Дочь глубин - Рик Риордан

попробовала лазанью. На вкус она оказалась еще лучше, чем обещал ее аромат.

– Этим можно накормить все население Земли.

Офелия предупреждающе подняла указательный палец:

– Или принести немыслимые барыши международным корпорациям, которые либо приберут этот источник питания себе, либо уничтожат его, лишь бы сохранить свою монополию, как они постоянно делают.

И внезапно мой ужин на вкус стал как жесткие безвкусные водоросли.

Топ сидел у ног Эстер. Он ничего не выпрашивал – для этого он слишком умен, – просто состроил умильную грустную мордочку и устремил куда-то в пространство задумчивый взгляд: «Ах, мой бедный пустой животик!» И всякий раз, когда кто-нибудь угощал его кусочком со своей тарелки, что происходило регулярно, он изображал удивление: «Это мне? Ну, если вы настаиваете…» Он успешно совмещал карьеру животного эмоциональной поддержки и жулика.

Юпитер тем временем общался то с одним, то с другим дельфином на языке жестов, описывая кулинарные чудеса, которые легли в основу понравившихся им блюд. Правда, некоторые используемые им слова, те же «соте» или «ирландский мох», было трудно понять, мне и в голову не приходило заучивать столь узкоспециализированные термины. Но все дельфины знали, как показать «вкусно» и «спасибо», и ему этого было достаточно.

– Доктор Барсанти… – заговорил Джем, подбирая хлебом с тарелки остатки соуса.

– Пожалуйста: просто Лука.

Джем, будучи ярым приверженцем субординации, неловко заерзал:

– Э-эм… вы с доктором…

– Моя фамилия Артемесия, – подсказала Офелия, – но зовите меня Офелией.

О чудо, у Джема даже не случилось кровоизлияния в мозг!

– Э-эм… Офелия и Лука… вы сказали, что оба учились в Гардинг-Пенкроф?

Лука кивнул.

– Как и мой отец, и его отец, и его отец до него! На последнем курсе я стал капитаном головоногих.

Несколько головоногих выдохнули: «Да-а!» – и вскинули к потолку кулаки в знак солидарности.

– А я в тот же год стала капитаном косаток, – объявила Офелия. – А еще я сдала с отличием экзамены акул.

Я взглянула на нее новыми глазами. И раньше бывало, что ученики ГП оканчивали сразу два факультета, но это было невероятно сложно. Практически двойная порция нагрузки. А она не только была капитаном своего факультета, но и сдала с отличием итоговые экзамены на другом… Невероятно. И это не говоря о том, что подготовка акул и косаток разительно отличалась друг от друга. Акулы – это солдаты, тактики, специалисты по оружию и командиры, а косатки – медики, строители, архивариусы и обслуживающий персонал. Как можно было преуспеть одновременно и там, и там?

Джем даже забыл о своем хлебе, с которого на тарелку начал капать приготовленный из морской фауны соус маринара.

– Так… ого. Получается, вашим капитаном акул был Тарун Даккар?

– Совершенно верно. А Сита была моей лучшей подругой. Я научила ее всему, что знала о том, как терроризировать младшие курсы.

– Меня ты тоже терроризировала, – с улыбкой заметил Лука. – Украв мое сердце!

– И с тех пор мне приходится тебя терпеть, – делано серьезно сказала Офелия, но подмигнула мужу.

Лука засмеялся:

– Не без этого. Кстати, Ана, твоя мама была потрясающим капитаном дельфинов. Она бы очень тобой гордилась.

Я далеко не в первый раз слушала рассказы о своих родителях, но мне было странно представлять Луку, Офелию и своих маму и папу подростками, на их последнем курсе королями расхаживающими по Гардинг-Пенкроф, как это делает Дев сейчас… точнее, как он делал до атаки…

Я попыталась прошептать спасибо, но получилось что-то вроде «псиб».

У меня задрожали руки, и я отложила вилку, чтобы этого никто не заметил.

Но Нелинья, конечно, заметила – и тут же поспешила привлечь всеобщее внимание к себе, повысив голос до высот, характерных скорее для Эстер:

– А СКАЖИТЕ, ЛУКА… Сколько поколений вашей семьи училось в ГП?

У него заблестели глаза:

– С самого ее основания. Нас привлекли, потому что мой предок работал над двигателем внутреннего сгорания.

Интерес Нелиньи резко возрос:

– Погодите, ваш предок Евгений Барсанти?! Создатель первого двигателя внутреннего сгорания?!

Лука развел руками:

– Многие известные семьи были связаны с ГП в течение целых поколений. Школа нуждалась в лучших умах, чтобы воссоздать технологии Немо. Но что тут удивительного? У вас на курсе есть Гардинг, Даккар… – Он взглянул на Джем. – Твоя фамилия Твен, верно? Был такой знаменитый американский писатель…

– Не родственник, – помотал головой Джем. – Да и его настоящая фамилия Клеменс.

– Ясно, – с сожалением протянул Лука, будто рассчитывал на автограф. – Как бы то ни было, представитель каждого поколения обязан доказать свою собственную ценность для ГП, и я уверен, что у вас это тоже получится!

Лица моих однокурсников за столом помрачнели. Должно быть, они думали о том же, о чем и я: как мы докажем свою ценность ГП, если академии больше нет?

Возможно, кому-то из нас в будущем было суждено стать капитанами наших факультетов, найти любовь в кампусе, как случилось у Луки и Офелии (хотя, признаться, я с трудом могу себе это представить). Может быть, нас всех ждало блестящее будущее.

Мы никогда этого не узнаем, потому что четыре дня назад оно отправилось на морское дно.

Офелия заметила перемену в нашем настроении и раздраженно выдохнула:

– Ох, Барсанти.

Лука растерянно заморгал:

– Что я такого сделал?

Лука явно был из тех счастливых людей, кто пробежит вприпрыжку по минному полю без единой царапины, пока Офелия будет рвать на голове волосы и ругать его за беспечность. Они в должной мере были заботливыми, авантюрными, гениальными и эксцентричными натурами, поэтому ничего удивительного, что они дружили с моими родителями.

– Если все поели, – сказала Офелия, – предлагаю нашим гостям помочь нам убрать со стола. Юпитер у нас готовит, но посуду он не моет.

Она привлекла нас всех. В отмывании сковородок от остатков лазаньи было что-то терапевтическое, заставляющее взглянуть на свои проблемы под иным углом. Когда кухня и обеденная часть зала снова заблестели чистотой, большинство ребят отправились спать на «Варуну». Яхту успели отдраить, запасы были пополнены, и за их комфорт можно было не волноваться. Да и спальных мест для двадцати человек на базе не было. Я тоже хотела вернуться на яхту, но Лука и Офелия предложили мне занять гостевую комнату с двумя двухъярусными кроватями, мои подруги тоже остались. Нелинья лишь сбегала за сумкой, заодно прихватив и мою.

У Джема было такое лицо, как если бы он совершенно серьезно обдумывал вариант занять четвертую кровать, чтобы защищать меня.

Ну уж нет.

– Со мной все будет в порядке, – заверила я его. – Позаботься о ребятах на «Варуне», ладно? Увидимся за завтраком.

Он поколебался, но потом сказал:

– Просто будь осторожна.

Не