Дорогами судьбы - Элизабет Кларк

— Мне нужно, чтобы ты была уверена, — шептал он, используя большой палец, чтобы воздействовать на чувствительную точку, которая через мгновение обещала стать источником наслаждения. — Пути назад не будет, Шарлотта. Я навсегда останусь твоим первым мужчиной.

— Именно этого я и хочу, — прошептала она, проводя рукой вдоль его живота и касаясь его мощного члена, натянувшего ткань штанов.

Люку понадобились секунды, чтобы снять брюки. Шарлотта замерла, разглядывая его устрашающих размеров орудие.

— Я буду осторожен, — пообещал он, как будто прочитав ее мысли. — Так осторожен, как только смогу.

Она хотела его так сильно, что доверилась ему — мужчине, которого клялась избегать, мужчине, которого обещала не любить, мужчине, который слишком хорошо ее понимал.

— Я доверяю тебе, — сказала она, почувствовав, как его горячая мускулистая грудь прижалась к ее груди.

Приподнявшись на локтях, роняя пот на ее лицо, Люк вошел в нее медленно и нежно.

— Если будет больно, Шарлотта, то только один раз, и я потом тысячу раз возмещу тебе эту боль.

Он двигался вместе с ней, и она чувствовала себя так хорошо, как никогда в жизни. Ее женское естество жадно втягивало его внутрь. Затем она ощутила резкую боль, и он закрыл ее губы влажным, нежным поцелуем.

— Это последняя боль, которую ты ощутишь, дорогая, — прошептал он, и она почувствовала, что огонь разливается у нее внутри. И с каждым ритмичным толчком, когда он осторожно продвигался все глубже и глубже, он все больше завоевывал ее сердце и ее душу.

Она трепетала от желания, растворявшегося в наслаждении, когда бедра ее поднимались к нему навстречу. Она поняла, наконец, что удовольствие ощущать его внутри себя, утолять бушующий в нем огонь так же, как он утоляя ее страсть, превосходило все, что она чувствовала до сих пор. Она стонала, когда стонал он, царапала его спину, когда он ускорял свое движение…

А потом она открыла глаза, потому что Люк остановился. Он внимательно смотрел на нее. Глаза его потемнели от удовольствия и страсти и были полны неутоленного желания.

— Мы идеально подходим друг другу, совсем как перчатка к руке, — прошептал он.

И вот их тела снова двигались в первобытном ритме, созданном страстью, взаимопониманием и жгучим желанием. Удары Люка были, словно толчки бархатного пламени. А потом волна наслаждения подхватила Шарлотту. Она вцепилась ногтями ему в спину, укусила за шею, бешено выгнулась в раскаленном добела взрыве обжигающего удовольствия.

— Люк!

— Ты должна подарить мне это еще раз, дорогая, — прошептал он.

Издавая стоны, роняя капли пота, когда он смотрел на нее сверху вниз, теперь Люк двигался в другом, более быстром ритме. Его мощные толчки напоминали движения сильного зверя, когда он, приподнимаясь на одном локте, второй рукой крепко прижимал ее зад к одеялу. Если бы она в этот момент могла говорить или хотя бы нормально мыслить, она бы хотела сказать ему, что хочет подарить ему такое же наслаждение, какое он только что дал ей.

Но в тот миг думать было невозможно. Все, что она ощущала, это удовольствие, которое становилось все горячее и глубже. Неожиданно у Люка вырвался стон, пронзивший ее насквозь. Бедра его, казалось, были готовы впечатать ее в землю.

Шарлотта оказалась за гранью реального, на мгновение перенесшись в другие, прекрасные края, где она раньше никогда не бывала. Она чувствовала, будто плывет, а из души ее и тела уходят все желания. А затем Люк упал на нее, мокрый, выдохшийся. Шарлотта поцеловала его твердое, крепкое плечо, получая удовольствие от его соленого вкуса и желая как можно лучше узнать тело мужчины, которого она любила.

Люк был первым, кто постарался понять, что происходит у нее в душе. Она не знала, встретит ли когда-нибудь кого-то, кто так же, как он, сможет заслужить ее доверие. Но она знала, что он был первым и единственным мужчиной, с которым она будет заниматься любовью.

Удивительно, но она совершенно не испытывала стыда. К счастью, праздник все еще был в полном разгаре, иначе их с Люком стоны и крики были бы слышны далеко в ночной тишине. Теперь Шарлотта прекрасно понимала, что именно «сбивало с пути истинного» хороших девушек. Вообще-то она просто обязана была ненавидеть себя. Несколько недель назад она потеряла своего мужа и, тем не менее, отдала себя всю, свою душу и тело, мужчине, который сейчас лежал рядом с ней, теребил пальцами ее волосы и смотрел на нее с нежностью, она была в этом совершенно уверена.

— Что ж, спасибо тебе тысячу раз, Шарлотта Далтон! — прошептал Люк. — Сегодня ночью мне нужна была женщина, и я нашел женщину и дикого зверя в одном лице.

Шарлотта словно получила пощечину. Неужели ему сгодилась бы любая женщина? Неужели Молли доставила бы ему столько же удовольствия, сколько подарила она?

Она почувствовала, как этими несколькими невольно вырвавшимися словами Люк перечеркнул все, что их связывало.

То, что она считала счастьем, превратилось в ситуацию «КАК Я ОКАЗАЛАСЬ В ДУРАКАХ ПО ПУТИ В ОРЕГОН».

Она почувствовала, что глаза ее наполняются слезами, и от этого расстроилась еще больше.

— Мне нужно идти, — быстро сказала она, садясь на одеялах и собирая свои вещи. — Убедись, что почистил рану. Шарлотта мельком взглянула на Люка, и на мгновение ей показалось, что он понял, что обидел ее. Он выглядел обеспокоенным и приоткрыл было рот, чтобы сказать что-то… Но потом его губы сомкнулись, и она отвернулась, чувствуя себя самой большой дурой на веем белом свете.

Глава четырнадцатая

Всю ночь Шарлотта ворочалась с боку на бок. Ее тело продолжало томиться желанием, но в сердце жила боль, причиненная так легко брошенными Люком жестокими словами.

Она знала, что в обозе все спали мертвым сном. Шарлотте дневная усталость обычно представлялась черным плащом, наброшенным на голову, который погружал ее в сон за считанные секунды. Но в эту ночь сон ускользал от нее. Шарлотта вышла на улицу в сумерках, перед самым рассветом, когда все, даже женщины, еще спали.

Все, кроме одного. В обозе был еще один человек, который, как видела Шарлотта, тоже не спал и как раз выскальзывал из фургона Этель и Мартина Кроули. Рассвет приблизился еще на мгновение, и Шарлотта увидела, что это женщина. Ночная посетительница тем временем направилась к фургону Мэй и Стентона Джесперсенов. Женщина бродит по лагерю в такое время и совершенно одна? Это показалось странным, достаточно странным, чтобы Шарлотта забыла о своих проблемах с Люком и стала с нетерпением ожидать, что будет дальше.

Через несколько секунд фигура вынырнула из фургона Джесперсенов, и предрассветный свет снял с происходящего еще один покров тайны — Шарлотта поняла, что перед ней Молли Смитерс, которая теперь бежала к своему фургону, придерживая юбку одной рукой, а в другой неся сумку.