Тугайно-тростниковый скиффл - Борис Денисович Белик

с Юриком пришлось вернуться к песчаной гряде, где видели заброшенные кошары, и привезти оттуда все, что могло сгодиться для костра.

Ближе к вечеру расселись у озера напротив лагеря в ожидании лёта уток. Владимир Петрович выдвинулся к протоке. Первые табунки пролетали вдоль противоположного берега, некоторые тянулись в стороне над барханами через соседний водоем. Небольшие стайки и одиночные утки проносились над протокой, какие-то налетали на нас. Сходу определить самое подходящее и удачливое место оказалось сложно. Птицы летали хаотично, во всех направлениях, иной раз пересекаясь. Приходилось постоянно вертеть головой, чтобы не пропустить неожиданно появившуюся утку, которая тут же могла исчезнуть или удалиться на недосягаемое для выстрела расстояние, стоило только зазеваться. Мы метались по берегу, отыскивая место, где она пролетает чаще. Но именно в тот момент, когда мы покидали прежнее убежище, приходилось наблюдать, как там промелькнула стая самых крупных птиц и непременно очень низко над землей.

В этой сутолоке мне все-таки удалось добыть двух нырков. Дважды удача улыбнулась и Николаю Константиновичу. Три утки упали в стороне, где находились Сергей с Юриком. Однако больше всех стрелял Владимир Петрович, тем не менее ни одна утка после его выстрелов не пострадала. В какой-то момент я оказался с ним на одной линии огня, однако его активность в стрельбе не давала мне возможность тоже поучаствовать. До меня птицы просто не долетали, резко отворачивали в сторону или взмывали в небеса. Пришлось покинуть свое укрытие и пойти к неудачливому охотнику на подмогу.

– В чем дело, Владимир Петрович?

– Не знаю, не могу попасть, и всё.

– Не надо спешить, успокойся, дыши глубже, и все получится. Ты только слушай меня, – наставлял я Володю, устроившись на кочке подле него.

Появилась утка.

– Не дергайся, она далеко, не стреляй, – спокойным голосом произнес я.

Следующая парочка птиц вылетела из-за бархана прямо на нас.

– Целься в голову первой и не задерживай стволы, веди их следом, – загодя последовали мои советы.

Грянул выстрел, и первая утка упала. Владимир Петрович кинулся за добычей.

– Стой! – крикнул я ему. – Для чего собаки? Не отвлекайся.

Владимир Петрович послушно вернулся на исходную позицию, увидев, как наперегонки помчались подбирать отстреленную дичь Тимка и Астра.

Стрельба наладилась, и уже ни одна пролетавшая мимо стайка не могла уберечься от неминуемых потерь.

Утки налетали часто, следовали практически на одной высоте, в одном направлении, словно на стенде.

Вскоре у моих ног лежало десять уток. Большую часть из них составляли красноносые нырки, те крупные, необычные птицы, что мы видели впервые у Гены на Саранчовой станции в прошлом сезоне.

В разгар нашего веселья из-за холма появился «уазик». Только я успел попрятать уток в тростники, как машина подкатила вплотную. Из нее вывалило четверо мужиков в камуфляжных костюмах и форменных фуражках – представители лесного хозяйства.

В то время два дня в неделю – вторник и среда – были закрытыми для охоты. Разумеется, мы знали об этом, но надеялись, что заехали в такую глухомань, где вряд ли можно встретиться с охотинспекцией. Их неожиданное появление застало нас врасплох. Понедельник мы провели на Райских угодьях вполне законно, а во вторник выехали: не могли же мы стрелять на глазах у егеря. Однако терять отпускное время попусту тоже не хотелось, вот и двинули подальше от неусыпного ока блюстителей порядка, но, как потом узнали, попали в самое злачное место, где охота не затихало ни на один день.

Начались разборки, нравоучения, шантаж, угрозы… Я не выдержал и удалился под предлогом того, что документы находятся в машине, и они могут их проверить в лагере. Володя остался как бы заложником. На самом деле я поспешил предупредить остальных о нависшей угрозе. Мы собрались у палатки в ожидании непрошеных хозяев. Подъехали они минут через пять. Из машины вышел один Владимир Петрович, волоча за собой всю нашу добычу, а «уазик» двинулся дальше. Мы все недоуменно уставились на освобожденного заложника.

– Я всех отмазал, – самодовольно изрек Владимир Петрович и небрежно бросил у костра связку уток.

– Ты что, им взятку дал? – первым делом спросил я.

– Вечером зайдут в гости.

– Зачем?

– Познакомиться поближе.

– Выпить на халяву, да?..

За холмом, куда проследовали неприятные люди, раздались выстрелы.

– Это инспекторы резвятся? – спросил я Владимира Петровича.

– Они и нам разрешили охотиться. Это их место.

– Для чего же тогда надо было изгаляться, если сами приехали на охоту?

– Надо же показать, кто тут хозяин.

И хотя настроение было подпорчено, мы принялись готовить ужин.

V

Утром, еще затемно, мы с Владимиром Петровичем повели на наше место Юрия Ивановича. Инструктаж провели по ходу движения. Предостерегли от самостийных действий. Взяли слово строго следовать нашим советам, рекомендациям и командам. По приходу выдвинули ученика на огневой рубеж, а сами устроились сзади на раскладных креслах, которые для удобства прихватили с собой.

– Ноги поставь на уровне плеч и расслабься, – подал первое наставление Владимир Петрович.

– И не верти головой, сосредоточься, – последовали мои указания.

Появилась первая, удачно летящая утка.

– Утка справа, бери её на мушку…– оповестил Владимир Петрович.

– Пли! – заорал я.

Юрик с перепугу выстрелил и смазал.

– Ты же останавливаешь стволы, а нужно, приметившись, вести их следом за птицей и стрелять, – перешел я к разбору стрельб.

– Не успеваю я их вести, – откликнулся подопечный.

– Ты не волнуйся, за спиной у тебя опытные товарищи, которые всегда подскажут, придут на помощь, – успокоил Юрика Владимир Петрович.

Во вторую утку Юрий Иванович снова смазал.

– Ты берешь неверное упреждение, – продолжил я разбор. – Слушай внимательно: целишься в голову, продолжаешь вести мушку следом и нажимаешь на спусковой крючок. Понял?

– Не могу я их сбоку стрелять, – взмолился Юрий Иванович.

– Стреляй вторым выстрелом в угон, – посоветовал Владимир Петрович.

– Такой команды не было, – уклончиво отозвался Юрик.

– Иногда в критической ситуации нужно проявлять инициативу, – молвил я.

С рассветом утки чаще стали пролетать над водой. Мы вынуждены были укрыться в тростнике у самого берега.

Я заметил, как Тимка нашел поблизости со мной небольшую прогалину в зарослях, уселся у самой воды и приступил к осмотру прилегающей территории. Потешно было видеть, как собака озирает воздушное пространство над головой в ожидании появления птиц, потом переводит взгляд на заросли противоположного берега, сосредоточенно осматривает их – не выплывет ли оттуда подранок. Причем тело животного оставалось неподвижным, а беспрерывно, очерчивая круги, вертелась голова, словно у заводной игрушки, когда механизм приводит в движение одну голову. Поражала Тимкина выдержка и невероятное терпение.

В то утро мы добыли трех уток. Одна значилась на счету Юрия Ивановича. В разговорах, делясь впечатлениями, покинули протоку и неспешно двинулись в сторону лагеря. На полпути я спохватился – рядом бежала одна Астра. Тимка пропал. Пришлось вернуться назад. Тима сидел на прежнем месте у воды и сосредоточенно продолжал осматривать поле боя. Прошло четыре с лишним часа, которые мы провели на охоте, и все это