Дочь глубин - Рик Риордан

знаю, то ли он не доверял нашим хозяевам, то ли вообще никому и ничему, но после всего пережитого в последнее время его трудно в этом винить.

Офелия проводила нас в комнату, где кроме кроватей ничего больше и не было. Я постаралась прогнать из головы мысль, что она очень напоминает тюремную камеру. Впервые с момента отъезда из ГП я спала в помещении, которое не качалось и не болталось.

Но мои кошмары от этого стали только хуже.

Глава 30

Мне приснилось, что я тону, что совсем на меня не похоже.

Мы с Девом были в комнате службы безопасности, находившейся глубоко под административным зданием Гардинг-Пенкроф, и смотрели на куче экранов, как к подножию обрыва мчатся торпеды. Дев орал в интерком: «Опасность! Всем ЭВАКУИРОВАТЬСЯ! Я…»

Стены начали заваливаться. Пол пошел трещинами, как льдина. Мониторы и панели управления взорвались. Потолок обвалился. Мы рухнули в пустоту.

Мы оказались зажаты в подобии кармашка из обломков где-то под заливом. Мы кричали и били кулаками по кускам бетона. Морская вода неуклонно прибывала. Дев схватил мою руку в тот момент, когда меня накрыло с головой, и мои легкие заполнила грязная морская вода.

Задыхаясь, я проснулась в холодном поту и несколько секунд не понимала, где нахожусь.

Я слышала ритмичное «пуф-пуф-хрр» Эстер с соседней кровати. Нелинья надо мной что-то проворчала во сне. Может, я в Гардинг-Пенкроф и все хорошо…

А потом я вспомнила. База Линкольн. Моя прошлая жизнь закончилась. Мне не просто так приснилось разрушение академии…

Я села, вся дрожа. Ну хотя бы боль внизу живота начала затихать – уже огромное облегчение.

Мои часы дайвера показывали половину шестого утра.

Понимая, что мне ни за что снова не заснуть, я тихонько встала и достала из сумки купальник. Когда тебе снится, что ты тонешь, – решение только одно: как можно скорее оказаться в воде.

По пути с базы назад на причал мне никто не встретился. На «Варуне» тоже было темно и тихо.

Показавшееся из-за горизонта солнце превратило лагуну в бирюзово-розовое стекло. Я нырнула в теплую прозрачную воду, и меня тут же окружил вихрь из скалярий. Скользя между коралловыми рифами, я приветливо помахала (с безопасного расстояния) выглянувшей из трещины в скале мурене и полюбовалась рассекающей заросли морской травы четырехметровой акулой-нянькой.

Через какое-то время меня нашел Сократ и познакомил со своим местными друзьями-дельфинами, и мы плавали вместе, пока небо не стало полностью голубым.

На базу я вернулась отдохнувшей и посвежевшей, а аромат пекущихся булочек еще больше улучшил мое настроение. Юпитер вперевалочку обходил обеденный стол, расставляя на нем корзинки с круассанами, маффинами и данишами в ожидании наплыва голодных ртов. Когда только он успел столько испечь?

«Пахнет потрясающе, – жестами показала я. – Тебе помочь?»

Он протянул мне треугольную слойку: «Попробуй».

Она буквально растаяла у меня во рту: масло, которое на самом деле не масло, рассыпчатое тесто, даже отдаленно не напоминающее вкус водорослей, и начинка, растекшаяся по языку грушевым и апельсиновым джемом, приготовление которых основывалось на ботанических экспериментах Немо, растущих на пятнадцатиметровой глубине.

Если бы я жила тут постоянно, уровень холестерина у меня в крови зашкаливал бы… Или Немо и это предусмотрел?

«Очень вкусно, – показала я. – Мэри Берри бы тобой гордилась».

Юпитер невозмутимо показал: «Я тебя люблю» – и пошлепал назад на кухню. Я схватила корзинку с булочками, чтобы отнести с собой в комнату угостить подруг, и сделала себе мысленную пометку спросить Юпитера, умеет ли он печь гуджии. Если нет, я его научу. Мэри Берри бы одобрила.

Когда я вернулась в комнату, Эстер и Нелинья уже успели сбегать в душ и переодеться. Мое внезапное исчезновение их не испугало: они давно привыкли в моим утренним заплывам.

– Булочки от орангутанга? – предложила я.

– О да, пожалуйста. – Нелинья взяла слойку и оглядела меня с головы до ног. – Что, тебя даже ни разу не поджарили из каких-нибудь пушек в лагуне?

Я почувствовала себя крайне глупо, потому что даже не вспомнила о такой возможности.

Эстер отщипывала по кусочку от псевдошарлотки. Сегодня она была в розовой блузке и розовых легинсах, и это, скорее всего, указывало на сильный стресс, потому что розовый всегда действовал на нее успокаивающе. Зачесанные назад мокрые светлые волосы, высыхая, постепенно вставали дыбом. Как и мысли Эстер: их тоже было бессмысленно призывать к порядку.

– Я долго думала вчера вечером. – Она уставилась себе под ноги. – Помнишь, я говорила тебе, что «Наутилус» опасен? Что я думаю, что это он убил твоих родителей?

Я кивнула. Такое не забудешь.

– Кажется, теперь я понимаю, в чем дело, – продолжила она. – Послушав вчера Луку и Офелию, я не думаю, что тебе стоит…

Кто-то постучал в дверь, и в комнату просунула голову Офелия:

– А, отлично, вы проснулись.

Но по ее тону я заподозрила, что ей и так уже это известно. Наверняка на всей базе установлены камеры, возможно, даже и в этой комнате.

Эстер покраснела и опустила голову. Топ сел перед ней и уставился на Офелию с немым предостережением: «Мой человек».

– Готова? – спросила меня Офелия. – Подруги идут с тобой?

У меня ушла секунда, чтобы сообразить, о чем она. Ну конечно. Она спросила, готова ли я увидеть «Наутилус». Съеденная слойка оттянула желудок свинцовым комом.

– Э-эм…

– Да, – ответила за меня Нелинья. – Мы пойдем с ней.

– Если ты не против, – я посмотрела на Эстер. – Я бы очень этого хотела.

Она кивнула, и ее уши стали одного оттенка с пламенными ангелами.

Глаза у Офелии были грустные. Она вспомнила моих родителей?

– Что ж, – сказала она. – За мной.

Топ потрусил вместе с нами, единственный, кто выглядел совершенно беззаботно. Офелия повела нас по идеально круглому, словно гигантская дрель просверлила дыру прямо в сердце вулкана, коридору.

– А Лука не пойдет? – спросила я.

– Он уже там, – отозвалась Офелия.

Мне хотелось уточнить где именно, но что-то подсказывало, что я сама скоро узнаю. Я запоздало сообразила, что, наверное, стоило дождаться Джема. Он точно потом устроит мне головомойку. Но в то же время я сомневалась, что даже тяжеловооруженный телохранитель с гипертрофированным инстинктом защитника заставит меня этим утром чувствовать себя в безопасности.

Коридор заканчивался круглой металлической дверью, похожей на двери в старых банковских хранилищах.

– Что… что здесь было до этого? – спросила я. – Ну, во времена Немо?

Офелия с любопытством посмотрела на меня:

– К чему этот вопрос?

Я задумалась. На двери и петлях не было ни царапины