Вавилонская башня - Эвелин Кленгель-Брандт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новогодний праздник, несомненно, отмечался во многих городах и поселениях; но празднества в крупных центрах, где находились святилища главных богов, имели для страны особое значение. Письменные свидетельства о таких празднествах дошли до нас из разных мест, в частности из Ашшура, Ниневии и Харрана — на севере, из Вавилона и Урука — на юге. Правители уделяли большое внимание подготовке к новогоднему празднику, в особенности убранству храмов и праздничных повозок. Несмотря на многочисленные данные об этом, содержащиеся в царских надписях, культовых и мифологических текстах, многие подробности продолжают оставаться неясными. Наиболее важные сведения можно извлечь из ритуального текста, касающегося проведения новогоднего праздника в храме Ану в Уруке; однако этот текст относится к весьма позднему времени, к III веку до нашей эры, что ограничивает возможности его использования.
Так как основная часть упомянутых здесь письменных источников давно вошла в научный обиход, то за многие годы успела накопиться обширная литература, посвященная им. Особенно в первые десятилетия нашего века многие ученые, да и дилетанты уделяли большое внимание данной теме, вызывавшей оживленный религиозно-исторический интерес отчасти еще и потому, что она тесно увязывалась с раскопками в Вавилоне. Отдельным исследователям была свойственна в эту пору тенденция проводить на основе вавилонских письменных источников и археологических находок далеко идущие сопоставления религий, в частности воззрений и заповедей христианства и иудаизма, с вавилонскими преданиями. С тех пор от сопоставлений такого рода успели отойти, так как поняли, что выводы о наличии внутренних связей, постулируемых на основании имеющегося внешнего сходства, весьма сомнительны, даже если у явления обнаруживаются некоторые общие корни. Поэтому, например, оказался не прав известный ассириолог X. Циммерн, проводивший прямые параллели между событиями, происходившими во время вавилонского новогоднего праздника, с одной стороны, и историей страстей Христовых — с другой. Некоторые результаты прежних исследований теперь вызывают скепсис и требуют осторожности. Сейчас скорее проявляется тенденция не считать предлагаемые выводы окончательными и все ставить под сомнение. Эта в принципе правильная и заслуживающая одобрения позиция может, однако, привести к крайностям, и тем самым вообще лишить нас возможности прийти к каким бы то ни было общим выводам, тогда как именно они являются целью любого научного исследования.
Новогодний праздник представлял собой не просто религиозную церемонию с молитвами, шествиями и жертвоприношениями, но одновременно и политическое событие; с его помощью царь всякий раз снова обеспечивал себе благосклонность богов и утверждал свое право на власть. В нововавилонский период царю уже не оказывались божеские почести, как в конце III и начале II тысячелетия, но он выступал в качестве наместника божества на земле и считался верховным жрецом. Поскольку на царе лежала ответственность за судьбу страны, ему надлежало лично выполнять многочисленные культовые действия, к которым также относилось и участие в новогоднем празднике. Неоднократно возобновлялись споры ученых о том, отожествлялось ли проведение новогоднего праздника с утверждением царя правителем страны на наступающий год. Очевидно, здесь существовала взаимосвязь, но не в том смысле, что царь считался смещенным, если праздника не проводилось. Однако «непоявление» царя привлекало к себе внимание и отмечалось в хрониках. Так, в Анналах Набонида говорится: «Царь в месяце нисане не прибыл в Вавилон, Набу не прибыл в Вавилон, Мардук не вышел, Праздник акиту не состоялся»{45}.
Как уже говорилось, Набонид годами не появлялся в Вавилоне, чем вызвал к себе особенно враждебное отношение жрецов Мардука, лишенных возможности праздновать Новый год. Набонид не позаботился и о заместителе, хотя в отдельных случаях допускалось, чтобы при проведении новогоднего праздника царя заменял его близкий родственник, предпочтительно наследный принц. Даже в те времена, когда в Вавилоне правили чужеземцы, они с должным почтением относились к новогоднему празднику, давая понять, что ценят его. Например, ассирийские цари не пропускали этого события в Вавилоне, и даже персидские правители считали необходимым подчиняться предписаниям, связанным с ним. Так, Кир вместо себя послал в Вавилон для проведения новогоднего праздника своего сына Камбиза. Известны случаи, когда при проведении новогоднего праздника жрецы готовы были довольствоваться хотя бы наличием одеяния царя. Сохранилось письмо, в котором ассирийского царя Асархаддона просят прислать свой наряд в Харран на Праздник акиту.
Празднование в храме
В Вавилоне центром проведения новогоднего праздника были святилище Мардука Эсагила и ступенчатая башня Этеменанки. Первые дни посвящались приготовлениям в самом храме. Они состояли из молитв и культовых очищений. Так, в ритуале, относящемся к Новогоднему празднику в Вавилоне, говорится:
«Второго нисана, за два часа до окончания ночи, встает жрец-шешгаллу и моется речной водой. Он становится перед Белом и расстилает льняные одежды. Он будит Бела и обращается к нему со следующими стихами:
Бел, чей гнев не имеет подобия,
Бел, благой царь, господин стран,
делающий благосклонными великих богов,
Бел, ниспровергший своим взглядом могучих,
господин царей, свет человечества, распределяющий сýдьбы,
Бел, твое жилище — Вавилон, Борсиппа — твоя тиара…»
После произнесения полного текста молитвы жрец предупреждает, что она должна храниться в строгой тайне:
«21-я строка. Тайна Эсагилы.
Кроме жреца-шешгаллу из Экуа пусть Бел никому не показывает!»{46}
В ходе дальнейших ритуальных действий совершались жертвоприношения, сопровождавшиеся музыкой и пением специальных певцов. Из текста ритуала следует, что особенно искусным ремесленникам, а именно златокузнецу и столяру-резчику, отдавался приказ изготовить несколько изображений (каких, неясно). Для этого из сокровищницы выдавали душистую древесину кедра и тамариска, золото и драгоценные камни. Все это, вероятно, шло на изготовление деревянных фигур, украшенных позолотой и драгоценными камнями. Возможно, их наряжали в одежды и снабжали соответствующими атрибутами. Каково было назначение этих фигур, из текста ритуала не видно; сказано, однако, что на шестой день после прибытия Набу «носители мечей» обезглавливали их, а затем фигуры сжигались.
Многочисленные культовые действия (здесь в качестве примеров приведены лишь некоторые из них) надлежало выполнять очень тщательно с соблюдением всех предписаний. Малейшая небрежность могла, по представлениям вавилонян, нарушить ход всего праздника. Поэтому в записях ритуалов фиксировались мельчайшие подробности, а также текст произносимых молитв. Непременной составной частью
