делать то, что делали, – добавила Нигли. – Дома с ним ничего не случится. В офисе тоже. Не забывайте про тенты, тогда и с переездами все будет в порядке.

– А что насчет приема в гостинице?

– Сверните его пораньше и будьте предельно осторожны.

– Постараюсь сделать все, что смогу, – кивнула Фролих.

– Вы ведь хорошо справляетесь со своей работой? – спросила Нигли.

– Да, – ответила Фролих после некоторого размышления. – Довольно хорошо.

– Не согласен, – заявил Ричер. – Ты здесь лучшая. Лучше всех, кто тут когда-либо работал. Ты настолько, черт побери,