Дорогами судьбы - Элизабет Кларк

Она увидела засохшую кровь на его рубашке и подумала, что, должно быть, раной он совсем не занимался. Перед тем, как приступить к делу, она решила убедиться, что он действительно спит.

— Люк? — позвала Шарлотта шепотом.

Он дышал все так же ровно и глубоко, поэтому она успокоилась и начала расстегивать пуговицы его рубашки.

Ее дыхание замерло, когда она увидела широкую, мускулистую грудь, о которой она мечтала и к которой любила прикасаться. Кожа была покрыта завитками коричневых волос, и Шарлотта еще немного раскрыла рубашку, вспоминая о том, как Люк стонал, когда она касалась его сосков. Она легко провела пальцами по волосам. Его грудь была крепкой, твердой и теплой. На его плоском, мускулистом животе виднелась тоненькая дорожка волос, и ей так хотелось провести рукой вдоль этой темной линии, опуститься вниз…

Но она была осмотрительной. Или, по крайней мере, понимала, что должна быть осмотрительной. Она стала стягивать рубашку с плеча Люка, чтобы открыть рану. Та оказалась неглубокой, но грязной, как будто Люк и не промывал ее и вообще напрочь забыл о ней.

Хорошо, решила Шарлотта, очистить рану и нанести мазь — вот в чем заключается ее задача на сегодняшний вечер. Если она до сих пор не разбудила его, мазь поможет ране зажить скорее, не лишая Люка драгоценного сна. Она сможет обработать рану, и не пройдет и трех минут, как ее уже не будет в палатке.

Шарлотта снова потянула вниз ткань сорочки… И почувствовала прикосновение руки к своему заду.

Она подпрыгнула, и первым, что она увидела, была ухмылка на лице Люка, когда он обнял ее обеими руками и притянул к себе.

— Что ты делаешь? — воскликнула она.

— То, что хотел сделать с того момента, как ты ушла, — хрипло сказал он, укладывая ее на себя.

О нет! Ее грудь прижималась к его груди, которой она так восхищалась, ее бедра прижимались к его чреслам, в ее теле уже разгорался пожар.

— Что ты делаешь в моей палатке? — спросил он. Его руки слегка касались ее ягодиц, очерчивая круги, обжигавшие ее сквозь юбку.

— Я пришла обработать твою рану, — прошептала Шарлотта, едва способная говорить.

Он понимающе приподнял бровь.

— Это правда? — пробормотал он. Его руки знали, что она ни за что не скажет ему всей правды, и уверенно скользили по ее телу. — Тогда скажи, дорогая, почему ты не могла сделать этого на улице, когда нас видел весь караван?

Шарлотта смутилась.

— Я… я не знала, что рана беспокоит тебя. Альма сказала… Он засмеялся.

— Альма сказала! А знаешь, что я скажу, Шарлотта?

Она не хотела знать. Но, будто со стороны, она услышала свой собственный тихий вопрос:

— Что же?

— Ты умная, красивая женщина. Сейчас ты начала познавать себя, всю себя. Познавать свои мысли, познавать свое тело.

Она посмотрела ему в глаза, ничего не говоря. Она была изумлена: казалось, этот мужчина всегда говорил вещи, которые ей не говорил никто и никогда. Иногда он говорил то, о чем она даже не осмеливалась думать.

— Теперь скажи мне, — продолжал он, — почему ты пришла? — Его руки проникли к ней под юбку, и он пробежался пальцами сначала по одному, а потом по другому бедру. Его прикосновения были легкими, но теплыми. Шарлотта затаила дыхание, когда его рука поднялась по ее бедру к завиткам волос на ее холме любви.

— Я не могу сделать этого, — прошептала она. — Может быть, я не хочу знать себя так хорошо, Люк.

В его глазах появилось мечтательное выражение. Они были полны любви.

— Помнишь, я сказал тебе, что никогда не буду заниматься с тобой любовью, пока ты не будешь готова к этому, дорогая? Я никогда не нарушу этого обещания.

Она чувствовала, каким твердым был его член, который находился прямо под ней. Это был своего рода знак, соблазн, которому она не могла противостоять.

— Я хочу, чтобы тебе снова было хорошо, — прошептал он. — Я хочу увидеть, как ты трепещешь от удовольствия. Я хочу почувствовать, как ты забываешь обо всем, кроме того удовольствия, которое я тебе доставляю. Я хочу делать это с тобой десять раз за ночь!

Она вынуждена была рассмеяться.

— Мы бы свели друг друга в могилу еще до того, как добрались до Орегонских земель!

На его лице отразилась страсть и желание.

— Значит, так тому и быть, — прошептал он, проводя рукой по ее волосам и зачесывая их назад. — Я сказал тебе, когда мы встретились в первый раз, что одна ночь с тобой будет стоить сотни призовых коров. — Она глубоко вдохнула, когда руки его коснулись ее ягодиц. — Теперь я знаю, что за это можно отдать все. — Он толчком перевернулся, положил ее на свое одеяло и заглянул в ее глаза.

Шарлотта знала, что должна сопротивляться, сделать что-то, что-то сказать, когда его пальцы расстегнули ее блузку. Потом она услышала, как дыхание Люка замерло. Она знала, что должна отодвинуться, когда его пальцы скользнули по ее груди. Он наклонился к одному соску, взял его в рот, тихонько сжал зубами. Его руки медленно опускались вниз по ее животу, расстегивая юбку и снимая ее одним долгим, скользящим движением.

Она знала, что не может говорить, что ее дыхание затаилось где-то глубоко в груди, страсть и желание наполняли ее тело. Она жаждала продолжения ласк и знала, что получит их, однако Люк дразнил ее, по очереди лаская языком ее груди. Его руки, от прикосновения которых в ее теле разгорался огонь, легко скользили вверх и вниз по ее ногам, по ее бедрам, по животу.

— Слушай свое тело, — прошептал он.

Она слушала, и она понимала его желания. Она понимала, что нуждается в Люке, понимала, что хочет его, и также слушала его тело, догадываясь, что он хочет ее так же сильно, по той упругой твердости, которая упиралась ей в живот, по тому нетерпению, которое для любимого человека ей так хотелось утолить и удовлетворить.

— Разреши мне доставить тебе удовольствие, — прошептал он, когда его рука кружилась вокруг ее интимного места между ног.

Шарлотта развела ноги, желая получить как можно больше таких прикосновений, но рука Люка уже скользнула вверх, продолжая дразнить ее. Его влажные губы блуждали по ее груди.

— Я хочу тебя! — Шарлотта слышала свой голос как бы со стороны. — Пожалуйста, Люк. Люби меня!

Со стоном он закрыл ее рот своими губами. Его пальцы заскользили вниз по ее животу и осторожно разделили ее губы, войдя в нее и заставив ее вскрикнуть.

— Мне нужно, чтобы ты была уверена, — шептал он, используя большой палец, чтобы воздействовать на чувствительную точку, которая через мгновение обещала стать источником наслаждения. — Пути назад не будет, Шарлотта. Я навсегда останусь твоим первым мужчиной.