Двойка чаш. Приворот из гримуара - Мара Санкта

ее близко, как будто боясь, что она может исчезнуть; он сжимал ее крепче и шептал слова утешения, пока не нашел в себе силы признаться в своем собственном страхе.

— Знаешь… — начал он, его слова падали между ними мягко, как то самое облако от одуванчика, обещающее исполнение всех желаний. — Я даже думал попробовать тебя… приворожить. В темной магии есть ритуалы, которые могли бы сломать твою волю, заставить остаться со мной.

Эстер задержала дыхание, ее сердце участилось. Она знала, на что способен Кейн, какие тайны хранит его искусство.

— Но я не смог. В последний момент я понял, что хочу, чтобы ты осталась со мной, потому что ты этого хочешь, а не потому, что я тебя заставил, — он улыбнулся, и в этой улыбке было столько нежности, сколько и самоиронии. — И сейчас я так рад, что остановил себя.

Эстер чувствовала, как ее страхи растворяются в его присутствии. Она подняла голову, чтобы встретиться с его взглядом, в его глазах теперь горело нечто более глубокое и сильное, чем чары могли бы когда-либо создать.

— Я выбрала тебя, Кейн, — ее слова отдавались эхом в тишине. — Без всяких заклинаний и приворотов.

Обнявшись, они легли бок о бок, их тела плавно слились в одно. Таверна скрылась в тиши, вне времени и пространства, в то время как два сердца продолжали биться в такт — медленно, нежно, и синхронно.

Они устроились поудобнее, и теплая тишина комнаты укутала их, как мягкое одеяло. Эстер уткнулась лицом в его грудь, вдыхая знакомый аромат, который смешивался с древесным духом таверны. Кейн, чьи руки были вечно холодны от связи с тенями, находил тепло в ее коже, ее дыхании, ее близости.

— Интересно, догадался ли уже Ирви, — тихо сказал Кейн, его голос звучал задумчиво, но с ноткой иронии. — Какие у него теории, почему мы пропали и не вернулись.

Эстер подавила смешок, представляя себе, как бедняга носится по поместью, выдвигая все более абсурдные версии их исчезновения. От вампиров-похитителей до проклятий древних богов — Ирви всегда имел склонность к драматизму.

— О, я уверена, он уже собрал целое заседание с кухонной утварью, чтобы спланировать наше драматическое спасение. Возможно, ложки уже в полной боевой готовности, — шептала она, уткнувшись ему в шею и ощущая его смех.

Они засыпали так, не отпуская рук, их дыхание синхронизировалось, сердца бились в унисон, а души… души плыли в мире снов, где они были бесконечно свободны и вместе. И когда ночной ветер шептал через щели в стенах таверны, он несли с собой обещание нового дня, новых историй и новой любви, которую укрепила ночь в таверне под плющом.

Рассвет пробивался сквозь занавеси в маленькой комнате таверны, обещая новый день, полный приключений и магии. Вчерашняя ночь оставила после себя сладкое эхо в сердцах Кейна и Эстер, собирались покинуть убежище их тайного уединения.

— У меня есть идея, — сказала ведьма. — Хочу проверить одну теорию.

Кейн, всегда готовый к новым загадкам и экспериментам, ответил улыбкой, увидев в ее глазах озорство и легкость, которых ей так давно не хватало.

Не тратя времени, они отправились к реке, чью мощную стихию Эстер предполагала использовать в своих целях. Спуск по глинистому обрыву оказался более неловким, чем они ожидали. Почва под ногами ускользала, а кусты, казалось, засмеивались над их неуклюжими попытками сохранить равновесие. Когда Эстер, пытаясь устоять на скользком склоне, внезапно почувствовала, что теряет равновесие, ее сердце на мгновение замерло в ужасе — в весенних водах искупаться, чахотки не избежать. Но Кейн оказался рядом и с ловкостью настоящего рыцаря перехватил ее в последний момент, предотвращая падение.

— Осторожно, мы не планировали утреннее плавание, — сказал он, подхватив ее на руки.

Ощущать себя под защитой — необычно, но… приятно.

— Теперь, когда я в безопасности, к моей гениальной мысли, — продолжила Эстер, собираясь с мыслями. — Ночью ко мне пришла идея… если мы зачаруем реку таким образом, чтобы она разносила светлую силу, это может смягчить проклятие.

— Мы? — уточнил Кейн, прицеливаясь камешком в речную гладь. — Миледи, даже с твоим влиянием от меня света, как от куска угля.

— Уголь когда-то горел и светил, — заметила девушка, усмехаясь.

— Твоя правда. Плохая метафора.

Эстер осторожно приблизилась к краю реки, где вода мирно плескалась о каменистый берег. Она прекрасно понимала, что предстоит сделать, и с серьезным выражением лица опустила руки в прохладную течь. Волны обхватили ее ладони, словно приветствуя старого друга.

С закрытыми глазами Эстер вдохнула глубоко, собирая вокруг себя тонкие нити магии. Они собирались вокруг нее, как невидимый туман, сгущаясь с каждым ее вдохом и выдохом. Она начала шептать заклинания, не имеющие определенной формы, но полные силы и намерения, которые родились из ее интуитивного взаимодействия с магическим потоком.

Вода под ее ладонями начала нежно сверкать, словно кто-то проливал в нее жидкое солнце. Тонкие струи света, едва заметные глазу, разливались по реке, разносясь по ее берегам. Целительница вплетала в поток светлую силу, нежно прося ее следовать течению, надеясь, что она проникнет в землю, освободит корни, коснется сердец деревьев и дойдет до самых отдаленных уголков их земель.

Закончив, Эстер открыла глаза и смотрела на реку, ища какие-либо знаки немедленного улучшения. Но поверхность воды оставалась неизменной, спокойной и невозмутимой, без видимых признаков ее воздействия. Ее плечи опустились, и в глазах появилось разочарование, глубокое и острое, словно она вложила в свое заклинание последнюю искру надежды.

— Не бывает весны за один день, даже с твоей чудесной подачи, — сказал Кейн, ласково обнимая ее за плечи. — Ты посеяла семена, миледи. Нам просто нужно дать время им взойти.

Эстер повернулась к нему, чувствуя, как его оптимизм и тепло успокаивают ее беспокойство. Он будто решил стать ее крепостью, ее опорой, и время покажет, это его истинное лицо или просто маска.

Они стояли рядом, глядя на реку, которая тихо несла свои воды дальше, храня в себе тайное заклинание Эстер — она знала, что начала что-то великое.

Ведьма наконец приближалась к своей первой цели.

***

«Драконья» таверна явно останется для них особенным местом. Ощущение приключения еще пульсировало в венах, и сегодняшнее утро казалось целительнице особенно ярким. Кейн поцеловал Эстер в лоб и отправился вверх по скрипучим ступеням таверны, забрать купленные вчера ингредиенты.

Оставшись одна, Эстер обвела взглядом клумбу, усыпанную цветами, разбившуюся под окнами таверны. Эстер огляделась, чтобы убедиться, что хозяин таверны не видит ее, и быстро, но аккуратно, выкопала одну луковицу, спрятав ее в кармане своего плаща. Это не воровство, а перераспределение.