Установление и Империя - Айзек Азимов

воздух солнечной половины разливался вокруг; с гор текли ручьи – и лежавший посредине город

Радоль сделался сплошным садом, плывущим в вечном утре вечного июня.

Каждый дом нежился посреди собственного цветочного сада, открытого беззубым стихиям. А

каждый сад являлся целой цветочной оранжереей, где роскошные растения составляли самые

фантастические композиции: ради иностранных товаров, которые можно было получить за цветы,

Радоль сделался почти что планетой-производителем, в противоположность типичным Купеческим

мирам.

Так что в своем роде город Радоль был маленькой точкой покоя и роскоши на мрачной

планете, крошечным осколком рая – и это тоже было определенным фактором при его выборе.

Чужеземцы прибыли с каждого из двадцати шести прочих Купеческих миров: делегаты, их

жены, секретари, репортеры, корабли и экипажи – и население Радоля почти удвоилось, а ресурсы

планеты напряглись до предела. Все гости ели и пили, сколько влезет, и, кажется, вообще не спали.

И все же среди гуляк очень немногие не сознавали, что во всем данном объеме Галактики

медленно разгорается тихая, тлеющая война. А те, кто был в курсе, делились на три категории.

Во-первых, было очень много таких, которые знали мало и были очень уверены…

…Таких, как молодой космический пилот, который носил на своей фуражке кокарду Хэйвена,

и который ухитрился, держа перед своими глазами бокал, поймать взгляд сидевшей напротив и слегка

улыбающейся девушки Радоля. Он говорил:

– Мы прибыли сюда прямо сквозь зону военных действий – и сделали это специально. Около

световой минуты мы летели на нейтрали прямо мимо Хорлеггора…

– Хорлеггор? – вмешалась длинноногая туземка, игравшая в этой компании роль хозяйки. – Это

там, где на прошлой неделе из Мула выпустили кишки, не так ли?

– А где это вы слышали, что из Мула выпустили кишки? – надменно поинтересовался пилот.

– По радио Установления.

– Хэ! Так вот, Мул захватил Хорлеггор. Мы почти налетели на строй его кораблей; и они шли

именно оттуда. Это не очень-то похоже на выпускание кишок – когда ты остаешься на месте

сражения, а те, кто выпускает кишки, поспешно удирают.

Кто-то еще произнес громко и не очень разборчиво:

– Не говорите так. Установление всегда сначала получает по морде. Вот увидите; просто

сидите крепко и смотрите. Старенькое Установление знает, когда вернуться. А тогда – бух! – заключил

владелец хриплого голоса и расплылся в туманной ухмылке.

– Во всяком случае, – сказал пилот с Хэйвена после короткой паузы, – как я уже сказал, мы

видели корабли Мула, и они выглядели здорово, просто здорово. И вот что я вам еще скажу – они

выглядели как новые.

– Новые? – задумчиво произнес один из местных жителей. – Они строят их сами?

Он сорвал лист с нависающей ветви, осторожно принюхался к нему, затем разжевал. Смятые

жилки источали зеленый сок и аромат мяты. Он сказал:

– Вы хотите уверить меня, что они разбили эскадру Установления своими самоделками? Не

морочьте голову!

– Мы их видели, док. А я, кстати, могу отличить корабль от кометы, знаете ли.

Радолец наклонился поближе.

– Послушайте, не обманывайте себя. Войны так просто не начинаются, сами собой; у нас

имеется кучка проницательных мозгов, которые всем и заправляют. Они знают, что делают.

Некто, хорошо утоливший жажду, вдруг громко заявил:

– Вы последите за стареньким Установлением. Они ждут до последнего, потом – бух!

С тупо раскрытым ртом он ухмыльнулся девушке; та отстранилась.

Радолец продолжал говорить:

– К примеру, старина, ты, может, думаешь, что делами командует этот парень, Мул. Не-е-ет, -

и он покачал пальцем. – Я слышал, от очень важных шишек там, наверху, так вот, понимаешь, он -

наш человек. Мы ему платим и, наверное, мы и строим эти корабли. Будем реалистами – скорее всего

это мы. Естественно, он не сможет разбить Установление в длительной борьбе, но он может его

ослабить, а когда он это сделает, в дело вступим мы.

Девушка сказала:

– Это все, о чем ты можешь говорить, Клев? О войне? Ты меня утомляешь.

Пилот с Хэйвена заявил в приступе галантности:

– Сменим тему. Не будем утомлять девушек.

Тот, что был в подпитии, подхватил припев какой-то песенки, ритмично постукивая кружкой о

стол. Образовавшиеся парочки, хихикая, удалились; из солярия, стоявшего позади, вышло еще

несколько таких же парочек.

Разговоры стали более общими, более разнообразными, более бессмысленными…

…Но были и такие, кто знал чуть больше и не выказывал особой уверенности.

Такие, как однорукий Фран, чья внушительная фигура представляла Хэйвен в качестве

официального делегата, и который в соответствии со своим положением жил широко, заводя новые

знакомства: с женщинами – по возможности, с мужчинами – по необходимости.

На солнечной площадке дома на вершине холма, принадлежавшего одному из его новых

друзей, он впервые смог расслабиться: как оказалось впоследствии, на Радоле его ждала еще только

одна такая возможность. Новым другом был Иво Лайон, человек, всей душой сросшийся с Радолем.

Дом Иво стоял в стороне от общего скопления и казался затерянным в море цветочного аромата и

стрекотания насекомых. "Солнечная площадка" являлась полосой травянистой лужайки, размещенной

под углом в сорок пять градусов. Фран растянулся на ней и впитывал в себя солнце. Он сказал:

– На Хэйвене ничего подобного нет.

Иво сонно ответил:

– Ты бы поглядел на холодную сторону. В двадцати милях отсюда есть место, где кислород

течет как вода.

– Заливай дальше.

– Факт.

– Ну, я скажу тебе, Иво… В давние времена, когда мне еще не изжевало руку, я болтался по

всему белу свету и – ты не поверишь, но…

История, последовавшая за этим, тянулась долго, и Иво, не поверив ей, сказал, зевая:

– Они уже не таковы, как в прежние времена. Это правда.

– Да, я уверен, что не таковы. Но, между прочим, – Фран вдруг загорелся, – не скажи. Я тебе

рассказывал про моего сына, не так ли? Вот он – человек старой школы, если угодно. Он станет

великим Купцом, черт подери. Он весь в своего старика. Весь, не считая того, что он женат.

– Ты имеешь в виду – законно? На девушке?

– Вот именно. Сам не нахожу смысла. Они отправились в медовый месяц на Калган.

– Калган… Калган? Когда, ради Галактики, это случилось?

Фран широко улыбнулся и сказал медленно, значительно:

– Как раз перед тем, как Мул объявил войну Установлению.

– Вот как?

Фран кивнул и жестом поманил Иво поближе. Он хрипло произнес: