Без права на ошибку - Ли Чайлд

– Вот так вы и должны думать, – сказала Нигли. – Постоянно накачивайте мозги этой мыслью. Доведите себя до такого состояния, чтобы невозможно было даже представить, что эти придурки со своими дурацкими писульками осмелятся подойти к Армстронгу ближе чем на миллион миль.

– Это психологическая накачка армейского образца? – По губам Фролих пробежала улыбка.

– Да, меня так готовили, – призналась Нигли. – А Ричер, видно, с такими мозгами родился.

– Ну хорошо. – Фролих снова улыбнулась. – Значит, домой и спать. Завтра трудный день.

Округ Колумбия ночью был тих и пуст, и чтобы подбросить Нигли до гостиницы, потребовалось всего две минуты, а потом еще десять, чтобы добраться до дома Фролих. Ее улица была забита припаркованными машинами. Темные, тяжелые и неподвижные, они, казалось, спали, спрятавшись в холодном тумане. Длина «субурбана» превышала восемнадцать футов, так что пришлось проехать еще два квартала, прежде чем удалось отыскать место. Заперев дверцы, они по холоду двинулись к дому. Наконец она открыла дверь, и они вошли. Свет в доме все еще горел. Отопление работало на полную мощность. Фролих остановилась в прихожей.

– Все в порядке? – спросила она. – Ну, по поводу того, что случилось?

– Все хорошо, – ответил он.

– Я просто хочу, чтоб мы правильно поняли друг друга.

– Мне кажется, мы правильно поняли друг друга.

– Прости, что не согласилась с тобой, – сказала она. – Насчет демонстрации.

– Это твоя работа, – отозвался он, – тебе и решать.

– У меня были и другие парни, – произнесла она. – Ну знаешь, уже после Джо.

Ричер промолчал.

– А у него были другие девушки, – добавила она. – Он на самом деле оказался не таким уж застенчивым.

– Но он же оставил здесь свои вещи.

– Это имеет какое-то значение?

– Не знаю, – ответил он. – Наверное, должно что-то значить.

– Ричер, он умер. Теперь ему все равно.

– Знаю.

– Я хочу заварить чай, – помолчав, сказала Фролих. – Будешь?

Он покачал головой:

– Я иду спать.

Она двинулась в гостиную, чтобы пройти на кухню, а он поднялся к себе. Тихо затворил дверь комнаты и открыл шкаф. Снял костюм Джо, устроил его на проволочных плечиках из химчистки, а те повесил на перекладину. Снял галстук, свернул и положил обратно на полку. Снял рубашку и бросил на пол шкафа. Надевать еще раз не было нужды. На перекладине висело еще четыре, а дольше четырех дней задерживаться здесь он не собирался. Снял носки и бросил их поверх рубашки. В ванную отправился в одних трусах.

Мылся довольно долго, не торопясь, а когда вышел, увидел, что в дверях гостевой комнаты стоит Фролих. В ночной рубашке. Из белого хлопка. Длиннее, чем футболка, но не намного. Свет в коридоре у нее за спиной пронизывал рубашку, и та казалась почти прозрачной. Волосы Фролих были взъерошены. Без обуви она стала меньше ростом. Без макияжа выглядела моложе. Прекрасные ноги. Прекрасная фигура вообще. Тело казалось мягким и крепким одновременно.

– Он меня бросил, – сказала она. – Это не я решила, а он.

– Почему?

– Встретил ту, что понравилась ему больше.

– Кого?

– Какая разница. Ты ее все равно не знаешь. Просто женщину.

– Почему ты мне не сразу сказала?

– Отрицание, наверное, – призналась она. – Возможно, попытка защититься. И защитить его память перед братом.

– Он не смягчил удар?

– Не то чтобы.

– Как все случилось?

– Джо просто сообщил мне об этом.

– И ушел?

– В общем-то, вместе мы и не жили. Он бывал у меня, я у него, но мы не съезжались. Его вещи до сих пор здесь, потому что именно я не позволила ему их забрать. Не пустила его на порог. Мне было больно, и я злилась.

– Представляю.

Она пожала плечами. Подол ночной рубашки поднялся на дюйм, еще больше обнажив бедра.

– Нет, с моей стороны это было, конечно, глупо, – признала она. – Я хочу сказать, такое ведь не впервые в мире произошло. Просто отношения, которые начались, а потом закончились. Событие для человечества не уникальное. Как и для моей жизни, впрочем. В половине случаев уходила именно я.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Сам знаешь зачем, – ответила она.

Он кивнул. Промолчал.

– Так что можешь начать с чистого листа, – проговорила она. – Твое отношение ко мне касается только меня и тебя, а не меня, тебя и Джо. Он сошел со сцены. Сам так решил. В общем, он здесь ни при чем, даже если бы все еще был жив.

Ричер снова кивнул.

– А насколько чист твой собственный лист? – спросил он.

– Джо был прекрасным человеком, – ответила она. – Когда-то я его любила. Но ты ведь не он. Ты совсем другой. Я это знаю. И я не хочу его возвращать. Зачем мне призрак.

Она шагнула в комнату.

– И хорошо, что не хочешь, – сказал он. – Потому что я не такой, как он. Совсем не такой. Тебе нужно четко понимать это с самого начала.

– Я понимаю, – заверила она. – Только вот с самого начала чего?

Она сделала еще один шаг и остановилась.

– Чего угодно, – ответил он. – Но, знаешь, конец будет тем же. И это тебе тоже нужно четко понимать. Я уйду, как ушел он. Я всегда так делаю.

Фролих подошла ближе. Между ними остался всего лишь ярд.

– И скоро? – спросила она.

– Возможно, – ответил он. – Хотя я сам не знаю.

– Я готова рискнуть, – сказала она. – Ведь ничто не продолжается вечно.

– Как-то неправильно, – сказал он.

– Что? – Она заглянула ему в глаза.

– Я стою здесь в одежде твоего бывшего любовника.

– Одежды не так уж много, – заметила она. – Но и это легко исправить.

– Правда? – после паузы спросил он. – Может, хочешь показать как?

Она сделала еще шаг вперед, положила руки ему на талию. Просунула пальцы под эластичный пояс трусов и устранила возникшие затруднения. Отступила немного назад, вскинула руки над головой. Ночная рубашка легко соскользнула. Упала на пол. До кровати добраться им удалось с трудом.

Спали они всего три часа и проснулись в семь, когда в ее комнате зазвенел будильник. Казалось, он где-то далеко – звук с трудом проникал сквозь стену. Ричер лежал на спине, а она калачиком свернулась у него под рукой. Ногу Фролих перекинула через его бедро. Голова покоилась на его плече. Волосы касались его лица. Ричеру было уютно. И тепло. Тепло и уютно. Правда, чувствовалась усталость. Тепло, уютно, и усталость такая, что обращать внимания на далекий звон не хочется совсем. Хочется лежать и не шевелиться. Но пошевелилась Фролих – с некоторым трудом высвободилась и села на кровати, со сна, видимо, не совсем понимая, что происходит.

– Доброе