Ткань наших душ (ЛП) - Моронова К. М.

— Можешь вцепиться в мою руку, если тебе страшно, — Лиам саркастически улыбается.

— Сказал мужчина, который едва не обмочился, зайдя в заброшенный подвал.

Он сужает глаза и обнимает меня за плечи.

— Такие жестокие слова из прекрасных уст.

Мы пробираемся сквозь лабиринт, крича и убегая от сотрудников в масках, которые преследуют нас, вооруженные бутафорскими ножами и топорами. Первоначальная храбрость Лиама превратилась в воинственный смех и крики при каждом прыжке от испуга.

— Беги, блять, Уинн!

Он хохочет, бежит впереди меня, оставляя меня умирать от рук злодея из фильмов ужасов Джейсона и его мачете.

— Ты мудак!

Я смеюсь-кричу,

убегая от Джейсона. Быстро оглядываюсь, чтобы посмотреть, не догоняет ли он меня, но мужчина в маске стоит на месте зловеще наклонив голову настолько, чтобы у меня по телу пробегают мурашки страха. Лиам выскакивает из-за угла лабиринта, и я вскрикиваю, когда он хватает меня. Целует меня в шею, прежде чем потянуть за собой.

— Как будто я действительно могу просто так оставить тебя.

Порыв ветра отбрасывает его черные волосы набок, а теплый свет фонаря озаряет его фигуру.

Я ловлю себя на том, что запоминаю этот момент. Как его серый свитер поднимается, демонстрируя живот, его дубовый запах, поглощающий каждую частичку меня.

Потом я слышу крик Лэнстона.

— Не туда, не туда! Вернись!

Он выхватывает меня из рук Лиама, и я смеюсь, бегу рядом с ним.

Лиам бежит сразу за нами, а за ним Елина, которая выглядит разъяренной, что ее оставили позади. Мне знакомо это чувство.

Мы вчетвером направляемся к темному центру лабиринта. Наши телефоны — единственные источники света здесь.

Мы прячемся за ящиком, укрытым тыквами и тюками сена, и выключаем фонарики. Минуты проходят молча, прежде чем мы слышим шорох.

Один из упырей пробегает мимо ящика, а потом наступает жуткая тишина. Слишком темно, и я не могу понять, на чьих коленях я сижу. Мы вчетвером плотно прижаты друг к другу, и только когда Елина встает, начинаем расходиться.

— Это было ужасно. Это уже не весело, и я думаю, что мы заблудились, — шепчет она.

Мои щеки теплеют, когда Лэнстон произносит что-то позади меня, обнимая меня.

— Черт, ну, давайте просто продолжим идти назад тем путем, которым пришли. В конце концов, мы найдем выход, — бормочет он.

— Ладно, но как мы сюда попали? — спрашивает Елина. Она права, с нашими фонариками и без каких-либо других ориентиров, мы заблудились, черт возьми.

Лиам нажимает на экран телефона и пытается определить наше местонахождение.

— У меня здесь плохая связь, поэтому я не могу определить, где мы на карте.

Его взгляд задерживается на мне и Лэнстоне. Я встаю рядом с Елиной и скрещиваю руки, чтобы защититься от ночного холода.

— Давайте просто позвоним Джерико и вернемся тем путем, — предлагаю я, включаю фонарик и помогаю Лэнстону подняться.

Он все еще выглядит чертовски напуганным.

— Где фонари? Фестиваль еще не закончился, который час? — голос Елины звучит панически.

Мы все поднимаем головы к небу.

Никаких фонарей.

— Что? — бормочет Лиам, его дыхание клубится в холодном воздухе.

— Выключили свет?

Лэнстон неудобно сдвигается с места.

Я пожимаю плечами. Ладно, это становится странным.

— Давайте просто пойдем назад. Я уверена, что все в порядке.

Мы молча идем по лабиринту. На кукурузном поле не осталось ни одной души, по крайней мере мы не слышим никого. Крики и смех, раздававшиеся ранее, давно стихли, а наша нервная энергия пронизывает воздух.

Лиам набирает номер Джерико и на третьем гудке он берет трубку. Мы все с облегчением вздыхаем.

— Где все? Здесь темно, как в аду.

Голос Лиама резкий и раздраженный.

Джерико говорит достаточно громко, чтобы мы все его слышали.

— В городе выключился свет, пьяный водитель или что-то другое зацепило линию электропередач. Фестиваль закончился раньше, так что все разъезжаются по домам. А вы где? Кто с тобой?

— Елина, Лэнстон и Уинн. Мы все еще на кукурузном поле.

— Ну, найдите выход и напишите мне, когда дойдёте до кафе. Я буду ждать вас.

Лиам заканчивает разговор, смотрит на нас и пожимает плечами.

— Вырубился свет.

— Мы слышали, — ворчит Лэнстон.

Кукурузный стебель ломается позади нас, и мы вчетвером застываем в гробовой тишине.

Кто-то выходит из ряда и поднимает мачете. Я поднимаю фонарик своего телефона и вижу, что это парень в костюме Джейсона, которого мы видели раньше. Его голова все еще наклонена в той жуткой, тревожной манере.

— Фестиваль закончился, приятель. Не поможешь нам найти дорогу назад? — Елина говорит с большей злостью в голосе, чем нужно.

Лэнстон делает шаг назад и крепко сжимает мою руку. Его плоть холодна, от лица отхлынула вся кровь.

Джейсон делает шаг к нам и замахивается мачете на кукурузные стебли, легко перерезая пять из них.

— Прекрати! Мы больше не участвуем в лабиринте, мы хотим уйти. Немедленно, — огрызается Лиам на мужчину.

Он делает шаг вперед и пытается забрать мачете, но Джейсон отводит руку назад и бьет Лиама локтем в лицо. Он падает, и мы все в унисон охаем.

Лиам поднимает голову, с его лба капает кровь. Джейсон наклоняется к нему и хихикает, звук такой мрачный и злой, что у меня по спине пробегает дрожь.

Джейсон шепчет низким, искаженным голосом:

— Пойдем, Лиам. Позволь мне поиграть с ними.

Елина издает испуганный звук, который вырывается из вашего желудка с открытым ртом.

Человек в маске дергает головой в ее сторону и бросается на нее, рассекая ее руку. Крики и паника пьянят мою кровь, как наркотик.

— Боже мой, — говорит Лиам так растерянно, что у меня мурашки бегут по коже. Его глаза широко открываются, и мое сердце мгновенно сжимается. — Это Кросби.

XXX

Уинн

Кукурузные початки неистово трясутся, когда мы мчимся по полю.

К черту лабиринт.

Мы бежим вслепую сквозь стебли, принимая на себя основной удар шелухи.

Я не знаю, как мы так быстро разделились. После того, как Лиам произнес имя Кросби, все произошло так быстро.

Все инстинктивно бросились в кукурузу. Лэнстон, к счастью, успел схватить меня за запястье, но мы потеряли Елину и Лиама.

Когда кровь беспорядочно бежит по венам, вы не слышите ничего, кроме стука барабана, который приказывает вам не оглядываться.

Мы умрем. Мы умрем.

Я не уверена, Лиам ли за нами или Кросби, но за нами кто-то бежит.

Шаги более неуклюжие и громкие, чем наши.

— Беги дальше, — приказывает Лэнстон.

Он отпускает мое запястье и, прежде чем я успеваю сказать «нет», резко останавливается. Его карие глаза сверкают, призывая меня прислушаться к нему.

И я слушаюсь.

Я ненавижу себя за это.

Но продолжаю бежать.

Через несколько минут вырываюсь из кукурузного поля, не зная, что делать дальше.

Мой первый инстинкт — позвонить в полицию.

Руки дрожат, я едва могу заставить пальцы нажимать на кнопки. Дышать тяжело, в голове кружится голова. Грудь давит, а сердце сжимается от боли. Я знаю, что если я, черт возьми, не успокоюсь, то потеряю сознание.

Мое кровяное давление точно вышло из-под контроля, а лекарства остались в реабилитационном центре. Я делаю длинный, дрожащий вдох и задерживаю его на три секунды, медленно выдыхая, пока набираю 911.

Должна наклониться, потому что головокружение превращается в ужасную круговерть.

Я держу телефон возле уха, когда он звонит, и смотрю на толстую стену кукурузного лабиринта, не моргая.

Из другого входа выбегает Елина, ее глаза расширены от боли, дыхание хриплое и затрудненное.

Лицо в порезах и царапинах от стеблей. Она продолжает бежать, пока не исчезает за первым домом на главной улице, где, я надеюсь, Джерико найдет ее.

— 911, что у вас случилось?

— Человек в маске пытается причинить вред моим друзьям, — говорю я тихим, хриплым голосом. — У него мачете и он пытается нас убить.