Как рассказывать истории. Простая технология сторителлинга на сцене, работе и в кругу друзей - Мэттью Дикс

и их интерес к центральному событию. В рамках этой стратегии рассказчик как бы «заряжает» аудиторию своими надеждами и страхами, и только после этого повествование движется вперед. Это попытка реализовать две задачи:

1. Заставить слушателей гадать, что будет дальше.

2. Заразить аудиторию теми же эмоциями, что испытывал рассказчик в описываемый момент, – или максимально к ним приближенными.

Первой цели добиться довольно легко – если применить стратегию «Рюкзак» по всем правилам. Но если вам удастся выполнить и вторую задачу, то это уже достижение.

В истории «Как я украл пожертвования» аудитория получает от меня «Рюкзак» в тот момент, когда я заявляю, что собираюсь просить деньги на бензин на подъезде к бензоколонке.

И у меня появляется план. Я буду просить милостыню, чтобы заработать на бензин, – ведь на дворе 1991 год. Бензин стоит 85 центов за галлон, и, для того чтобы добраться до дома, мне нужно всего-то восемь долларов. Я готов отдать свои права, бумажник, все, что есть в машине, в качестве залога в обмен на эти восемь долларов; пообещать, что обязательно вернусь сам и верну деньги, – словом, сделаю все что угодно.

И вот я репетирую речь, делаю глубокий вдох и вхожу в помещение.

В этот момент аудитории передаются мои надежды и мечты. Слушатели уже знают мой план и, когда паренек на заправке отказывается продать мне бензин в долг, испытывают то же разочарование, что и я тогда. Все потому, что они знают, каков мой план, и хотели, чтобы у меня все получилось.

Выступая с этой историей, я внимательно наблюдаю за реакцией публики в тот момент, когда заправщик мне отказывает, – и всегда она одинаковая. Едва только он говорит «нет», их плечи поникают, общий вид делается подавленным и раздраженным, кто-то даже громко ахает. Все они, как и я, надеялись, что вот сейчас моя проблема разрешится. Так при помощи «Рюкзака» я как бы «позвал» слушателей с собой на ту заправку, пробудив в них любопытство: «Что будет дальше?». Мой план стал их планом. Теперь и они заинтересованы в развязке.

Вот что такое ставки: когда аудитория чувствует, что просто обязана услышать продолжение.

Вот почему в фильмах об ограблениях, вроде «Одиннадцати друзей Оушена», практически все стадии плана раскрываются до приведения их в действие. Поняв этот план, вы испытаете те же эмоции – тревогу, расстройство, страх, волнение, – что и персонажи фильма, когда их планы не сработают. Кинематографисты как бы делают зрителей сообщниками: теперь и они ознакомлены с планом, как будто тоже участвуют в операции.

В кино подобное происходит постоянно. Группа подростков оказывается в ловушке в доме с привидениями. Они планируют побег, но план проваливается. В процессе один из членов группы пропадает – возможно, даже погибает. Потом наши герои придумывают новый план.

Всякий раз, когда это происходит, зрители получают новый «Рюкзак»: они переживают о том, что будет дальше. Таким образом, аудитория эмоционально вовлечена в происходящее и напрямую заинтересована в положительном исходе, сопереживает персонажам или вам как рассказчику.

Особенно эффективны «Рюкзаки», когда план проваливается. Если бы я рассказал о своей идее просить деньги на бензин и она сработала бы, то стратегия «Рюкзака» не оправдалась бы. Получилась бы плоская сцена, выстрел вхолостую. Если я в подробностях описываю свою задумку, а потом говорю: «И паренек соглашается продать мне бензин в долг» – публика испытывает странное чувство неудовлетворенности. Люди недоумевают, почему я столько распинался, если в конце концов все получилось. То же самое происходит и в кино: если сложный и хитроумный план Дэнни Оушена по ограблению казино оказался бы успешным, зрителей ждал бы ужасный фильм. Тут странная штука: людям вроде бы и хочется, чтобы персонажи фильма (или рассказчик) одержали победу, и в то же время – нет. Именно борьба и конфликт являются непременными составляющими успешных историй. Все хотят, чтобы в конце концов «наши победили», но сначала пусть пострадают. Мы не ищем легких путей.

Хороший план, реализовавшийся без сучка и задоринки, – это плохая история, какие рассказывают нарциссы, тонкокожие эгоисты и прочие мерзавцы.

«Хлебные крошки»

«Хлебные крошки» нужны рассказчикам, чтобы намекнуть на некое событие в будущем – но лишь до той степени, чтобы заставить слушателей гадать.

Вот в истории «Как я украл пожертвования» такие «Хлебные крошки» я рассыпаю, когда говорю:

Однако, садясь в машину, я вижу на заднем сиденье собственную смятую униформу – и внезапно у меня появляется идея.

На семинаре в этот момент я иногда прерываюсь и спрашиваю студентов, что они думают, – и ответы у них очень смешные. Чаще всего мне отвечают: «Я думал, вы найдете поблизости McDonald's и пойдете туда, чтобы заработать необходимые деньги».

– Ага, – говорю я, – ведь именно так и устроены рестораны этой сети. Надел униформу – и работай в любом ресторане когда вздумается, а в конце импровизированной смены с тобой расплатятся наличными.

На втором месте по популярности ответ: «Я думал, вы продадите свою форму на барахолке».

– Ага, – говорю я, – там ведь всегда есть спрос на использованную форму. Да и как бы я нашел барахолку в сотне миль от дома и без капли бензина?

Знаю, эти ответы могут показаться глупыми, но разве можно винить ребят? Ведь правильный ответ практически невозможно предсказать – и именно за это я люблю прием с «Хлебными крошками». Главное для меня – это чтобы мои слушатели чувствовали сопричастность с тем, что случится дальше. «Интересно, что Мэтт сделает с этой формой? – гадают они. – Как она поможет ему добыть бензина, чтобы вырваться из Нью-Гемпшира?»

Вот что такое ставки: когда аудитория чувствует, что просто обязана услышать продолжение.

Секрет в том, чтобы заинтересовать людей, заронить в их головы «Хлебную крошку» любопытства, при этом не давая им достаточной информации, чтобы они не угадали правильный ответ. Поэтому продумывать этот ход нужно со всей тщательностью. «Хлебные крошки» особенно эффективны, когда происходит нечто совсем уж неожиданное. Например, когда я представляюсь волонтером, чтобы украсть сбережения у ничего не подозревающих жителей. Неожиданный ход. Отличный момент, чтобы разбросать «Хлебные крошки».

«Песочные часы»

Во многих историях присутствует некий момент (порой – единственный момент), которого только и ждет публика. Может быть, вы сами проторили к нему дорожку «Хлебными крошками» или при помощи «Рюкзака» или решили не прибегать