Вавилонская башня - Эвелин Кленгель-Брандт

любого праздника являлись разнообразные и притом весьма обильные жертвоприношения; нетрудно понять, что одной этой причины было достаточно, чтобы жречество строго придерживалось обычаев. Ведь жертвоприношения заметно способствовали обогащению храма. Как видно из текста ритуала новогоднего праздника в храме Ану в Уруке, объем одних только пищевых подношений был чрезвычайно велик:

«Для большой утренней трапезы на протяжении всего года по семи наилучших баранов, жирных, чистых, двухгодовалых, откормленных ячменем; барана калу в виде постоянного жертвоприношения, толстого, выпоенного молоком. Всего восемь баранов в виде постоянного жертвоприношения. Большого быка, молочного теленка и десять толстых баранов обыкновенных, не откормленных ячменем…»{47}

Кроме того, в перечень входило большое количество молока, молочных продуктов, зерна, хлеба, растительного масла, овощей, фиников, пива, пальмового вина и яиц. Важно, что здесь названа лишь часть постоянных жертвоприношений, тогда как праздничные жертвоприношения увеличивали во много раз.

Соблюдение ритуалов следовало заведенному порядку, определявшемуся по созвездиям, так как их движение самое позднее в I тысячелетии до нашей эры стало увязываться с новогодним праздником. Соответствующие знания, являвшиеся прерогативой вавилонских жрецов, приобретали все большее значение и тем самым обеспечивали их носителям тот высокий авторитет, которым они пользовались как астрологи и астрономы в тогдашнем мире. В Греции они были известны под именем халдейских звездочетов. Восхищение астрологическими познаниями вавилонских жрецов сохранилось до средних веков. Проведение Новогоднего праздника непременно сопровождалось наблюдением созвездий, необходимым для определения момента выполнения отдельных ритуальных действий. Жрецу-шешгаллу надлежало ночью обратиться с молитвой к созвездию Ику, считавшемуся небесным подобием Вавилона.

Как сказано выше, «Поэма о сотворении мира» играла в ходе праздника весьма важную роль. После молитвы к Ику жрец, обращаясь на сей раз к Мардуку, полностью произносил текст этой поэмы, известной также под названием «Энума элиш». Мардуку, которого в поэме при обращении к нему чаще именуют Белом, т. е. господином, здесь как главному герою сказания оказывалось особое почтение.

Прибытие Набу в Вавилон

Наряду с Мардуком одним из важнейших персонажей новогоднего праздника являлся бог Набу. В его резиденции, храмовом участке Борсиппы, происходили обширные приготовления в связи с его выездом в Вавилон. Набу считался сыном Мардука, к тому же его особенно почитали как бога писцов и искусства письма. С такой его функцией связывали осведомленность Набу о судьбах мира, поэтому к нему обращались как к богу мудрости. Полагали, что упомянутые в «Поэме о сотворении мира» таблицы судеб могли быть написаны им и временно хранились в «Чертоге судеб», находившемся в его храме. Начиная с III тысячелетия до нашей эры этим таблицам приписывалось особое значение, и владение ими давало основание притязать на мировое господство. Мардуку эти таблицы, согласно мифу, достались после его победы над Тиамат. Обладание ими расценивается в «Поэме о сотворении мира» и в других мифах как одно из высших благ.

Многие властители, будь то цари вавилонские, ассирийские или — позже — персидские, похвалялись своими значительными дарами в пользу храма Набу. Для процессии бога Набу, как уже говорилось, была проложена дорога, которая вела от участка Эзиды на северо-запад через весь город до канала Борсиппы. Дорога эта поверх основания из обожженного кирпича была вымощена красными и белыми плитами из брекчии (сцементированных обломков горных пород) и известняка; статую Набу везли, вероятно, на повозке до самого канала. На этом пути существовали определенные места, где процессии полагалось останавливаться. В царских надписях упоминаются, например «Высокие ворота» с драгоценным убранством и «Разноцветные ворота». На канале статую божества ожидал корабль. При постройке на него ушло около восьми центнеров красного золота и много древесины ценных пород, а также драгоценных камней. Статуя божества во время плавания в Вавилон находилась в великолепной каюте.

Между тем в храме Эсагилы заканчивались необходимые приготовления к прибытию Набу. Храм повторно подвергался культовому очищению:

«Когда минет 2 часа после восхода солнца, позовет он, как только стол для Бела и Белтии будет накрыт, жреца-заклинателя, и тот очистит храм и окропит храм водой из сосуда с водой (из) Тигра и из сосуда с водой (из) Евфрата. И ударит в медную литавру посреди храма. Сосуд для воскурений и факел принесет он в храм. Сам он останется во дворе; в святая святых Бела и Белтии он не войдет».

Таким же образом происходило и очищение целлы Набу в Эсагиле, причем створки дверей мазали кедровым маслом. Затем отрубали голову овце, и жрец-заклинатель символически очищал святилище кровавой тушей.

«Тушу этой овцы жрец-заклинатель выносит и идет к реке. Он обращается лицом на запад и бросает тушу этой овцы в реку. Сам же уходит в степь. Носитель меча поступает так же с головой овцы. Жрец-заклинатель и носитель меча уходят в степь. Пока Набу находится в Вавилоне, они не вступают в Вавилон…»{48}

При помощи такого символического очищения изгоняют всех злых духов и всякие враждебные влияния, так как все они как бы переходят на овцу. Жрецы, осуществлявшие названные действия, становились «нечистыми», и поэтому им надлежало покинуть город.

Затем переходили к последним приготовлениям: в святилище Набу устраивали «небо из золота», т. е., вероятно, устанавливали позолоченный балдахин. На шестой день царь встречал статую Набу и сопровождал ее через ворота Ураша, расположенные в южной части Вавилона, до города и далее через город до самого храма Эсагилы, где бог поселялся в своей целле.

В ходе дальнейших церемоний царю, по-видимому, полагалось держать ответ перед богом Мардуком. В ритуале описывается, как жрец отбирает у правителя скипетр, кольцо и божественное оружие, а также его царскую тиару и затем ударяет его по щеке. Царю надлежало преклонить колена и позволить выдрать себя за уши. Стоя в той же смиренной позе перед статуей божества, он должен был заявить, что не грешил, не был небрежен по отношению к божеству и к своим подданным, заботился о сохранности и расширении Вавилона. После того, как Мардук благосклонно принимал его заверения, царю возвращали символы его власти и снова били его по щеке. Если при получении повторной пощечины из глаз царя текли слезы, это считалось хорошим предзнаменованием на предстоящий год. Затем до дворе святилища приносили в жертву белого быка… Здесь текст данного ритуала обрывается, а другим столь же подробным описанием последующих дней празднеств