Драконово семя - Саша Кругосветов

Почему не были предоставлены фотографии разыскиваемого и не разосланы по всем спецслужбам, постам и оцеплениям?

Почему именно в тот день был снят милицейский пост у Боровицких ворот?

Почему при входе в Кремль никто не проверил документы Исаева на предмет того, есть ли он в согласованном списке охраны? Что это – случайность или преднамеренная «непроверка»?

Мы стали изучать, что за человек Виктор Исаев.

Был в депортации. Фамилия русская, в пятой графе обозначено – чеченец. В криминале ранее не замечен. Учился в техникуме. Служить в армии захотел сам, но служил без восторга. С офицерами отношения не сложились – в основном из-за нестандартного поведения на политзанятиях. Вопросами о вторжении в Чехословакию, о монополии партии на власть, о разложении комсомола он буквально изводил замполита и старших офицеров. Известно также, что Исаев изучал возможные версии убийства Кеннеди и нередко восхищался Освальдом. Часто говорил о том, что в африканских странах офицеры чуть ли не каждый месяц устраивают государственные перевороты, а у нас такое невозможно. Уже после покушения двое младших лейтенантов, слышавших недопустимые высказывания Исаева и не сообщивших куда следует, были осуждены на пять лет.

Работая в вэче, он написал письмо в Кремль, включив в послание список госреформ, связанных с введением многопартийности, выборности и частного предпринимательства, способных якобы кардинально изменить жизнь простых людей. Реформы были наивными и откровенно дилетантскими – в экономике и политике Исаев ровно ничего не понимал, при написании письма руководствовался скорее душевным порывом, чем трезвым умом. При этом впоследствии тот же Андрон Владимирович (глава КГБ) был уверен, что с головой у Исаева полный порядок, и причина тому – весьма детально продуманный план покушения. Из Москвы на письмо Исаева не ответили.

После этого появился план Б – устранение генсека. Главной причиной, подтолкнувшей Исаева на преступление, вероятно, было его убеждение в том, что каждый член общества имеет право совершить террористический акт в случае, если партия и правительство ведут политику, «противоречащую Конституции». Через восемь лет после покушения, уже находясь в заключении, он именно в такой формулировке и отправил предложение по изменению Конституции в Верховный совет СССР.

Возможно, Исаев не решился бы на покушение, но, согласно показаниям его сослуживцев, за несколько дней до срока X его личный мир неожиданно и катастрофически рухнул: ему сообщили, что он не чеченец, что был усыновлен, а его настоящие родители – алкоголики, лишенные родительских прав. Профильные специалисты сделали заключение, что «его психика сломалась, когда он узнал, что был взят из детдома. И сломалась настолько, что он решил прославиться, чтобы громко заявить о себе».

Сослуживцы сообщили также, что за день до побега из воинской части Исаева бросила девушка. Он был в бешенстве и на прощание крикнул ей: «Ты еще услышишь обо мне!» Насколько это правда – не знаю, им ведь надо было что-то говорить, вот и болтали…

Было ли известно спецслужбам о готовящемся нападении? Они, видимо, знали – из части им сообщили о побеге военного с двумя пистолетами, который, возможно, улетел в Москву.

Искали. Вначале искал командир части – после обнаружения пропажи пистолетов пытались, не поднимая шумихи, найти Исаева собственными силами. Затем искали ленинградские и московские чекисты – по невнятной устной ориентировке: офицерская шинель, вооружен и непредсказуем. Потом дядя заявил о краже милицейской шинели и о том, что племянник направился на Красную площадь. Уточненная ориентировка пришла в центральное управление КГБ за час до покушения. Найти его в многотысячной толпе, собравшейся по всему маршруту следования кортежа и у Кремля, было крайне затруднительно. Все складывалось в его пользу. Из части, где он служил, не сразу сообщили о дезертире, не сразу опомнился дядя, заметив тихое исчезновение племянника. В итоге – Исаева не задержали. Или не хотели задерживать?

Все последующее злоумышленник проворачивает меньше чем за сутки. Потрать он на подготовку больше времени – план бы сорвался.

Я просматривал предоставленные нам кинопленки, мне запомнились такие кадры: смертельно раненный водитель уронил голову на баранку, а этот парень с расширенными глазами стреляет уже механически и, похоже, видит, что стреляет не туда.

Ничего не подозревавшему генсеку повезло: его автомобиль поменяли местами с тем, в котором были космонавты. Складывается впечатление, что Береговой выступал в роли приманки: террориста ловили на живца – рискованная во всех отношениях операция. Потому что Исаев, как потом стало известно, довольно прилежно тренировался в тире и лихо стрелял с двух рук.

Террориста схватили, но стало ясно, что его план рушится: генсек жив, информация о покушении засекречивается, а суд, на котором он так хотел выступить, видимо, вообще не состоится.

Исаев достаточно долго оставался без сознания. Его положили на кушетку – руки болтались как плети, можно было подумать, что они переломаны. Сотрудники охраны Кремля расстегнули его шинель и обнаружили в карманах еще две обоймы от пистолета.

Полковник КГБ Иван Приказчиков был в медслужбе через семь-десять минут после покушения. Задержанный – очень бледный – сидел в одних трусах на топчане меж двух охранников, взор его был обращен в никуда. Ему принесли воды, Исаев немножко пришел в себя и на вопрос «Как ваша фамилия?» неожиданно заявил, что он, мол, из династии Кумык Амир-Хана, пятого предка Шамиля, и приехал в Москву, чтобы убить Генерального секретаря.

– Почему вы решили, что вы главный судья и вам с пистолетом в руках решать, кому жить, а кому умереть?

– Человек должен жить, а не существовать, – с вызовом ответил он.

Когда Исаеву сообщили, что стрелял он не в генсека, а в космонавтов, с ним случилась истерика.

Его признают душевнобольным. Одержимость идеей убийства руководителя страны вполне могла быть приписана шизофрении. Как бы то ни было, властям удобнее признать террориста сумасшедшим – известный в истории сценарий. И за меньшие прегрешения друг Пушкина Петр Чаадаев стал первой жертвой карательной психиатрии.

Исаев содержался в отдельной палате Казанского спеца, у него были личный охранник, личный санитар и личная медсестра. Он был полностью изолирован даже от мира душевнобольных. По выходе на свободу государство предоставило ему квартиру.

По официальной версии, гражданин Исаев действовал в одиночку. Почему ему так легко все удалось, почему, несмотря на специфическую, легко узнаваемую внешность (смуглое, как у цыган, лицо, тяжелый лоб и глубоко посаженные глаза) и милицейскую форму не по сезону, он так и не был задержан? Фантастическая «удачливость» террориста, мягкость наказания за покушение на главу государства и предусмотрительная рокировка автомобилей в кортеже стали почвой для альтернативных версий.